Законы экономические и социокультурные Как культура стала полигоном для грядущих перемен

Случайно в самолете Владивосток — Москва мне попалась на глаза статья в газете «Коммерсантъ» (16.09.2016 № 171, с. 7): «Ученые опровергают законы финансирования» — с подзаголовком «В РАН опасаются, что обещанный рост зарплат приведет к увольнениям». Речь шла о том, что в 2018 году зарплата преподавателей вузов и научных сотрудников должна превысить среднюю по региону вдвое.

Изумился я наивности коллег, хотя и сам в какой-то момент чуть не попался на эту удочку. Ведь именно сфера культуры поначалу стала полигоном грядущих перемен, эхом отзывающихся в значительно более глобальной реформе РАН.

Тут нельзя не вспомнить о «невинном» предложении моего старшего коллеги Виктора Божовича на собрании киноведов и кинокритиков аж в 1986 году внести новые кандидатуры в список кандидатов в делегаты исторического (а скорее истерического) V съезда советских кинематографистов, в результате которого «прокатили» все начальство и избрали совсем не тех, кого предлагал президиум. По ходу цепной реакции, которую назвали демократизацией, Советский Союз приказал долго жить.

Вполне закономерно, что у реставрации консерватизма и укрощении строптивой творческой интеллигенции (и науки в первую очередь) должна была быть аналогичная локальная и незаметная пусковая кнопка. Ею стала реформа научно-исследовательских институтов системы Министерства культуры РФ, в которой мне довелось принимать непосредственное участие.

Точка отсчета — майские указы президента Путина, которые не выполнить было нельзя. Как же их выполнить, если средняя заработная плата ученого составляла в то время 15 процентов от средней по Москве? Первый самый простой ответ — уволить их всех, и из четырех институтов и 1000 научных сотрудников оставить 100-150. И все бы неплохо, если бы в центре внимания начальства была наука: сохранить самых талантливых и предоставить им все возможности для творчества. Именно в эту утопию я в какой-то момент поверил, но реальность меня быстро отрезвила.

У бюрократии, как ныне у ФАНО, были свои задачи — упорядочить финансовые потоки и взять под контроль недвижимость, а для этого требовались совершенно иные люди: не имеющие отношения к науке «эффективные менеджеры».

Вполне естественно, что этот проект (как и последующий проект реформы РАН), наткнулся на энергичное сопротивление общественности. В результате самых разных обстоятельств наиболее современный и продвинутый Российский институт культурологии был успешно ликвидирован (mea culpa!), но другим удалось устоять. Однако майские указы никуда не делись. Как их выполнить, если не хочешь отказываться от наиболее компетентных сотрудников (а они, как назло, почти все пенсионеры — в социальных и тем более гуманитарных науках опыт имеет большое значение). Ответ прост как мычание: переводить их на 0,25, а то и на 0,1 ставки. В результате реальную зарплату они получают ту же (или даже меньше), а по отчетам получается рост в четыре, а то и в десять раз.

Приход эффективных менеджеров в руководство наукой внес в этот процесс свои коррективы. Теперь можно было считать «среднюю температуру по больнице» — руководство и «свои люди» могли грести миллионы, а ученые оставались при своем и постепенно выталкивались за границу или на пенсию.

Поскольку в последние годы, слава богу, я не участвую в этих играх, а просто тружусь и получаю скромную зарплату как научный сотрудник и по совместительству профессор, зарабатывая основные деньги на содержание семьи, как и многие мои коллеги, «на стороне» (но, сразу оговорюсь, не за границей), я могу себе позволить роскошь взглянуть на ситуацию объективно. Здесь возникает два вопроса. Первый — сугубо риторический: что делать ученым при непрерывном сокращении финансирования и необходимости выполнения майских указов президента Российской Федерации? (Ответ см. выше).

И второй, далеко не риторический: какой процесс запускают в среде чиновничества от науки и культуры те самые знаменитые майские указы? Ведь давно известно, что благие намерения прокладывают дорогу в ад, где по близорукости оказались мои коллеги по Институту культурологии и члены профсоюза Российской академии наук, да и не только они.