Ускорение развития в современном мире, которое приводит в ужас целые народы (не только отечественных поборников традиций любой ценой, но и европейские страны, и ту же запрещенную в России террористическую группировку ИГ) — по-новому поставило вопрос о соотношении живых, реально и естественно функционирующих в современных обществах нравах, обычаях и произведениях литературы и искусства, и самых разных элементов (в том числе романов, симфоний или фильмов) ушедших или уходящих в прошлое традиций, что помещаются (или вытесняются) в специальное пространство, которое в широком смысле можно назвать музейным.
Поясню это положение на одном показательном примере. Кино (как и популярная музыка, включающая классику) было и остается вполне живым видом искусства. Поэтому и идея кинообразования казалась мне до самого последнего времени полной нелепостью. Учить воспринимать искусство прошлого нужно с того момента, когда оно исчезает из реальной повседневной жизни. Люди перестают читать книги — пора преподавать литературу, перестанут ходить в кино и смотреть телевизор — самое время поговорить о кинообразовании, и так далее. Случаи, когда определенная форма творчества единовременно и полностью переходит в музей, относительно редки. Чаще всего музеефикация носит фрагментарный характер. Музеи и архивы формируются параллельно. Первый Музей кино, созданный еще при жизни нынешнего поколения легендарным французом Анри Ланглуа, демонстрировал отошедшие в прошлое образцы кинотехники, а его же «Французская синематека» хранила (правда, с точки зрения архивного дела — плохо) и показывала образцы киноискусства не столь давнего прошлого.
Сегодня, когда жизнь даже самого популярного фильма на экранах кинотеатров продолжается, как правило, две недели, сформировалась целая индустрия продления и расширения их существования в оптимальных условиях демонстрации, а заодно и расширения кинорепертуара: фестивальное движение. Функция кинофестивалей в художественном процессе аналогична выставочной практике в музеях изобразительного искусства — они актуализируют прошлое.
Особая роль здесь принадлежит фестивалям архивного кино. Один из таких фестивалей прошел совсем недавно — это созданный 21 год тому назад Госфильмофондом фестиваль архивного кино «Белые столбы» (так называется некогда поселок, а ныне микрорайон города Домодедово, где расположен этот крупнейший в мире киноархив).
Не буду вдаваться в подробности того, что исчезает из практики, спасается от уничтожения специалистами в сфере некогда «самого молодого из искусств». Остановлюсь на главном — на наших глазах из живой культуры в «мертвую» перекочевала кино(фото)пленка. Опять-таки это не было одномоментным процессом. Качественные характеристики изображения, что касается немого кино, начали погибать с переводом с горючей нитропленки на негорючую триацетатную. В свою очередь копии на последней уничтожались (причем не только в нашей стране) в обязательном плановом порядке, поскольку содержали серебро, которое выгодно было оттуда извлекать.
Наконец, приход цифрового изображения подменил визуальный язык кино телевизионной картинкой. Именно тогда умер последний из могикан-защитников пленки Вадим Юсов — оператор «Иванова детства», «Андрея Рублева» и «Соляриса».
Изощренность фотоизображения ушла в прошлое, несмотря на усилия отдельных художников, которые пытаются сохранить ей верность. Так, на пленку был снят венгерский фильм «Сын Саула», удостоенный в минувшем году премии «Оскар» и Гран-при жюри Каннского кинофестиваля. Его режиссер Ласло Немеш снимает на пленку и свою следующую работу.
Но это все исключения, подтверждающие правило, — эпоха пленки ушла в прошлое, а техническая основа создания и показа фильмов обновляется чуть ли не каждые пять-десять лет, обеспечивая краткость существования фильмов в живой культуре.
Реванш пленки не за горами: фирма «Кодак» разрабатывает специально для архивов новые виды особо долговечной пленки, которая будет жить не 15-20 лет, как электронная или цифровая картина, и не десятилетия, как традиционная фотопленка, а 100 или даже 500 лет. А за это время, надеются кинематографисты и потенциальные зрители, будут найдены новые способы обеспечения сохранности произведений экрана, а значит, и сохранится потенциальная возможность их возвращения в живую культуру.