Иркутская трагедия с «Боярышником» не могла пройти не просто незамеченной, но и не отвеченной. Это из тех случаев, когда народ не понял бы молчания властей. В том числе — или прежде всего — федеральных.
Губернатор Иркутской области Сергей Левченко собрался просить правительство о тотальном запрете на продажу непитьевых спиртосодержащих жидкостей, к числу которых относился злополучный «Боярышник». Но Дмитрий Медведев и его коллеги сработали на опережение.
Премьер призвал МВД пресекать реализацию соответствующего зелья через автоматы. А вице-премьер Александр Хлопонин обнародовал законодательные инициативы кабмина: «Мы учли все вопросы, связанные с так называемыми пищевыми, непищевыми добавками, с лосьонами. Вся эта продукция, особенно со спиртзаводов, будет под контролем через систему ЕГАИС и не будет поступать в нелегальный оборот. Мы подготовили изменение в Налоговый кодекс, и оно тоже будет принято в весеннюю сессию. Оно связано с распространением полной ставки акциза, 530 рублей, на всю без исключения продукцию. Смысл заключается в том, что сегодня, когда эта продукция стоит 70-80 рублей по сравнению с более дорогими крепкими алкогольными напитками, возникает желание это купить».
Иными словами, если не объявление вне закона, то наказание рублем и, скорее всего, банкротство производителям «фанфуриков» обеспечено. Хлопонин, призвавший еще в конце ноября «положить конец всей этой истории», теперь получил в свои руки практически неубиваемый козырь. Уже никто не усомнится в правильности поставленной вице-премьером задачи по выведению из тени пятой части алкогольного рынка — именно таков, согласно экспертным оценкам, объем продаж освобожденных от акцизов настоек, лосьонов и т.п.
Пусть изначально хлопонинская борьба с аптечным алкоголем была обусловлена, что называется, сугубо фискальным интересом. В свете случившегося в Иркутске забота о казне оказывается неотделима от заботы о здоровье нации.
Тому, кто не может прожить без спиртного, волей-неволей придется потреблять только проверенное, пригодное для приема внутрь и качественное. Разумеется, оно будет вовсе не дешевым. Но есть ли что-либо ценнее здоровья и жизни?
Единственный нюанс, который здесь возникает, — готовность человека, который до сих пор употреблял «Боярышник», переключиться, например, на «беленькую». С учетом того, что Росстат третий год подряд фиксирует падение реальных доходов населения — на 5,6 процентов по сравнению с ноябрем 2015-го. Официальный уровень бедности достигает 20,3 миллионов человек. А «социальный» вице-премьер Ольга Голодец считает, что на самом деле бедных в стране намного больше.
Понятно, что именно эти граждане используют аптечный и косметический алкоголь в «неуставных» целях. И именно для них увеличение расходов на маленькие (а для многих — единственные) житейские радости может стать непосильным и недопустимым.
То есть общественный болевой порог — степень готовности наиболее уязвимых слоев населения мириться с очередными трудностями — снижается. Причем подорожание допинга/наркоза — одновременно и символ новых тягот, и причина потери «антихрупкости» в дальнейшем.
Еще с горбачевских времен усвоен урок: повышение цен и тем более запрет спиртного — последний и далеко не самый удачный довод королей. Никакие акцизные поступления от продажи дорожающего алкоголя не сравнятся с политическими дивидендами, которые приносит его дешевизна. Неслучайно как раз в конце 2014-го, в самый разгар нынешнего кризиса и на фоне более чем двукратного обесценивания рубля Росалкогольрегулирование впервые за пять лет объявило о снижении минимальной цены на водку.
Поэтому рановато присваивать победу правительственным борцам за фискальную прозрачность «зеленого змия». Хотя Дмитрий Медведев и его подчиненные вроде бы получили карт-бланш от президента. Владимир Путин поручил продумать «изменение действующих ставок акцизов на алкогольную и спиртосодержащую продукцию в целях снижения спроса на суррогаты алкоголя». А чуть позднее, на встрече с руководством Госдумы и Совета федерации, уточнил: «Надо, чтобы это не были флакончики за три копейки».
Но сама формулировка президентского поручения не исключает и альтернативной опции: лишить «аптечный алкоголь» рынка «неканонического» сбыта, снизив акцизные ставки и, следовательно, цены на обычную водку. Благо ослабить фискальное давление на алкогольную отрасль неоднократно предлагало Минэкономразвития — и при Алексее Улюкаеве, и после него.
Наверняка такую инициативу с радостью поддержат не только потребители, но и производители спиртного. Гораздо сложнее чиновникам, отвечающим за исправное пополнение федерального и региональных бюджетов. Ведь в противном случае сакраментальная фраза «денег нет» будет звучать намного чаще. Впрочем, при наличии на прилавках сравнительно недорогой водки больше шансов, что слушатели и зрители будут адекватно реагировать на совет «держаться».