Вторую неделю «пылают» областные столицы. Судя по утечкам из Кремля, партия по обновлению/омоложению региональных элит перешла в эндшпиль. Но отсюда автоматически не следует, что региональная машина отныне будет работать без сбоев.
Очевидно, причины нынешней «зачистки» губернаторов — экономические, а не политические. Предельная лояльность — пожалуй, единственное достоинство новоиспеченных отставников, если не считать, например, любовь к кефиру, которой прославился их коллега Игорь Цаплин из «Дня выборов-2».
В тощие годы эти неоспоримые плюсы превращаются в минусы, когда надо выполнять «майские указы», не выклянчивая у Москвы дополнительных трансфертов и тем более не тиражируя сакраментальную фразу «денег нет, но вы держитесь». А новые пока еще и.о. губернаторов подчистят областные (республиканские) бюджеты, потрясут местных олигархов, залатают дыры.
Но что дальше? Насколько нынешняя кадровая настройка гарантирует этих «молодых волков» от тех же институциональных капканов, в которых сегодня оказались их предшественники? Не придется ли им вскоре, как в известном еще советском анекдоте, тоже «готовить конверты»?
Неслучайно калужский губернатор Анатолий Артамонов, который, согласно различным рейтингам, ходит в региональных передовиках, призывает основные затраты на содержание пенсионеров переложить с государства на их детей. При всей экстравагантности этого предложения Артамонова можно понять: социалка — камень преткновения для многих вполне успешных регионов.
И, судя по новостям из правительства, эта губернаторская головная боль со временем только усилится. Так, Минздрав хочет, чтобы за счет региональных бюджетов оплачивались взносы на обязательное медицинское страхование за четыре категории самозанятых, получивших фискальные льготы на 2017-2018 годы. Минэкономразвития, правда, предлагает снизить страховые взносы, но взамен повысить НДС. А это, как признают правительственные источники газеты «Ведомости», может снизить поступления по налогу на прибыль — на сегодняшний день одну из главных опор «губернских» финансов.
Другая — подоходный налог. По подсчетам ректора Высшей школы экономики Ярослава Кузьминова, повышение ставок для состоятельных граждан может принести регионам дополнительно до полутриллиона рублей в год. Но переход к прогрессивной шкале НДФЛ — табуированная тема и для нынешнего премьера Дмитрия Медведева, и для Алексея Кудрина, который по поручению президента готовит экономическую стратегию на период после 2018 года.
Для всех, кого принято называть «системными либералами», плоская шкала НДФЛ стала таким же маркером (если не сказать фетишем), как и недопустимость инфляционного финансирования расходов бюджета. Причем первый вопрос даже важнее, поскольку он не сводится к сугубо фискальным или даже макроэкономическим развилкам.
«У нас не было в истории периода "демократии налогоплательщиков". У нас плательщики налога не обсуждают с государством: если плачу больше, то должен больше получить услуг, и наоборот», — предупреждает ректор Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) Владимир Мау. Иными словами, реформа НДФЛ, вместо избавления малообеспеченных слоев от «ощущения несправедливости как первичного, так и текущего распределения доходов» (по Кузьминову), рискует лишь дезавуировать все завоевания эпохи «равноудаления олигархов». И такой аргумент не опровергнуть никакими ссылками на опыт большинства развитых западных стран, где есть прогрессивная шкала, но нет упомянутых «олигархических» эксцессов.
Дело в том, что реплика Мау — не просто обозначение опасностей, связанных с отказом от единого 13-процентного НДФЛ (по поводу гипотетичности которых могут быть самые разные мнения), но и объяснение его «краеугольности» для российской госкапиталистической модели. Благодаря ему и миллиардеры из «золотой сотни», и миллионеры-госолигархи равны в своих правах и обязанностях перед государством и обществом.
Если использовать платоновскую терминологию, «мудрецы» дали «стражам» инструмент, позволяющий управлять «ремесленниками» и перераспределять их активы, не рискуя автоматически разделить и те финансовые издержки, которые несет эта каста. С другой стороны, государство застраховано от того, что «страж», превратившись «ремесленника», попытается демонтировать кастовую иерархию.
Конечно, к осуществлению платоновской мечты — переходу реальной власти в руки «мудрецов»-«сислибов» — такая конструкция не привела, но степень их востребованности, безусловно, возросла.
При этом нельзя сказать, что Ярослав Кузьминов и другие «мудрецы», предлагающие сходные фискальные новации, режут сук, на котором сидят. Скорее они пытаются посадить новое дерево и перебраться на него.
Переход к прогрессивной шкале НДФЛ резко повышает ценность налоговых вычетов. И следовательно — шансы вузов вроде «Вышки» существенно расширить «рынок сбыта» за счет желающих получить дополнительное платное образование.
Кроме того, реформа подоходного налога — при нынешней ситуации с бюджетом едва ли не единственная возможность предотвратить окончательное профанирование «майских указов», а они тоже серьезное подспорье флагманам отечественной высшей школы. Чем лучше мотивированы учителя в регионах — тем выше амбиции их учеников и конкурс в ведущих столичных университетах.
В общем, на всякого «мудреца» найдется и простоты, и глубины. А если еще и кто-то из новых (и/или старых) губернаторов поддержит изменения НДФЛ, сюжет станет еще менее предсказуемым.