Эльвире Набиуллиной повезло намного больше, чем Джаннет Йеллен. Председателю российского ЦБ не грозят отставкой ветры политических перемен. И что бы ни говорили некоторые советники и советчики, Владимир Путин доверяет нынешней хозяйке Неглинной, пожалуй, даже больше, чем Виктору Геращенко и Сергею Игнатьеву.
Поэтому у Набиуллиной нет необходимости задействовать всю мощь денежно-кредитного инструментария для доказательства своей лояльности. Чего не скажешь о Йеллен, которая явно неспроста повысила базовую ставку Федрезерва не просто «под елочку», но и в преддверии инаугурации Дональда Трампа. Ведь избранный президент США явно не в восторге от чрезмерной мягкости ФРС.
Кстати, Набиуллину оппоненты как раз, наоборот, упрекают в чрезмерной финансовой жесткости. И здесь опять же американская визави лишь помогает ей поддержать реноме. Зачем ЦБ снижать свою ключевую ставку, если заокеанский аналог только что повысил свою, базовую?
Но у любых удачливых центральных банкиров непременно есть ахиллесова пята. И чем весомее удачи — тем эта пята больше. Поскольку является прямым следствием применения тех самых успешных стратегий, вознесших его или ее в топы мировых финансовых рейтингов.
Эльвира Набиуллина — не исключение. Ее «ставка на ставку» помогла сбить инфляцию до рекордно низких показателей и позволила ЦБ управлять экономикой, не злоупотребляя играми с курсом и резервами. Но на обратной стороне этой медали проступают 788 миллиардов рублей, заработанных российскими банками с начала года.
Ведь это лишь на первый взгляд трехкратное превышение прошлогоднего показателя по прибыли — чистый позитив. Данные по сектору показывают, что за это же время объемы кредитования снижались почти на 2,5 триллиона рублей. Инвестиции в ценные бумаги — тоже. На 400 миллиардов. Положительная динамика лишь по одной категории активов, которая называется «Счета в Банке России и в уполномоченных органах других стран». Здесь рост почти на 400 миллиардов.
Логично предположить, что основная часть этой суммы приходится на депозиты, размещенные в ЦБ. И они-то как раз обеспечивают банкам весомую долю их нынешних заработков. Разумеется, далеко не всю. Но это именно тот доход, в гарантированном получении которого банкиры могут не сомневаться. Ведь главный банк страны заплатит всегда.
А теперь, допустим, ЦБ снижает ключевую ставку. Ожидаемые «железные» прибыли убывают. И это резко осложняет жизнь как самим банкирам, так и их клиентам. В стагнирующей экономике найти выгодные и надежные объекты кредитования практически невозможно. И даже друг другу давать деньги, мягко говоря, небезопасно.
Очень яркое тому свидетельство — наблюдаемый в эти дни крах Татфондбанка, погоревшего на покупке облигаций банка «Пересвет», который, в свою очередь, рухнул в октябре. Хотя наличие в числе пересветовских акционеров финансово-хозяйственного управления Русской православной церкви вроде как избавляло от сомнений в его надежности.
В итоге вслед за VIP-клиентами «Пересвета», в той или иной степени близкими к РПЦ, возвращением своих 77 миллиардов рублей озаботились весьма многочисленные частные вкладчики Татфондбанка. А финансовый рынок крупнейшего российского региона (Татарстана) вошел в состояние нешуточной турбулентности.
Вряд ли тиражирование подобных прецедентов входит в планы Эльвиры Набиуллиной и ее подчиненных. Особенно если учесть политическую важность предстоящего, предвыборного, 2017 года и явную несвоевременность сколь-нибудь масштабных банковских кризисов.
Но отказ от снижения ставки тоже не способствует успешному разрешению коллизии. Чем дольше депозиты ЦБ остаются самым выгодным и надежным средством банкирского заработка, тем меньше шансов на появление в стране других заемщиков, сравнимых по привлекательности с Неглинной.
В этом смысле выглядят несколько уязвимо центробанковские восторги по поводу «консервативной стратегии бюджетной консолидации, в том числе подходов к индексации зарплат и пенсий на среднесрочном горизонте». Ведь в противном случае у банков вновь появилась бы возможность сравнительно безопасно кредитовать население и ретейл.
Да, конечно, тогда повышается риск возникновения новых «кредитных пузырей». Но, с другой стороны, на то и регулятор, чтобы кредиторы и заемщики не слишком резвились.