Ровно год назад жители Крыма отправились на избирательные участки, чтобы высказаться по вопросам, поставленным на референдум, — оставаться ли полуострову в составе Украины или войти в Российскую Федерацию в качестве одного из субъектов. Присоединение Крыма к России не было первым этапом украинского кризиса, как не стало и последним. Но именно с даты крымского референдума ведется отсчет новой фазы этого кризиса, который с тех пор стал подлинно международным.
Не все участники тех событий отдавали себе отчет в последствиях своих действий. Многие были дезориентированы ситуацией в Киеве и не следили за Крымом. Но были те, кто твердо понимал, что стоит на кону — в первую очередь сами крымчане и их сторонники в Москве. Высшее российское руководство непосредственно занималось крымским вопросом с момента бегства украинского президента Виктора Януковича из страны.
В ночь на 23 февраля Россия обозначила Крым как свой жизненный интерес и тем самым взвинтила ставки. Происходящее застало врасплох остальных акторов — готовых вступить в борьбу с Москвой не нашлось. Новые власти в Киеве не рискнули отдать прямой приказ о применении войск в Крыму. Сделав ставку на анонимное насилие по типу Майдана лидеры переворота Яценюк, Турчинов и Аваков неизбежно проигрывали Крым самим крымчанам.
США сделали попытку военной демонстрации у берегов Крыма силами нескольких военных кораблей, но, натолкнувшись на еще более убедительную демонстрацию российского флота, поспешили отказаться от использования военного аргумента. Брюссель даже не помышлял о военной угрозе, напротив, был готов обсуждать варианты урегулирования ситуации в Крыму. Однако за несколько дней до этого ЕС уже выступил с бесславной посреднической миссией между Януковичем и оппозицией. Весомость европейских гарантий в Москве и Симферополе после этого катастрофически упала. 16 марта Крым проголосовал на референдуме, а через два дня полуостров был принят в состав Российской Федерации. В ответ Киев прервал сообщение с Крымом, а Запад ввел первые санкции против России.
Прошедший год показал, насколько глубоким и необратимым оказалось влияние этих событий на международные отношения. Категоричная позиция России многих поставила в тупик. Реакция ЕС и США на нее была консолидированной и резко негативной. За развязкой российско-западного противостояния внимательно следили в других частях мира. Вероятно, не было вопроса, больше влияющего на траекторию международного развития, — уступит ли Россия под прессингом или на попятную придется идти Западу? Это испытание тяжело далось всем, и сейчас настало время подводить международные итоги «крымской весны».
Больше всего перемен произошло в Европе, и в их эпицентре оказалась Германия. Берлин был вынужден преждевременно вернуться в высшую лигу мировых игроков, чтобы взять на себя ответственность за порядок в западном лагере. Потребовалось держать в узде как воинственных прибалтов, поляков и шведов, так и неявно пророссийские страны ЕС. Начался пересмотр «новой восточной политики» Германии по отношению к России. Но ревизии подверглись и отношения с США. На фоне скандала с прослушкой телефона канцлера Ангелы Меркель и неуместно воинственных заявлений командующего силами НАТО в Европе американского генерала Филипа Бридлава, Берлин стал высказывать сомнения в необходимости первенства США в определении оборонных приоритетов для Европы.
Далеко не случайно председатель Евросоюза Жан-Клод Юнкер заговорил о создании единой армии ЕС. Речь идет не только о демонстрации решимости противостоять России, европейцы также не желают быть заложниками российско-американских разногласий. Брюссель хочет играть собственную партию в этой игре и поэтому впервые согласился на прямые переговоры с Евразийским экономическим союзом по Украине. Раньше такая постановка вопроса была невозможна. Многие в Европе также призывают вернуться к российской инициативе 2009 года о заключении Договора о европейской безопасности. Стало понятно, что НАТО все чаще вынуждена решать проблемы европейской безопасности, которые создает американское лидерство в этой организации.
Само единство ЕС вновь оказалось под угрозой. Ряд стран Евросоюза — Венгрия, Финляндия, Кипр, Греция, Италия, Чехия — выступил против продления антироссийских санкций. Выбор встал между солидарностью с США или солидарностью внутри ЕС. От дальнейших шагов Брюсселя будет зависеть судьба Евросоюза.
Для США украинский кризис не был центральной темой. Маловероятно, что, поддерживая переворот в Киеве в феврале прошлого года, американцы собирались навсегда оторвать Украину от России. Для этого Вашингтон слишком плохо подготовился: кадровое обеспечение его политики в Киеве оставляло желать лучшего, не были предприняты необходимые меры, чтобы удержать стабильность нового режима и нелояльных украинских территорий. Вероятнее, США повели себя как оппортунисты, которые восприняли происходящее в Киеве как еще один насильственный электоральный цикл Украины, ничем не отличный от Майдана 2004 года. В этой перспективе украинской политики любое достижение не будет надежным, но краткосрочным и обратимым. Ошибкой США была недооценка интересов России в связи с происходящим на Украине, особенно ее интересов в Крыму.
Теперь вместо «разворота к Азии» США уже год вынуждены заниматься Украиной на высоком уровне — с подключением президента Обамы и вице-президента Байдена. Украина при этом остается периферийным активом, за который США не готовы бороться, но который трудно бросить и который отвлекает внимание. Внешнеполитическая тема противостояния с Россией будет одной из ключевых в ходе выборов президента США в 2016 году. Скорее всего, республиканцы выдвинут в качестве лозунга слова Митта Ромни, своего кандидата на прошлых выборах, о том, что «Россия — это геополитический противник США номер один».
Китай вначале с большим вниманием следил за происходящим с Крымом, проецируя этот прецедент на ситуацию с Тайванем. Но постепенно Пекин утратил интерес к ситуации на Украине. Тем не менее КНР неоднократно посылала сигналы Москве, давая понять, что поддерживает ее в конфликте с США. От исхода этого противостояния для Пекина зависит особенно много потому, что оно обозначит пределы свободы его действий в Восточной Азии и далее. Вместе с тем КНР готовится ко всем возможным исходам кризиса, включая поражение России и ее внутренний коллапс.
Своим солидарным голосованием на Генеральной Ассамблее ООН страны БРИКС показывают дистанцию между собой и странами «Группы семи». Со временем эта дистанция может увеличиться, если Запад начнет играть против России не по правилам, установленным глобальной взаимозависимостью. Ограничение свободного оборота капиталов, услуг и технологий посылает другим центрам силы сигнал — ваша зависимость от Запада может стать уязвимостью. Отказ России в займах и технологиях на Западе уже производит тектонический сдвиг в региональной экономике Евразии. Его последствия будут необратимы даже при отмене санкций.
В Азии, Латинской Америке и на Ближнем Востоке страны, стремящиеся сохранить самостоятельность, увидели для себя в России альтернативу западному доминированию. Укрепились связи России с Алжиром, Египтом и Турцией. Аргентина и Никарагуа предложили Москве преференциальное партнерство. Вьетнам противостоит попыткам США наложить вето на его сотрудничество с Россией.
Однако есть вещи, которые за прошедший год не изменились. Россию и Запад продолжает объединять приоритет борьбы с исламскими террористами и урегулирование проблемы ядерной программы Ирана. На президента Сирии Башара Асада в США начинают смотреть как на партнера. Россию пытаются вовлечь в борьбу с «Исламским государством». Несмотря на украинский кризис, глава ФСБ России Александр Бортников продолжает совершать поездки в Вашингтон для обсуждения этих вопросов.
В истории редки события, которые оказываются поворотными для развития мира. Несомненно, «крымская весна» стала одним из них. «Крымская весна» запустила череду процессов, последствия которых пока неочевидны. Однако они уже существенно меняют международный ландшафт XXI века.