Лайки в законе Как Верховный суд освобождает интернет

На днях Пленум Верховного суда (ВС) России рекомендовал всем нижестоящим судебным инстанциям отойти от формалистского подхода и не наказывать граждан за лайки и репосты экстремистских материалов без комплексной оценки всех обстоятельств правонарушения.

Судьи сошлись на том, что возбуждение уголовных дел по «экстремистским» статьям в отношении граждан, которые выражают свое отношение или делятся чужими противоправными постами в интернете без преступного умысла, является излишним. Ведь одним и тем же экстремистским материалом можно поделиться как с целью разжигания ненависти или вражды (в соответствии со статьей 282 УК РФ), так и выражая свое несогласие с его содержанием — например, с целью привлечь внимание к общественно значимой проблеме.

Таким образом, Верховный суд сделал именно то, чего от него ожидало профессиональное сообщество, а также правозащитники и рядовые граждане: внес ясность в чрезвычайно противоречивую правоприменительную практику по расследованию преступлений экстремистской направленности.

В своем постановлении судьи определили, что высказывание личного мнения на основе «фактов межнациональных, межконфессиональных или иных социальных отношений» допускается «в научных или политических дискуссиях и текстах при отсутствии цели возбудить ненависть либо вражду».

По сути, суд провел четкую грань между «критикой политических организаций, идеологических и религиозных объединений, политических, идеологических или религиозных убеждений, национальных или религиозных обычаев», гарантированную Конституцией, и противоправными посягательствами на «человека или группу лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, принадлежности к какой-либо социальной группе».

Судите сами: только за прошлый год в России за экстремизм осудили 525 человек, более половины которых — молодые люди в возрасте до 25 лет.

По словам судьи Верховного суда Олега Зателепина, причиной возбуждения значительной части уголовных и административных дел в отношении российских граждан стали именно репосты (прежде всего — в социальной сети «ВКонтакте»).

Приведу лишь несколько наиболее рельефных примеров чрезмерно формалистского подхода в работе некоторых местных правоохранителей, которые доводят до абсурда и дискредитируют саму идею противодействия экстремизму.

В марте текущего года после обращения прокуратуры районный, а затем краевой суд в Краснодаре приговорил жительницу города Юлию Усач к штрафу в размере 1,5 тысячи рублей за публикацию карикатур знаменитого на весь мир журнала «Кукрыниксы», высмеивающих фашизм. В прошлом году районный суд в Смоленске обязал журналистку Полину Данилевич выплатить штраф в размере 1000 рублей за военную фотографию одного из городских дворов, на которой была видна свастика. В 2012 году житель Казани Витольд Филиппов был оштрафован на такую же сумму за лайк под кадром из фильма «Американская история X».

Таких примеров вольного правоприменения «экстремистских» статей, искажающих абсолютно правильный законодательный посыл о недопустимости реабилитации и пропаганды нацизма, за прошедшие годы накопилось слишком много.

Однако если кто-то по наивности думает, что издержки и проблемы борьбы с экстремизмом в России сильно выделяются на общеевропейском фоне, а в странах Европы суды не выносили (и не выносят) нелепых приговоров, то будет сильно разочарован.

Взять, к примеру, сверхтолерантную и до безобразия цивилизованную Германию. С одной стороны, в текущем году там впервые за 70 лет разрешили свободно продавать гитлеровский «Майн Кампф», который уже успел стать бестселлером. При этом учителя из города Лимбург-на-Лане, закрасившего свастики и нацистские лозунги на фонарных столбах возле своей школы, оштрафовали почти на тысячу евро за самоуправство. С другой стороны, немецкий же суд постановил взыскать еще больший штраф с одной компании, продававшей антифашистскую атрибутику. Распространение стикеров с перечеркнутой свастикой служитель Фемиды счел нарушением запрета на использование нацистской символики.

Довольно дикая с точки зрения многих граждан России ситуация сложилась во Франции, где категорически запрещается публичная демонстрация религиозной символики в общественных местах. Два года назад суд города Ла-Рош-сюр-Йон вынес скандальное постановление, запрещающее установку рождественского вертепа в здании городского совета.

Иной раз кажется, что некоторые антиэкстремистские запреты и ограничения в действительности носят настолько крайние (то есть экстремистские) черты, что невольно задумываешься об их целесообразности.

Что же касается борьбы с экстремизмом в сети Интернет, то в этом смысле наиболее примечателен строгий приговор лондонцу, который во время уличных беспорядков 2011 года использовал социальные сети для того, чтобы указывать неопределенному кругу лиц на потенциальные объекты для погрома. Суд счел молодого человека виновным даже несмотря на то, что он лично не принимал участия в противоправных действиях offline и не подстрекал к их совершению конкретных правонарушителей.

В целом же важно отметить, что российский подход к противодействию экстремистской деятельности в интернете и за его пределами в основном укладывается в общеевропейские рамки, заданные Резолюцией ПАСЕ 2003 года №1344, которая определяет экстремизм как «деятельность, основанную на идеологии и практике нетерпимости, отчуждения, ксенофобии, антисемитизма и ультранационализма».

Однако, как показала практика, одного лишь использования правильных, вполне европейских терминов в законах вовсе недостаточно для того, чтобы правоохранители на всех уровнях разумно и осмотрительно применяли их в спорных случаях. В этом смысле рекомендации ноябрьского Пленума Верховного суда дают четкие установки правоприменителям всех инстанций: граждане не должны подвергаться наказанию за свои взгляды и действия, если они не направлены их злонамеренной волей на разжигание ненависти и вражды.

Так что можно спокойно ставить на аватарку Штирлица, разбрасывать по стене замечательные «кукрыниксовские» карикатуры и вольно, не оглядываясь с опаской по сторонам, выражать свои мысли и чувства «в этих наших интернетах». Главное — помнить простую философскую максиму: наша свобода размахивать руками кончается там, где начинается нос другого человека.

И будет всем нам счастье…