Хуже новостей, которые вынуждают жить сегодняшним днем, могут быть только заявления о бессмысленности конкретных целей.
Глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев призывает к сложности и умности экономической политики. И трудно с ним не согласиться. Но при этом Улюкаев критикует введение цифровых фетишей, то есть указание темпов инфляции — четыре процента в год, до которых необходимо ее сбить. А это уже апофеоз беспочвенности в современном изложении.
Даром что Минэк изначально замышлялся как рыночный, постсоветский, но все же аналог Госплана. А 52 процента опрошенных «Левада-центром» считают более правильной ту экономическую систему, которая основана на государственном планировании и распределении.
Все правильно: чем больше трясет — тем сильнее ужас, что пилоты летят исключительно по пачке «Беломора». Даже критики власти взалкали стабильности, хотя раньше сам этот термин вызывал у них в лучшем случае скептическую усмешку. Когда курс рубля переходит от взлетов к падениям чаще, чем меняются правила игры во взаимоотношениях власти и бизнеса, грех не переквалифицироваться в консерваторы.
Тем более что истребление «вечных ценностей» бьет уже не только по большим собственникам, но и по совсем маленьким рантье — причем не рикошетом, а прямой наводкой.
Ссылаясь на рыночную конъюнктуру, Сбербанк снижает ставки по частным вкладам. Другие розничные банки, очевидно, последуют за лидером. «Когда — не скажу, но обязательно будет. Ставки на рынке двигаются вниз», — подтверждает правоту конкурента глава «ВТБ 24» Михаил Задорнов. Количественное смягчение по-русски, которого так долго добивались президентский советник Сергей Глазьев и его единомышленники, на пороге. Между стоимостью депозитов и кредитов прямая связь, даже с поправкой на банкирские бонусы: чем меньше зарабатывают вкладчики — тем больше экономят заемщики.
Оживление экономики не обходится без жертв, причем именно среди мирного населения. Выбранный вариант из всех предложенных наименее болезненный: «заначки» граждан не изымаются полностью, а всего лишь уменьшаются. И есть шанс, что темпы инфляции не превысят банковские проценты и не сделают сейфовые ячейки единственным достойным местом хранения стремительно тающих накоплений.
Разумеется, при сохранении тех самых цифровых фетишей — а именно обещаний ЦБ довести инфляцию до четырех процентов к 2017 году. Хоть какая-то почва под ногами.
Но Улюкаев в мгновение ока делает ее болотистой и фактически предлагает оставить надежду всякому, сюда входящему. Причем вряд ли министр портит игру банкирам исключительно по недомыслию. Наоборот, он разгадал маневр Неглинной и дает понять, что депозитным секвестром дело не ограничится и нужно снижать ключевую ставку, не дожидаясь, пока прекратится буйство цен.
«Перелом с точки зрения инфляционных ожиданий уже наступил. Предпосылки для того, чтобы денежно-кредитная политика смягчалась, созданы», — разъясняет замглавы Минэкономразвития Николай Подгузов. Оставим за скобками то, что улюкаевская борьба с фетишами как раз подогревает инфляционные ожидания. Дело не в этом. Не суть важно, что именно заставит граждан расстаться с деньгами легко и без стонов — предложение качественных товаров и услуг или опасения, что завтра даже то плохонькое, что предлагается сегодня, будет еще дороже, а сбережения превратятся в труху. Для стимулирования потребительского спроса все средства хороши.
Вопрос — хороши ли они для долгосрочного развития, за которое Алексей Улюкаев и его подчиненные вроде как тоже ответственны? Например, стоит ли в таком случае сражаться за накопительную пенсионную систему, сохранения которой Минэкономразвития добивается вместе с Минфином и ЦБ? Кто захочет копить на старость, рискуя, что к моменту выхода на заслуженный отдых причитающихся денег хватит лишь на проезд до банковского офиса?
Так что низвержение инфляционных фетишей сегодня — это очень болезненный удар по социалке завтра. Если, конечно, не повысить пенсионный возраст лет до 80.
К тому же цель весьма немногочисленных отечественных рантье — далеко не всегда и не только личный достаток. Очень часто их накопления — едва ли не единственная возможность обеспечить хорошее образование детям, несмотря на все усилия оптимизаторов отрасли. Кто-то смирился с российским «дауншифтингом»; кто-то сетует на происки Запада, отупляющего страну ради выгод глобализации; а кто-то — как та лягушка из сказки перебирает лапками, не надеясь на помощь Бога, царя или героя.
Чем больше таких «лягушек» — тем больше шансов на развитие, а не деградацию и/или возвращение в СССР. Хорошо бы им не мешать и не называть фетишами цифры, которые помогают им бороться.