Шевчук поет свободно, но не как птичка. Он сумел стать голосом нации, не взбираясь на котурны и не размахивая картонным мечом, а оставаясь «музыкантом Юрой» — русским небритым очкариком с хрипловатым голосом, усмешкой на устах и хитринкой в глазах.
Усади такого в станционном буфете, люди будут проходить мимо, не оборачиваясь. Это на сцене Шевчук преображается в клокочущий вулкан. Бог дал ему дар и поэта, и композитора, и певца, и лидера.
Мусоргский говорил: «Я разумею народ как великую личность, одушевленную единой идеей». И настаивал, что цель музыки — это «правда, как бы ни была солона, смелая искренняя речь к людям…»
Такова великая традиция русской классической музыки. Но к концу ХХ века выяснилось, что ей грозит иссыхание. Страна вступила в эпоху колоссальных социальных перемен, а серьезные композиторы делали вид, что их это не касается. И продолжали поставлять бесчисленные анемичные оперы, концерты и квартеты, созданные словно в безвоздушном пространстве, а потому никому, включая их собственных коллег, не интересные.
Образовался опасный для культуры вакуум. Я считаю, что его заполнили отечественные рокеры, и среди них — Шевчук со своей группой «ДДТ». Многие академические музыканты к отечественной рок-музыке до сих пор относятся с предубеждением и неприязнью. Они не правы. России повезло на талантливых рокеров, их в стране немало — пишущих выразительную, запоминающуюся музыку на первоклассные тексты с острым, актуальным социальным содержанием.
Но даже среди них Шевчук выделяется редкостным умением нащупать болевую точку в сплетении повседневных российских тревог, чтобы затем высказаться о них в своих страстных, драматичных балладах.
Художественная программа Шевчука восходит к девизу Мусоргского о «смелой искренней речи к людям». Он сделал этот слоган своим и тем переместил центр тяжести и социальной ответственности с классической музыки на рок. Удалось это Шевчуку не только потому, что рок по понятным причинам доступнее и популярнее, чем классика. Вон, попса еще популярнее. А Шевчука давно уж не зазывают ни на радио, ни на телевидение.
Нет, Шевчук выиграл за счет качества своей работы. Знаю, что многие из читателей с этим не согласятся. Когда я ставлю своим знакомым записи Шевчука, то некоторые знатоки поэзии и поклонники классической музыки морщатся, указывая на «шероховатость» или «грубость» тех или иных образов, строк, мелодических оборотов. Я в ответ напоминаю им, что так же в свое время атаковали Мусоргского.
Шевчука на сцене я воспринимаю как интеллигента с богемным оттенком, сохранившего тем не менее почвенную связь с народом. Его поэтические метафоры смелы, иногда изысканны, часто сюрреалистичны, они свидетельствуют о том, что Шевчук впитал достижения русской поэзии от Вознесенского до Бродского.
В его глубоко национальной музыке слышны отзвуки Мусоргского, Стравинского и Свиридова. Он умеет создать яркую, выразительную, запоминающуюся мелодию. Песни Шевчука тщательно выстроены и испытаны на прочность. Они и в огне не горят, и в воде не тонут.
В романтические эпохи герои на общественной сцене появляются один за другим: вспомним Пушкина, декабристов, Лермонтова… Но бывают времена безгеройные, циничные. Тогда обычно возникают разговоры о том, что можно-де обойтись совсем без героев, они и не нужны вовсе. И вдруг появляется фигура, о которой хочется сказать, что она, как выражаются американцы, larger than life — «больше жизни». Таким сейчас видится нам Шевчук.
В Шевчуке счастливо сочетаются качества большого художника, бунтаря и правдолюбца. Он честен без морализирования, совестлив без ханжества и артистически неподкупен. Он весел, трудолюбив, упорен и говорит вслух то, о чем многие предпочитают помалкивать.
Для рокера и в 60 лет оставаться контроверзным, не опускаясь при этом до балаганного шутовства, — это жизненная удача. Шевчук ее заслужил.