Мир
13:24, 27 февраля 2015

Уроки украинского В чем мы были неправы на Украине

Андрей Сушенцов (руководитель агентства «Внешняя политика», директор программ Валдайского клуба, доцент МГИМО)
Андрей Сушенцовруководитель агентства «Внешняя политика», директор программ Валдайского клуба, доцент МГИМО

Последнюю неделю я нахожусь в Киеве, где пытаюсь разобраться, как на самом деле выглядит украинская политика и что думают о происходящем в стране столичные эксперты и рядовые граждане. Прежде я никогда не думал, что полечу в Киев с такой задачей. Украина казалась мне — и большинству российских наблюдателей — понятной и похожей на Россию. Я заблуждался. Мы все заблуждались. В том, что касается внутренней и внешней политики, Украина — действительно не Россия.

Из Москвы украинская политика казалась идентичной российской — сильная центральная власть, эффективная консолидация и распределение ресурсов центром, развитый административный аппарат и главное — консенсус элит и общества по вопросу о национальных интересах. На Украине когда-то имелись предпосылки к тому, чтобы сложилась сильная центральная власть — наподобие российской, белорусской или казахстанской. Украина была наиболее развитым регионом СССР, украинская бюрократия была важным элементом общесоюзной, выходцы из Украины руководили Союзом продолжительное время и разделяли общую стратегическую культуру и методы оценки национальных интересов.

Однако в отличие от России, Белоруссии или Казахстана на Украине эти предпосылки не дали такого же результата. В Киеве я вижу принципиально иную стратегическую культуру — в ней нет единства мнений и уверенности в будущем, она полна неопределенности и строится на уходе от ответственности. Дело не в экономическом кризисе и войне на востоке — мои собеседники говорят, что приоритет частных интересов по отношению к государственным всегда был характерен для Украины. Это обстоятельство неправильно поняли все вовлеченные в украинский кризис внешние игроки — Россия, Евросоюз и США. Думаю, что это привело и в будущем снова приведет к внешнеполитическим просчетам.

Кризис на Украине для Москвы, Вашингтона и Брюсселя был очередным упражнением в континентальной дипломатии. В этой конкуренции всегда есть правила игры — неважно, проходит ли состязание в правовом (до переворота в Киеве) или неправовом (после него) поле, — в игре есть неявные красные линии, которые не нарушаются. Даже в конфликте на востоке Украины есть четко определенная и ограниченная политическая цель — доказать, что проблему Донбасса не разрешить военным путем. Однако эта договорная и ограниченная конфронтация возможна только между искушенными в международной политике субъектами. Все указывает на то, что современная Украина выпадает из этой игры.

Действительно, между Россией и Западом есть крупные противоречия, на которые накладывается различие стратегических культур. Москва — чемпион классической «жесткой дипломатии», основанной на конфликтах и компромиссах глав государств. Россия хорошо понимает правила этой игры и жестко защищает свои интересы, при этом проявляя чувствительность к чужим интересам — во имя стабильности. Череда российских чиновников, ответственных за украинское направление в последние годы, — от консерватора Сергея Глазьева и аппаратчика Михаила Зурабова, до либерального Владимира Лукина — отлично владеет искусством межгосударственных отношений.

Однако на Украине нет и не было консолидированного политического субъекта, который нес бы ответственность за принятие решений и их последствия. Москва видела в Викторе Януковиче, а до него в Юлии Тимошенко и Викторе Ющенко, равноправных партнеров, представляющих Украину как государство. В действительности, украинские лидеры в лучшем случае представляли только одну из политических групп, а в худшем — самих себя. Неспособность консолидировать власть посредством примирения противоречий между основными группами интересов является системной чертой украинской политики. В этой системе верхи всегда правят без оглядки на низы, а оппозиция всегда маргинализирована и радикализуется. Вот почему страну постоянно сотрясают народные волнения и перевороты — дело прежде всего в самой Украине, а не во внешнем вмешательстве.

При этом, правда, местные элиты постоянно выдвигают тезис о злокозненных иностранцах, которые мешают Украине процветать. Виктор Янукович и Николай Азаров утверждают, что переворот спланировали США. Виктор Ющенко и нынешние украинские власти говорят, что нет большей проблемы, чем Россия. Однако в действительности это лишь способ ухода от ответственности. Украинские элиты, занятые чем угодно, кроме защиты собственно национальных интересов и суверенитета страны, оказались заинтересованы в использовании внешних сил как рычага во внутриполитической борьбе. Тем самым достигается эффект «палестинизации» Украины — местные политические субъекты стремятся получать дивиденды от постоянной вовлеченности мировых центров силы в дела страны.

В нынешней ситуации эта черта украинской политики еще больше усугубилась. Если при Януковиче в руководстве Украины встречались люди с государственным мышлением, осознававшие, что управляют крупнейшим в Европе, сложным и многосоставным государством, расположенном на стыке двух центров силы, то новые элиты не имеют минимального государственного мышления и рассудительности. По главным вопросам политики они последовательно опираются на зарубежную помощь и советы, даже если они дают сомнительный результат.

Мои встречи в Киеве показывают, что в стране действуют три группы активных элит. Причем две из них радикальные.

Первая выступает за «Украину для украинцев». На передний план выдвигается украинская идентичность, основанная на русскоязычном или украиноязычном гражданском национализме. В этом движении нет этнической, культурной или религиозной подоплеки — это преимущественно политическая коалиция. Цель этой группы — создание монолитного государства людей украинской идентичности. И они готовы к радикальным шагам — к вытеснению нелояльного населения и даже выделению ценностно «чуждых» регионов из состава Украины. Они готовы принести в жертву территориальную целостность страны, чтобы консолидировать на оставшихся землях гомогенную общность. Это мнение сейчас очень распространено в Киеве, оно считается мейнстримом — его продвигают руководители государства и ключевые СМИ.

Вторая группа — это люди русской идентичности — украинцы, русские и другие этнические группы, которые не разделяют цели и ценности Майдана и считают Россию важной силой украинской политики. Эта группа не такая многочисленная, как первая, по крайней мере она существенно хуже представлена в СМИ. Это неудивительно, поскольку ее сторонники подвергаются политическому давлению и в отдельных случаях репрессиям. «Ватники», или «коллаборационисты», как их называют, первыми почувствовали ограничение свободы слова и собраний. У многих из них начинает формироваться подпольное мышление, а само течение может со временем радикализоваться.

Третья группа — сторонники территориальной целостности Украины — в очевидном меньшинстве. Они считают главным приоритетом сохранение огромного советского наследства — начиная от территории, кончая экономическими связями и населением. Они осознают, что Украина должна выбрать линию нейтралитета и суверенитета, чтобы сохранить государственное единство. Они также выступают за уступки по национальному вопросу и выдвигают знакомую россиянам идеологию государственного интереса. Парадоксально, но их нередко также относят к «ватникам» сторонники мейнстрима, хотя именно государственники лучше всего понимают, что нужно Украине сейчас.

В этой зыбкой политической ситуации лучшее, что могут сделать внешние силы, — дать украинской политике устояться. Маловероятно, что нынешний радикальный режим продержится долго — особенно в условиях прекращения огня на востоке. На обозримую перспективу Украина не сможет сделать однозначный выбор в пользу России или Запада. Более того, нужно избегать провоцирования этого выбора, поскольку его жертвой станет стабильность Украины.

Общая цель России и Запада на ближайшую перспективу — не поддаваться на призывы вмешаться и избегать «палестинизации» Украины. Со временем в Киеве станут править разумные люди, что откроет дорогу для создания сбалансированного международного режима вокруг страны.

< Назад в рубрику