Прочь от конвейера Можно ли избежать экономической антиутопии
«Мы ж свои законы знаем,
Сей гопак нам не беда!
Мы конвейером повышаем
Производительность труда!»
С тех пор как в конце 80-х старший товарищ открыл эту нехитрую истину лирическому герою Юрия Шевчука, изменилось очень многое, но не отношение к производительности труда. Четверть века назад о ее повышении мечтали и коммунисты, и демократы. Сегодня ее призывают как избавителя от экономических бед и либералы, и консерваторы. Собственно, и модернизация, и «майские указы» — они про то же. Был даже поставлен конкретный ориентир — к 2018 году производительность труда должна вырасти в 1,5 раза по сравнению с 2011-м.
Но вот на днях помощник президента Андрей Белоусов фактически признал, что вожделенное благо легко может превратиться в неизбежное зло. По его подсчетам, к 2020 году «возвращение на траекторию роста производительности труда» оставит без работы 1,2 миллиона человек. А к 2025-му — уже 3,5 миллиона. Таким образом Белоусов комментирует предложения по повышению пенсионного возраста. Дескать, при переносе сроков выхода на заслуженный отдых число «лишних» людей увеличится еще на 10 миллионов. «На что они будут жить?» — задается риторическим вопросом президентский помощник.
Белоусовские полемические стрелы направлены прежде всего в адрес Алексея Кудрина. Тот, как известно, настаивает на незамедлительной пенсионной реформе — для снижения нагрузки на казну и бизнес. Чтобы сохранить на текущем уровне соотношение пенсий к зарплате, необходимо либо каждые 5 лет на 1 процентный пункт повышать расходы бюджета, либо каждый год на 1 процентный пункт увеличивать взносы работодателей в Пенсионный фонд. Такие выкладки содержатся в докладе, с которым Кудрин выступал на недавнем заседании президентского экономического совета.
Пенсионная реформа по Кудрину — один из необходимых элементов бюджетной консолидации. А та в свою очередь — определяющее условие макроэкономической стабильности и обретения долгожданных «длинных денег». И тогда наверняка запустится та самая экономика предложения с ростом не менее чем на 3 процента в год. В том числе благодаря инвестициям в НИОКР и повышению производительности труда.
Кудринские оппоненты из Столыпинского клуба тоже за рост, технологический прорыв и повышение производительности. Только при помощи «количественного смягчения по-русски» и бюджетного стимулирования (вместо консолидации). «Нельзя согласиться с предложением о необеспеченной эмиссии на сумму до 1,5 триллиона рублей и введении ограничений на валютные операции для предприятий и граждан. Данные предложения не учитывают реальные процессы в экономике, разрушают действующие рыночные институты и приведут к снижению стимулов для инвестиций и в результате — к снижению экономического роста», — предупреждает Кудрин. Андрей Белоусов, по многим позициям совпадающий со «столыпинцами», возражает: «Нам очень сильно мешают высокие процентные ставки. А раз нам мешают высокие процентные ставки, значит, давайте попросим Центробанк снизить ключевую ставку и давайте создадим каналы поступления денег в экономику, которые должны быть изолированы от влияния валютного рынка, точечные каналы, капельное орошение, чтобы в производство все ушло и прокручивалось через производство. Оно начнет расти, и мы получим экономический рост».
Кудрин и Белоусов со «столыпинцами» спорят о важных, но все же частностях, лишь мимоходом проговариваясь о главном. Даже если удастся обеспечить рост, не раздувая инфляцию, весьма вероятен другой серьезный побочный эффект в виде многомиллионной безработицы. Не потому что предприятия будут закрываться, как при рецессии, а потому что они станут эффективными и технологически развитыми, будут снижать издержки, экономя деньги инвесторов и потребителей.
Более того, ситуация только усугубляется из-за попытки решить ту же пенсионную проблему, не прибегая к непопулярной реформе, а стимулируя рождаемость. Расчет, что «вновь прибывшая» молодежь своими отчислениями залатает дыры в Пенсионном фонде, не оправдывается. Наоборот — лишь расширятся ряды претендентов на пособие по безработице. И все из-за повышения производительности труда.
Есть, правда, кудринская идея «встроиться со своими новыми технологиями в мировые цепочки добавленной стоимости». Тогда больше шансов, что миллионы российских рабочих рук не останутся без дела.
Однако на Западе «партия производителей» тоже берет верх. Электоральные триумфы Дональда Трампа — яркое тому подтверждение. Его избиратели готовы предпочесть гарантированную работу всем потребительским бонусам глобализации. Лишние 2-3 сотни долларов за айфон, произведенный на родине, а не в Китае, для них не настолько критичны, как стабильный доход и минимальная вероятность увольнения.
Поэтому наивно ждать, что экстравагантный политик-миллиардер подружит Вашингтон с Москвой. Просто основой российско-американского противостояния станет не сырье, а человеческий капитал. Раньше в США добивались дешевизны «чужих» энергоносителей, теперь (если Трамп все-таки въедет в Белый дом) там будут всячески противостоять попыткам других стран снизить ставки на глобальном рынке труда. В первую очередь высококвалифицированного. Но не только.
Перспективы незавидные. Риски очень большие. Пожалуй, единственная страховка — уникальный, интеллектуальный российский продукт, способный «завоевать мир». Или еще лучше — «конвейер» по изготовлению таких продуктов. Чтобы никакие темпы производительности труда, никакие роботы и дроны не снижали потребности в «живой» рабочей силе.
«Наша страна должна предложить миру такие товары, которые заместят и превзойдут по объему доходы от нефти и газа», — призывает Кудрин. Но про долю человеческого капитала в их производстве не говорит ни слова. Между тем это условие — едва ли не ключевое.
Исходя из него, и нужно решать, как проходить другие развилки. Повышать или нет пенсионный возраст, снижать или повышать налоги, запускать «печатный станок» или максимально сокращать бюджетные расходы.
Это та самая идеология, которая делает оправданным прагматизм. В противном случае любая экономическая программа обречена. Вне зависимости от степени адекватности предлагаемых ее авторами рецептов.