Одной из отличительных особенностей российских либеральных реформаторов является феноменальное сочетание настойчивого и последовательного изгнания государства из сфер, в которых его регулирование является совершенно необходимым (например, ограничение произвола монополий и обеспечение качества строительных работ), с расширением государственного регулирования на сферы, в которых оно является столь же избыточным (например, лицензирование использования навоза фермерами).
Последнее немало способствовало закреплению неоднозначной репутации депутатов Государственной Думы. Однако, похоже, является принципиальной ценностью российских либералов, пытающихся распространить государственный контроль на все новые и новые сферы.
Так, чиновники Минэкономразвития, возглавляемого последователем Гайдара Улюкаевым, известным своими поисками «экономического дна», выступили с новой сногсшибательной инициативой — перевести систему коллективного управления авторскими и смежными правами в ведение государства.
Сейчас соответствующие вознаграждения собирают общества по коллективному управлению этими правами, деятельность которых вызывает многочисленные нарекания — авторы и исполнители много раз заявляли, что эти общества платят им недостаточно, удерживая на свои административные нужды слишком большую часть зарабатываемых ими средств.
Минэкономразвития было поручено к середине сентября разработать новую модель коллективного управления, обеспечивающую авторским правам максимальную защиту. Безусловно, скандал вокруг Российского авторского общества (РАО) подстегнул чиновников, и представители Минэкономразвития выступили с идеей перевода организаций по коллективному управлению правами в новую форму «публично-правовых», а по сути дела полностью огосударствленных компаний.
Такие компании должны создаваться специальным законом или указом президента, а их деятельность будет контролироваться Счетной палатой, которая сейчас имеет право контролировать лишь использование бюджетных средств, а также другими госструктурами. Методика сбора отчислений и типовые договоры, по которым будут работать такие компании, должно будет утверждать правительство. Ему же предстоит назначать как их директоров, так и их наблюдательные советы. Таким образом, коллективное управление правами интеллектуальной собственности будет целиком и полностью передано в руки правительственных назначенцев.
Весьма существенно, что представители Минэкономразвития с обезоруживающей честностью признались, что, разрабатывая схему огосударствления сферы коллективного управления правами, даже не ставили перед собой задачи стимулирования творчества и повышения благосостояния авторов.
Важно понимать, что предлагаемые варианты решения проблемы лишат правообладателей возможности объединиться, управлять сбором отчислений, деятельностью организации и ее менеджмента и, по сути дела, разрушат систему коллективного управления правами под видом ее совершенствования.
Инициатива Минэкономразвития прямо противоречит не только рекомендациям Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС), но и всему опыту технологически развитых стран. Более того — российские либералы парадоксальным образом поднимают на щит и навязывают России модель реализации коллективных прав, близкую к таким «передовым» в сфере интеллектуальной собственности странам, как Киргизия, Марокко, Алжир, Украина, Белоруссия и Куба.
Заслуживает внимания и то, что позитивный опыт организации, например социальной сферы Кубы и Белоруссии, российские чиновники продолжают отчаянно отрицать, а вот в области интеллектуальной собственности, в которой перечисленные страны не обладают устойчивой репутацией, Россия, оказывается, обязана брать с них пример.
Принципиально важно, что идеи чиновников Минэкономразвития отнюдь не являются бесплодным умствованием озабоченных имитацией собственного существования бюрократов. С юридической точки зрения они практически готовы к реализации — новая юридическая форма публично-правовых компаний, в рамках которых министерство намерено осуществлять огосударствление сферы интеллектуальной собственности, уже оформлена соответствующим законом, который был принят в июне и вступит в силу в октябре, сразу после выборов в Государственную думу.
Таким образом, юридическая подготовка к доведению уровня управления коллективными правами в России до уровня Киргизии, Марокко, Украины и других столь же продвинутых в этой сфере стран успешно проведена.
Более того, можно констатировать, что при таком подходе объективно не выполняется поручение президента России обеспечить прозрачность работы обществ по коллективному управлению авторскими правами. Вместо улучшения и нормализации имеющихся механизмов, а также организации должного контроля над ними (в целях обеспечения той самой прозрачности) чиновники приступили к банальному перераспределению финансовых потоков в пользу окологосударственных (а то и прямо государственных) капиталистов. Очень топорный метод — не затрудняться скучным реформированием, а браво «окружить колючей проволокой», причем небезвыгодно.
Между тем разумный выход из описанного тупика возможен. Ключевым вопросом является сама модель монополии. Например, российский экономист Струве в свое время указывал на необходимость различать монополию как организацию производства и монополию как господство над ценами и был убежден, что монополия в первом смысле вовсе не неизбежно порождает монополию как господство над ценами. Синдикаты и картели, утверждал он, создаются не для повышения цен, а для рационализации производства и борьбы с губительными для предприятий колебаниями конъюнктуры рынков.
Рассуждая в этом направлении, можно прийти к выводу, что существует вариант разумного компромисса между монополией с госрегулированием и общественной самоорганизацией. Тем более что в российских реалиях элементы госрегулирования представляются все же нелишними.
Применительно к отрасли авторских прав такой формальной монополией — «большой корпорацией производителей творческого продукта» — может выступать аккредитованная государством организация по коллективному управлению авторскими правами, которая будет взаимодействовать с другой стороной гражданских правоотношений — пользователями контента.