В 1989 году в СССР жили 287 миллионов человек. И была у них Академия наук, в которой состояли 323 академика и 586 членов-корреспондентов. По одному академику или члену-корреспонденту на каждые 316 тысяч человек.
В 2012 году, перед реформой Академии наук, в России жили 143 миллиона человек. А в Академии состояли уже 500 академиков и 746 членов-корреспондентов. По одному академику или члену-корреспонденту на каждые 115 тысяч человек.
Сейчас в России живут 146,5 миллионов человек. А в Академии наук, после ее объединения с Академией медицинских наук и Академией сельскохозяйственных наук, состоят уже 939 академиков и 1157 членов-корреспондентов. То есть по одному академику или члену-корреспонденту на каждые 70 тысяч человек.
Оглянитесь вокруг. Видите академика? Ну, хотя бы члена-корреспондента? Не видите? А он есть. В Кольском филиале Академии наук города Апатиты, где я родился, до победы свободы и демократии не было ни одного академика. А на единственного члена-корреспондента смотрели, как на полубога. Теперь же, по сравнению с теми временами, плотность академиков и членов-корреспондентов в нашем обществе выросла в четыре с половиной раза. Да мы, судя по этой плотности, самая интеллектуальная страна на планете. И даже немного обидно, что в других странах про это не знают.
А не знают там потому, что мы это скрываем. Вот, скажем, надумал на последних выборах избираться в члены-корреспонденты по материаловедению Руслан Валиев. Доктор, обратите внимание, физико-математических наук, всемирно известный ученый, лауреат международных научных премий. А вместе с ним на ту же вакансию надумали баллотироваться доктора, заметьте, технических наук Алексей Колмаков и Ирина Кручинина. У первого — 42 статьи и 623 цитирования. У второй — вообще 14 статей и 9 цитирований. У Валиева — 673 статьи и 28 952 цитирования. Это, кажется, самый высокий индекс цитирования в нашей стране среди всех ученых вообще.
После такого интригующего вступления, я полагаю, мне даже не надо спрашивать вас — кого в итоге рекомендовали к избранию, а кого нет. Да, Валиева не рекомендовали. А Колмакова и Кручинину рекомендовали — ведь они заместители директора институтов. Впрочем, выбрали все равно даже не их, а Алексея Кузнецова. Доктора хотя бы не технических, а химических наук. Но… сына председателя секции наук о материалах, академика Николая Кузнецова.
Я не знаю, нужны ли еще какие-нибудь иллюстрации к последним выборам в Академии наук, равно как и к нестандартно резкой реакции на их результаты президента Владимира Путина.
Когда затевалась вся эта реформа Академии, у меня, как и у многих других сторонних наблюдателей, складывалось ощущение, что Путин просто не понимает сути фундаментальной науки. Что все эти его идеи об оценке эффективности научных исследований — ересь, потому что как можно оценить эффективность научных исследований?
Но, видимо, президенту перспективы виднее. И хотя нам он о своих видениях не рассказывал, теперь мы понимаем, что его недовольство происходящим в Академии было вполне объективным. Академия наук России перестала быть Академией наук. Она стала Академией дележа академического бюджета страны.
Теперь академиком можно стать просто потому, что у тебя папа академик. Теперь академики избирают в свой клуб не равного себе по знаниям и научным достижениям, а нужного для сохранения финансирования. Теперь можно стать академиком потому, что ты занимаешь высокий чиновничий пост и через тебя в случае чего можно будет решить ту или иную проблему. Хорошо было бы, конечно, сделать академиком самого президента. Но он отчего-то не хочет…
И ладно там сам не хочет. А не хочет еще и чтобы чиновники становились академиками. Вот академик чиновником — это пожалуйста, но не наоборот. Вот удивительный какой человек!
Но ведь природа внезапной вспышки гнева Путина (я его таким, признаться, не видел с того памятного последнего разговора с Ходорковским в 2003 году) совершенно понятна. Речь же не о том, может чиновник быть академиком или нет. Речь о том, что звание академика выдается не за научные заслуги, а за любые другие. За то, для чего предусмотрено специальное декоративное звание «почетный академик». Хоть на черта надень эту квадратную шляпу — все будут только умилительно хлопать. Но не надо дискредитировать звание академика — оно раньше дорогого стоило. Вот именно не «дорого стоило», а «стоило дорогого». Теперь же звание академика и члена-корреспондента Академии наук России девальвировано и мало чем (кроме, быть может, цены вопроса) отличается от всех этих липовых докторских званий депутатов Государственной Думы.
И, кажется, Путин взбешен именно этим — тем, что даже Академия наук в России превратилась в такую же гнилую коррумпированную труху, как и любое другое министерство и ведомство. И если на министерство или ведомство президент имеет прямое влияние, то на Академию наук, увы, не имеет. Это закрытый клуб. Только теперь с блек-джеком и сами знаете кем.
Мой папа проработал в Академии наук 47 лет. Он умер в начале 2013 года и всего этого уже не увидел. И, хотя и нельзя так говорить, иногда в глубине души я думаю: хорошо, что он не дожил до этой пошлятины.