1. Скорее как продюсера, но, может, пара моих песен зацепится. Не думаю, что будут помнить легкие песни. Судя по всему, запоминаются как раз не победители хит-парадов и не то, что нравится современникам. Возьмите любую эпоху и любых музыкантов – то, что нравилось современникам Моцарта, и то, что нравится его потомкам (то есть нам с вами) - это совсем разные вещи. Я был бы рад, если бы парочка моих песен пережила меня, чтобы мои дети-внуки-правнуки и кто-то еще вспоминали и пели их.

Насчет того, будут ли помнить меня в качестве продюсера, то, наверное, только очень узкие специалисты и энциклопедисты, если писать диссертации, как создавалась музыка в нашей сегодняшней России, кто был вовлечен в процесс, кто за что отвечал и у кого что получалось.

2. Для начала хочу прояснить ситуацию, касающуюся вот этой вот "бодяги" со старой формой, что из себя представляли эти музыкальные формации. В моем разумении это был мощный и справедливый дар матушки-природы. Я человек, который пишет музыку, в то же время один раз у меня был писательский опыт, я написал роман про Берлин 1938 года. Работая над романом, я понял, что все творческие механизмы устроены примерно одинаково – сочиняет ли человек музыку, разгадывает теорему или пишет роман. Отличается только количество посредников на пути темы, ушей или сердца читателя или слушателя.

Если у писателя посредниками выступают лишь пальцы и кнопки лэптопа или сломавшийся карандаш, в крайнем случае, мутное зеркало разума, в котором преломляется эта тема, потому что ему это приходит в сердце, то у человека, который пишет музыку, таких посредников значительно больше – это ноты, нотный стан, темперация, партитура, дирижер.

Когда в оркестре 150 человек, среди которых есть и хорошие, и не очень хорошие, плохие и не очень плохие музыканты, получается что кто-то здесь немного наврал, кто-то там немного неточно сыграл. А есть еще звукорежиссер, которому надо записать эту игру на смешные микрофончики и заставить поверить сотни миллионов слушателей, что это действительно звучит музыка, хотя любая из записей - это в большой степени обман и надувательство. На выходе композитор часто не узнает то, что когда-то пришло к нему в сердце. То есть количество посредников несопоставимо у тех, кто пишет текст и тех, кто пишет музыку. И вот природа 40-50 лет назад, как Вы и говорите, сделала ход конем. Она из этой технологической цепочки убрала часть посредников.

Для верности она соединила приемники-локаторы, которые настраиваются на темы, счетверила их как танковые пулеметы, которые сбивали истребители (пулеметы учетверяли на лафете – для верности, чтобы точно сбить вражеский истребитель) во времена обороны Москвы от фашистов. Так же природа счетверила эти человеческие приемники, которые улавливают тему, для верности снабдив этих людей приемниками с простейшими музыкальными инструментами, к тому же и электрифицированными, на которых может сыграть любой школьник. Тема приходит к человеку, он ее тут же играет, если ее в этот момент записать, то получится не постановочная скучная фотография, а хорошая репортажная, живая правда.

Я говорю о том, как и почему в моем представлении появилась на свет новая религия, философия 20-го века – рок музыка. Как и любая другая тема, эта тема "устала", и Вы правы, заявив об этом. Рок-музыка раз и навсегда получила свое конечное звучание, как классический джаз или просто классическая музыка. Этим финальным звучанием стало звучание рубежа 1960-1970-х годов. Когда это звучание только начало возвращаться лет 5-7 назад, все сказали "О, в моде ретро-рок!". Это не ретро-рок, так отныне и навсегда будет звучать рок-музыка.

Гонцы, которые завоевывали новые территории в рок-музыке, скакали, вбивая в них новые вымпелы и флаги, доскакали до края Земли, до океана, дальше там земли не было. Они вернулись назад, где было лучше всего, вбили там знамена и сказали, что так будет отныне и навсегда.

Безусловно, мы все находимся в предвкушении и ожидаем чего-то нового от музыки. Как это будет звучать, как это будет называться, как создаваться и как это будет воспроизводиться – никому не ведомо. По моим ощущениям, количество вовлеченных в творческий процесс будет все больше и больше. Технологические возможности для того, чтобы делать и записывать музыку, сейчас безграничны. Любой может записать музыку на свой домашний компьютер, теперь это не так, как 10-15 лет назад - когда ни у кого таких возможностей не было. Лучше не созерцать, а самому слышать, чувствовать, пропускать через себя эти волшебные и очень полезные для организма вибрации. Как эти вибрации будут называться в будущем и сколько людей будут в эти формации вовлечены (четверо или пятеро, а может, это будут сотни людей с разных стран и континентов, совместно участвующие в творческом акте и делающие что-то конкретное здесь и сейчас) - бог его знает.

Вопрос тоже в точку. Однажды я вышел на Тверскую, это было летом, светило солнышко, вокруг шли красивые девушки, и понял, что я этот город не люблю! Понял и ужаснулся. Я испугался - я же певец большого города, у меня и ансамбль называется "Мегаполис", мы всегда были созвучны городу, мы его любили, с этим городом меня всегда многое связывало. А тут раз - такое ощущение, как будто заноза в сердце – не люблю, не мое. Это произошло в одночасье, как у девушки в сердце кольнет "Не люблю его!". Когда я начал анализировать, почему и каким образом это все изменилось, я просто понял, что мне здесь будет очень сложно написать хотя бы одну песню. Москва за эти годы стала в меньшей степени моим городом. Это город, не сумевший переварить мощнейший поток. Любая столица мира тем и хороша, что она перемалывает и переваривает людской поток, эту хорошую пассионарную людскую составляющую, которая приезжает в столицу и делится своим.

Тем не менее, столица остается столицей, она меняется, но ее традиции остаются и приумножаются. Москва, на мой взгляд, существенно потеряла, она не смогла переварить в одночасье то, что с ней произошло. Отчасти поэтому, может, я понял, что Москва стала не моим городом. Москва, по моим ощущениям, тяжела для творческого процесса, потому что она очень легко срывает защитные клапаны. Один наш гениальный современник написал, что голову можно сравнить со стаканчиком, и для того, чтобы в голову что-то пришло, нужно, чтобы он был пуст. Наш стаканчик всегда полон делами, делишками, даже если у вас ничего в жизни не происходит, то в водовороте московской жизни ваш стаканчик будет всегда полон, и ваши защитные клапаны, которые вы выставляете для того, чтобы хоть на какое-то мгновение этот стаканчик опустел, чтобы принять что-то, последние 4-5 лет Москва остервенело срезает и без труда проникает в человеческие головы. Представьте себе стакан с водой и бутылку хорошего французского вина. Как бы вы ни умудрялись лить в этот стакан вино, там все равно будет бурда. Вот то, что происходит, это будни москвичей. Просто нужно вылить воду, чтобы принять божественный нектар. В довершение могу сказать, что так было несколько лет назад, но после этого у меня еще был опыт и я все-таки написал в Москве песню и не одну. И ощутил этот город вновь родным. Мне кажется, что это всего-навсего этап в моей личной жизни.

1. Смотрите ответ выше.

2. На 29.

1. Один наш поклонник из Новосибирска, тоже с многолетним стажем, когда ознакомился с альбомом, сказал, что "Мегаполис", с его точки зрения, в новом альбоме вернулся к своим корням, с первой же ноты "Мегаполис" будет узнаваем. Но это "Мегаполис", который 14 лет молчал, был в кругосветном плавании: мы не видели земли, мы общались только с волнами, солнцем и чайками, а когда зашли в порт, земля жгла нам пятки, и с этим ощущением мы записали свой альбом. Ощущение, о котором я честно говорю, касаясь последнего альбома - "как в последний раз", потому что, кто знает… Если писать с таким интервалом - раз в 14 лет - у любого артиста альбом может быть по разным причинам последним. Это нас не пугало, а, наоборот, вдохновляло. Записывая свои песни как в последний раз, мы не врали ни себе, ни песням, и старались не соврать ни в единой ноте или слове. Сейчас у меня лично задача поменьше говорить и дать песням самим выразиться, сказать о себе, заявить. Я не очень хочу "ухаживать" за песнями. Они сформировались в совершено другом организме "Мегаполиса" 2010-го года, у них очень хорошая иммунная система и помогать им не нужно. Тем не менее, есть песни, которые с новым материалом созвучны, и мы специально выбрали их для своего концертного сета. Мы впервые представим новый альбом 19 мая в клубе "16 тонн". Вначале мы сыграем альбом целиком, потом сыграем и старые песни, и они будут выбраны не по принципу "лучшие и любимые только для вас", не по их хитовости. Критерий будет только один – их будет интересно играть сейчас, они очень хорошо микшируются с теми песнями, которые у нас только что появились. Это будут песни не только с нашего последнего альбома "Гроза в деревне", который вышел 14 лет назад, а с разных альбомов.

2. Скорее всего – да, хотя мне сложно сказать, что это буквально так. Творчеством The Cure лично я был болен с конца 1990-ых годов, и когда я впервые услышал "Pictures of You", у меня уже была написана песня "Встреча", в которой было очень много музыкальных параллелей. В первый момент я обрадовался, потом сильно расстроился, а потом опять обрадовался. Обрадовался, потому что где-то на краю Земли есть человек, музыкальный близнец, который многие вещи воспринимает, как я. Расстроился, потому что он, оказывается, уже это сделал, а до записи "Встречи" было еще долгих три года. А обрадовался в результате потому, что просто перестал обращать на это внимание и стал следить за творчеством группы The Cure. Каким образом оно вылезло в "Женском сердце", я не знаю. Меньше всего я ассоциирую эту песню с группой The Cure, но если слушателю пришла в голову эта мысль, по всей видимости, это так. Признаюсь, корреляция была, но скорее, это любовь на расстоянии, нежели отслеживание каждой сыгранной ноты.

3. Только час назад она прислала мне sms-ку. Она записала удивительнейшую новую песню - очень светлую, мелодичную. Наверняка, скоро мы все ее услышим. Я помню такую Машу в1997-м году, когда она только-только приехала из Краснодара, это очень дорогое воспоминание.

Машу я очень люблю, она мне как сестра. Для меня важно просто знать, что она где-то рядом в Москве и с ней все хорошо. Ее окружают прекрасные люди (я имею в виду ее "медведей"). Такие встречи, которая произошла у них, очень редки, и я не устаю им говорить: "Ребята, вы встретились, берегите друг друга и не расставайтесь уже никогда".

Что касается того, как я отношусь к ее постcнегиревскому творчеству – у любого человека есть жизненные волны, то вверх, то вниз, то вперед, то назад. В жизни творческого человека эти волны, естественно, покруче. То, что слышит артист, другой просто заглушит повседневными делами и не будет об этом думать. Артист и автор существо очень ранимое. У Маши был такой тяжелый период, когда она тоже искала свою жизненную правду, ей тоже не очень хотелось быть винтиком шоу-бизнеса, играть в эту игру, подчиняться этим законам. Ей хотелось идти вперед, двигаться дальше, и она всерьез тогда не понимала, для чего, собственно, она рождена – быть певицей или преподавать историю. Время показало, что все-таки она рождена для того, чтобы писать и петь свои песни, выступать на сцене. Прошло время, и все встало на свои места. Если человеку дается талант, то редко бывает так, что человек может совсем убить, отсечь и заглушить его, забыть о нем. Чаще бывает, что талант сопровождает человека всю его жизнь. Маша такая же талантливая, мы будем ею восторгаться, как когда-то 10 лет назад, попомните мое слово.

4. У меня изменилось утреннее питание – теперь это не мюсли, теперь это творог с молоком и каким-нибудь малиновым или яблочным вареньем. Обед может быть любым, главное не поздним, а что касается ужина, то количество салатов с зеленью безгранично. Путешествуя, из всех кухонь мира набираешь себе какой-то опыт. Вообще, я очень люблю сыры. А что касается вина, то последние полгода неплохо идет французское, я начинаю в нем разбираться.

Мы поиграем на фестивалях, выступим на "Пикнике "Афиши"" 31 июля. В этом году впервые будет выездной "Пикник" в Перми. Пермь – это новое культурное место в России, 12 июня мы будем выступать там. 18 июля мы будем выступать на крупнейшем питерском опен-эйре "Стереолето", где будем играть в качестве пред-хедлайнеров, то есть где-то ближе к концу. Такое у нас фестивальное лето.

В заначке у нас еще один музыкальный проект, который ждет своего часа с 1997 года и который уже почти готов, имени у него пока нет. Мы даже сделали видео на каждую композицию. Кое-что осталось дописать и перезаписать в студии. Он волнует нас все эти годы, и я с нетерпением жду, когда появятся силы и время к нему вернуться и доделать.

Также я продолжаю собирать материалы для своего нового романа. Этой или следующей осенью я опять уеду в уединенную командировку в хорватский домик у моря и напишу текст. Это будет уже не про Берлин 1938-го, а про Москву 1962-го.

1. Это ни в коем случае не альбом Олега Нестерова. Если бы это был мой сольный альбом, он бы так и назывался. Это "Мегаполис", и сделан он по всем классическим канонам, как делается современная группа с использованием музыкальных формаций, в данной ситуации – это группа "Мегаполис". Каждый из музыкантов внес гигантский вклад, мы записывали этот альбом вживую, мы работали над ним целый год.

Во-первых, в качестве основного соавтора и партнера как всегда выступил мой друг, поэт Александр Бараш. Он, собственно, является крестным отцом ансамбля – он придумал ему в далеком 1987 году название. На "Супертанго" наше сотрудничество можно назвать наиболее состоявшимся. Четыре его стихотворения, написанные давным-давно, только сейчас стали песнями. Три из них вошли в его замечательный поэтический сборник "Средиземноморская нота". А в остальных песнях мы выступили с ним как полноценные соавторы. Его поэзия наполнила альбом глубиной и тайной.

Творческий процесс хоть и был разнесен во времени, но, тем не менее, это были волшебные результативные забеги на стометровку, которые воплощались в правдивые дубли. Мы бежали все вместе. Это были законченные выступления, которые нельзя было повторить, поэтому, правда, запись альбома у нас была разбросана по всему году и по разным сессиям звукозаписи.

С Михаилом Габолаевым мы вместе уже почти 25 лет. Секрет нашего творческого долголетия очень простой. Когда мне кажется, что он говорит абсолютно из ряда вон выходящие вещи, с которыми нельзя соглашаться, я знаю, что он прав, и наоборот. Дмитрий Павлов играл на гитаре, в наше поле зрения он попал всего три года назад. Это молодой гитарист с Дальнего Востока, но по его гитаре не скажешь, что он начинающий, потому что его зрелость давным-давно наступила. Благодаря его гитаре наш альбом такой, какой он есть сейчас. Добавился еще один инструмент – это электроскрипка, которая по большей части звучит как что угодно, но не скрипка, как какой-то дудук или как поющая дева. На электроскрипке играет Андрей Карасев. Два гостевых барабанщика – Стас Опойченков и Леонид Хайкин принимали участие в создании альбома, записав приблизительно по половине песен. То есть как музыкальная формация – это чисто "Мегаполисовский" продукт, под нашим с Габолаевым руководством.

Наш продюсерский дуэт с Габолаевым с исторической и практической точек зрения весьма результативен, мы любим и хотим работать друг с другом, это как две половинки головного мозга - он за одно отвечает, я за другое. Команду победителей не меняют.

Почему мы так мало занимались "Мегаполисом"? Наши жизни – это всегда выбор приоритетов: белое или красное, поехать или пойти, встретиться или забыть и так далее. Раз в 11 лет у меня случаются перемены в судьбе, и в тот момент, когда вышел наш последний альбом "Гроза в деревне", мы с Габолаевым просто стали продюсерами. Нас захватил этот процесс. С одной стороны, последний альбом нас дико вымотал, мы там сказали все, что хотели сказать. Нам, в общем, было интересно, что дальше, но особо ничего в голову не приходило, и мы насильно себя не заставляли чем-то заниматься, а тут как раз Маша Макарова, Найк Борзов, пошло-поехало - 150 релизов за 10 лет вышло в нашей компании "Снегири". Каждый раз на эти весы ложился еще одни проект, к которому нужно было прикладывать руку и желание продолжить работать с "Мегаполисом". Так вот второе желание [продолжить с "Мегаполисом"] проигрывало по разным причинам. Например, какой-то артист сейчас есть, а завтра его может не быть, может быть, он устанет или уйдет куда-нибудь еще, или если я это не сделаю или не помогу, то это не появится, а собой я еще успею позаниматься. Скорее всего, это отговорки, просто шло свободное накопление жизненных соков, эмоций и в результате материала. Когда это все собралось, меня уже никакие артисты или творческие идеи не могли сдвинуть с цели, мы как крылатая ракета - летели низко, но сбить нас было невозможно.

2. Да, мы собираемся это сделать и говорили об этом с компанией "Союз мьюзик". По всей видимости, мы вернемся к этому разговору. Мы хотели переиздать все наследие, в том числе и неизданное, то, что раньше называлось "Елочным базаром" (это тот проект, который у меня был до "Мегаполиса"). Естественно, по всему, что выходило с "Мегаполисом", нужно сделать щепетильный ремастеринг, не меняя никаких нот. Где сейчас можно купить наши альбомы, честно говоря, я не знаю, но надеюсь, что если мы это переиздадим, то в сети "Союз" это можно будет купить. Что касается винила, то пластинку в Москве до сих пор можно купить. На прошлом "Пикнике "Афиши"" можно было купить "Бедные люди", которые издавала "Мелодия". А новый альбом "Супертанго" очень хорошо бы слушался на виниле, мне уже многие об этом говорили. Кто знает, может, мы напечатаем маленький тираж в Берлине или Праге.

3. Да, собираемся делать. Из известных дат – 21 мая в Питере в клубе "Танцы". Екатеринбург 11 июня, 12 июня Пермь, 13 июня мы выступим на фестивале Артемия Троицкого "Степной волк" в рамках Московского книжного фестиваля. 18 июня выступаем на "Стереолете", 31 июля выступаем в Москве. Нас зовет Киев, еще какие-то города. Информацию об этом можно посмотреть на нашей страничке-визитке на Myspace.

4. Мы молчали 14 лет, и наше скромное место никто не занял и даже не захотел туда пойти. По всей видимости, это действительно только наше место, только мы там и будем жить и существовать. Но хочу сказать, что и "Маша и медведи", и Найк Борзов, и "Ундервуд", и последний артист, которым мы занимаемся, Варя Демидова из города Пермь – все они в каком-то глубинном смысле коррелируют с "Мегаполисом". Именно поэтому мы были вместе и записывали какие-то альбомы.

1. Нет, никакой пары концертных презентаций! Будем ездить и выступать. Я хочу жить настоящей жизнью артиста, мне крайне важен этот материал, хоть он мне уже и не принадлежит, так как он скоро будет опубликован, пуповина вот-вот будет перерезана. Тем не менее, это самое важное, что у меня сейчас есть в жизни, и это не какой-то проходящий момент, не запятая.

Не назову материал тяжелым. Как сказал Плющев с "Эха Москвы", входит он достаточно легко и заставляет задуматься, но плеер не выключается долгое время. Многие фильмы, книги действуют именно так – входят легко, потом долго не выходят из сердца, из головы, в этом я не вижу ничего такого, что отвратило бы современную молодежь от настоящего "Мегаполиса". Чем меньше молодой человек слышал о "Мегаполисе", тем больше шансов у него с чистого листа принять наш новый материал. Шура из "Би-2" сказал: "У вас антифолк, абсолютно хипстеровский альбом, и вас точно будет любить молодежь". Он как в воду глядел - нам поступили приглашения на "Пикник "Афиши"" и на "Стереолето", которые, в общем, являются молодежными фестивалями. По всей видимости, организаторы хорошо считали нашу музыку и оценили ее как актуальную, в первую очередь, для молодежи.

2. В альбоме много радостей жизни, просто возраст чуть-чуть другой, поэтому и радости немного другие. Этот альбом очень светлый, откровенный. Из-за нашей позиции, не завуалированного, не замаскированного, а достаточно прямого и предельно простого высказывания, некоторым даже становится неудобно. Некоторые вполне себе серьезные и практичные во всех отношениях люди даже пускают слезу, слушая наш альбом. Это просто другое. Зачем через 14 лет новые "Москвички" и новые "Гвозди"? Нет, это новая страница. Есть ли смысл все время читать одну и ту же страницу, не переворачивая? Интересно ведь, что будет дальше.

3. Смотрите ответ выше.

4. Смотрите ответ ниже.

5. Мне все говорят - инженеры, с которыми я сводил альбом в Германии, просто друзья и близкие - чтобы интервал был чуть меньше, чем 14 лет :-)

1. "Капелла берлинских почтальонов" – мой сольный проект вместе с прекрасными молодыми людьми. Феномен почтальонских танцкапелл в Берлине описан мною неоднократно в интервью и в моем ЖЖ. Эти довоенные немецкие шлягеры, которые я по большей части перевел на русский язык, стали родными и любыми, от этих песен (и от просмотра нашей программы в стиле современного кабаре) такое ощущение, как будто давно знаешь и любишь их, но ни разу не слышал. Эти песни "выпрыгнули" из моего романа "Юбка", когда я пять лет изучал тему, входил в этот довоенный берлинский бэкграунд. Естественно, я не мог не столкнуться с музыкой, которая там звучала и была популярна. Она оказалась весьма интересной, и я этими песнями заболел. Но они абсолютно не известны ни нам, ни всему миру, потому что эти 12 черных лет совершенно справедливо вычеркнуты из мировой истории. Но песни ни в чем не виноваты, они о любви, они прекрасны. Я выбрал самые лучшие, перевел на русский язык, так возник этот проект, с которым мы часто выступаем в Москве. Последнее выступление было на двадцатилетие падения Берлинской стены в ноябре прошлого года. Сейчас, я думаю, мы будем чаще выступать.

Что касается записи этого проекта, мы его запишем так же аутентично, как и звучит эта музыка в восстановленных партитурах на сцене, так же это все будет записано на один микрофон (мы уже нашли эту аппаратуру в Москве) вживую на сцене старого Дома культуры, построенного, по слухам, немецким архитектором.

Что касается вопроса, почему звучит эта немецкая тема - не художник выбирает тему, это тема выбирает художника и действует на своем пути беспощадно. Тема, выбрав себе жертву в лице художника, не дает ему покоя ни днем, ни ночью, пока не выйдет и не встретится с нашим реальным миром, пока не воплотится в картину, стихотворение, музыку и так далее. Немецкая тема воплощается долгие годы, и это не потому, что я родился в немецком родильном доме в Лефортово, и не потому, что я окончил немецкую спецшколу в Перово, не потому, что я непродолжительное время жил в немецкой семье в Дрездене. Видимо, в прошлой жизни (а посещая Дрезден в детском возрасте, я понял, что я там точно бывал, потому что я узнавал места, я понял, что я вспоминаю язык) я задолжал стране Германия и сейчас должок свой отдаю. Как долго еще буду отдавать? Видимо, пока живу – буду отдавать в разных проявлениях свой должок.

2. Это проект, который еще не имеет названия, и мы к нему вернемся уже этим летом. Выше я уже немного рассказал об этом проекте. Надеюсь, бог даст, мы и его издадим. Ситуация была следующая - используя свои совместные творческие забеги и погружения, мы стали обладателями большого количества материала. Но материал этот был немного другим по своему характеру, не буду долго объяснять, что и зачем. Маленькая часть этого материала стала песнями "Супертанго" и "Как наступает январь" для нашего новейшего альбома. Все остальное оторвалось от "Мегаполиса", хотя делается теми же участниками, там есть и слова, и музыка, и я поющий и так далее. Тем не менее, это уже что-то другое.

Весь этот мой жизненный интерес воплощен в "Капелле берлинских почтальонов", там все это возведено в абсолют. Приходите, смотрите, радуйтесь, удивляйтесь. Там такой гигантский и бесконечный "Карл-Маркс-Штадт – 2", 3, 4 и так далее. Только интересней. В новом "Мегаполисе" никаких "Карл-Маркс-Штадтов" не будет.

Максим Леонов - гитарист, который был с нами в очень непростое время, эти 10 лет. Он пришел к нам в 1997-м году и был с нами до 2008 года, практически 11 лет. Очень жаль, что мы с ним записали всего несколько песен, потому что он талантливейший и один из лучших гитаристов страны, а, на мой взгляд, вообще, гений среди нас. В части песен нового альбома "Супертанго" Максим Леонов является автором. Но записывал альбом Дмитрий Павлов, молодой человек с Дальнего Востока. Может быть, с Максимом Леоновым в каком-то виде мы и будем сотрудничать, но гитарист "Мегаполиса" уже два года Дмитрий Павлов, и нам очень нравится его гитара, я думаю, что и слушателям тоже очень нравится.

Получается, что 10 лет, пока мы молчали, с нами был гитарист, с которым мы не записали то, что могли бы записать для "Мегаполиса", давали редкие выступления и писали что-то постороннее.

1. Об этом, говорю честно и откровенно, в данной ситуации задумываешься в последнюю очередь. Записать этот альбом было жизненной необходимостью. Просчеты и расчеты, таблицы и так далее – это не методы и не стиль моей работы. Я всегда полагаюсь на интуицию, а там - либо успех, либо не успех. Что касается нашего альбома, то это как в дореволюционной крестьянской семье - 12 душ родилось, кто перезимует, кто не перезимует - бог дал, бог взял. Песни вышли, полюбят ли их, не полюбят, забудут, не забудут, когда их распробуют – этой весной или через 10 лет, как песню "Где цветы", меня мало волнует. Для меня важно, что мы просто-напросто сумели сделать записать этот альбом. Хочу сказать, что при всей нашей нацеленности сделать это было не так просто.

2. Любым, даже начинающим музыкантам, киношники платят и обязаны платить. Как музыкальный продюсер, работая над фильмами, я всегда за этим слежу. Если я использую чужой материал, я не играю в разные игры и стараюсь, чтобы молодым артистам платили деньги. Может быть, наши песни появятся в кинофильмах, у меня нет ответа на этот вопрос. В принципе, альбом сам по себе достаточно киношный и атмосферный, и я не удивлюсь, если песни попадут в кино. Но фильмов таких снимают мало.

Когда мы делали альбом, у нас были некие позиции, принципы. Нам было важно сделать его единым махом, единым усилием, не размазывать его на несколько лет, не возвращаться, не уходить и так далее. Оказалось, что нам хватило сил на 10 песен. Несколько песен в альбом не вошли, одна из них была очень красивая, но очень личная и слишком детская для этого альбома. Другая, наоборот, для нас была слишком пафосная, хотя нельзя говорить о пафосности мегаполисовских песен, но ее можно было бы исполнить не в нашем возрасте, а лет в 70, поэтому она тоже была отринута. Или песня "Цыганская", которую мы не смогли записать - у нас попросту не хватило сил. Эта песня волновала и пугала меня больше всего. Она просто была страшная и откровенная. В конце концов не хватило сил ее записать, мы искали правду, но не нашли, не получили записи, которой бы остались довольны. Мы решили, что все, пора спрыгивать с подножки, поезд уходит, пора останавливаться, чтобы не замыливать тему. Мы спрыгнули, и поезд с этой песней уехал. Может, и хорошо, что она не была записана, потому что все тексты и стихотворения сбываются для поэтов, а мне очень бы не хотелось, чтобы эта песня сбылась в обозримом будущем.

Совсем не стыдно. Группа началась с того, что я увидел их репетиционную запись в подвале музыкальной школы, и как там лихо играли девушки на басу и барабанах и парни на гитарах. Это как-то взбудоражило меня, мы стали делать этот проект. Они записывали все сами, за исключением партии барабанов, все-таки Катя запись барабанов в студии не потянула, но по манере игры она мне напоминает деда из The Rolling Stones, хотя она и девушка.

Все остальное записали они, мы им дали полную творческую свободу. По всей видимости, мы были слишком ими увлечены, слишком их опекали, поддерживали, были назойливы с медиа. Вероятно, если бы этот проект шел самоходом, медленно поднимался, у него была бы более счастливая судьба.

Девушки давно покинули группу. Наташа Некрасова сделала свой электронный проект Miusha. Костя с Саней остались и взяли себе ребят, делают новые песни, пожелаем им удачи.

Большое спасибо! Для меня программа "По волне моей памяти" – это тоже в большей степени не работа, а подарок. Представляете, вы садитесь перед камерой, с вами на полтора часа садится собеседник, которого вы давно любите и знаете (например, покойный уже певец Трошин или композитор Зацепин, композиторы Дашкевич, Евгений Дога или Вася Шумов из группы "Центр"), и вы задаете им те вопросы, которые вас действительно интересуют. Давным-давно, еще в детстве на застольях я любил поговорить со всякими старичками, спрашивал про житье-бытье, как было когда-то. И тут такой подарок, представьте, перед тобой сидит человек-легенда, к кому ты с детства был неравнодушен, и ты можешь спросить у него все, что угодно, и тебе еще будут за это деньги платить!

Мне больше всего нравится погулять, конечно. Без печатного слова не обойтись, это факт, но без прогулки тяжелее.

1. Эта музыкальная сцена сейчас крайне независима, крайне актуальна и приводит меня в состояние прямо-таки глубочайшего оптимизма. Бесперспективность отживающей музыкальной индустрии и бесперспективность вообще дает перспективу в плане творчества. Когда артист перестает думать, для чего я это делаю, по крайней мере, задает этот вопрос как можно позже, у него есть шанс сделать что-то настоящее. В последний год я все больше и больше радуюсь, когда в поле моего зрения попадают молодые артисты. Так было когда-то в начале 1980-ых, когда подпольная музыка в Москве была абсолютно бесперспективна, но это была соль нашей жизни.

2. Просто перечисление вряд ли будет здесь уместно. Мне нравится, что молодые люди, играющие музыку, все больше интегрируются в мировую систему координат, потому что современная музыка звучит на разных языках и должна звучать на разных языках. Она может звучать и по-русски, и по-английски, по-немецки, и если еще пять лет назад, а тем более 10-15 лет, почти все попытки делать музыку на английском языке были обречены на провал, то сейчас молодые люди пишут очень не стыдные песни и достойно их исполняют. Это данность, что современная музыка во многом приобретает, когда исполняется на английских фонемах. Бороться с этим не нужно и быть недовольным этим тоже не стоит. В конце концов, есть опера, которая в оригинальных версиях исполняется по-итальянски, так и современная рок-музыка может исполняться на английском. Может быть, мир всколыхнется, и какая-то новая струя забьется на еще одном языке, от чего все придут в восторг. Но как тренд, событие десятилетия – это начало интеграции, появление музыки на английском языке у молодых, а это значит, что границ все меньше и меньше, и они вот-вот падут.

3. Мне кажется и да, и нет. Есть рамки и каноны. В этих канонах часть артистов прекрасно работает и делает успехи, интегрируется в мировое сообщество. Но есть абсолютно самодостаточные персонажи. Возьмем, например, феномен Алины Орловой. Это девушка, которая родилась в Воронеже, у которой папа поляк, мама русская, они переехали в маленький литовский город, ее отдали в литовскую школу, она начала изучать язык и писать песни по-литовски. Эти песни взбудоражили и Литву, и Россию, и Англию, а теперь еще и Францию.

Я думаю, что, с одной стороны - да, технологически, музыкально, фонетически западная музыкальная сцена - это мировая система координат, но это дает шанс выйти из-под огня и перестать быть простыми подражателями. Когда есть комплекс, что ты жил в "совке", ты далеко, за "железным занавесом", все равно ты изгой, ты никому не нужен, а тебе хочется быть европейским или мировым артистом. Но именно сейчас эта интегрированность дает и спокойствие, и силу для того, чтобы улыбнуться и выразиться без оглядки на что-то еще, спокойно и хорошо это сделать.

Есть у нас такой Алексей Петров из-под Красноярска, его можно найти как decorator на Myspace. Мы еще не сказали о нем ни единого слова, даже не завершили работу в студии. Этот самый Алексей Петров – очень глубокий, корневой артист с очень странной судьбой, как часто это бывает. Отсылаю вас в качестве ответа на его страничку на Myspace и жду отзывов.

Нет, таких планов совсем нет. "Маленькую историю" планируем, но, видимо, в рамках переиздания всего "мегаполисовского" наследия это произойдет.

Эту девушку звали Света, я даже не помню ее фамилию. Это был первый магнитоальбом "Мегаполиса", который вышел в 1986 году. Но это действительно была своего рода визитная карточка. Мы отказались от сотрудничества со Светой, потому что у нас перестало получаться что-либо вместе. Мы пошли своим путем, а эта девушка поступила в музыкальное училище. Тогда все сложилось, и сложилось идеально, и даже спустя годы вы задает такой вопрос. Но на новом альбоме я не обошелся без женского вокала, это была Маша Макарова, в двух песнях она мне помогла своим голосом. В одной песне Ирина Епифанова спела за русалку.

1. Каждому свое, каждый решает по-своему, главное - правильно определить свою жизненную миссию. Определив ее, ты уже можешь двигаться теми путями, какие ты самостоятельно для себя определяешь. Политические партии и так далее - это совсем не мой путь, я больше вреда всем принесу.

2. Никакие вопросы не ставлю и никакие препятствия не хочу устранить. Я уже описал процесс, как тема встречается с художником - это как молния встречается с деревом. Ведь не дерево говорит: "Ой, молния, ударь в меня", а молния просто "видит" дерево, которое максимально готово принять этот заряд. Этот заряд со всей мощи обрушивается на маленькое беззащитное дерево, причем с гениальными артистами это происходит достаточно часто, поэтому им очень тяжело живется. Они не такие, как все, их нужно понимать, любить и беречь. Еще есть такой образ медиума в американском фильме "Призрак", когда парня убили, и он хочет жене своей сказать, кто его убил. И он пытается сделать это через медиума. Во мне живет этот образ медиума. Песня, которая должна прорасти, мелодия, которая хочет встретиться с материальным миром, чтобы ее услышали, нуждаются в таком "медиуме". Философские идеи соревнуются, устами философов, гениев устраивают настоящие забеги на длинные дистанции и соревнования за право быть услышанными миллионами. С песнями точно так же. У песни нет ни ручек, ни ножек, она не умеет нравиться, что-то делать, говорить. Ей нужно быть выраженной кем-то или зафиксированной кем-то. Или не зафиксированной, а просто исполненной один единственный раз на каком-то концерте.

На концерте Вари Демидовой из Перми, это был секретный концерт в клубе "Вермель", зрителей было очень мало. Варя выступала одна под фортепиано. Я был слушателем.

Я стараюсь ходить на концерты.

Это постперестроечный фильм, по нему очень хорошо понимается время, когда были куртки-варенки, вещевые рынки. Это вечная история про Золушку. Там "Мегаполис" впервые появился с пятью или шестью своими песнями. Мы играли самих себя. Это был мой первый и последний актерский опыт. Как актер я не очень, там мы были группой "Мегаполис", но почему-то из Гомеля. Потом много из того, что было в фильме, сбылось. По сюжету мы помогали молодой певице - и потом мы действительно с Михаилом Габолаевым, басистом, помогали усилиями группы "Мегаполис" молодой певице. По фильму мы сначала были конкурентами с одним "папой" шоу-бизнеса, он так и фигурировал как "папа". Его играл настоящий "папа" шоу-бизнеса – Сергей Лисовский (помните, он возглавлял компанию "ЛИС’С", потом она стала "РАЙС-ЛИС’С"). А в жизни молодую певицу, которой мы помогали, мы привели именно в эту компанию. В общем, практически все сбылось.

Никаких мер не предпринимаю. В современном информационном обществе основная беда в другом, не в отсутствии информации, а в ее обилии. И победит тот, кто сумеет организовать ее потребление. Пройдет совсем немного времени, и при таком бесконтрольном потреблении информации (в том числе и музыки) мир превратится в гигантский шведский стол в трехзвездочном отеле – здесь селедка, здесь барашек, 17 поваров в колпаках, туча народа с тарелками ходит, а счастья нет. За угол вышел, сел в маленькую таверну, заказал рыбку, сидишь с девушкой и на закат смотришь - счастье в этом. Потребитель будущего будет говорить, что он хочет слушать то, что любит, но о чем не имеет ни малейшего представления. Будет точная фокусировка на каждого человека, предоставление ему собственной программы и исполнение его музыкальных желаний. Я только приветствую бесконтрольное прослушивание моей музыки в интернете, а как она будет скачиваться (правдами или не правдами) - это личное дело каждого. Пока жизненный опыт подсказывает, что те, кто музыку по-настоящему любит, и кто мог бы ее купить, он ее и так купит. Это лишний повод понравиться. Как девушка завоевывает сердце мужчины? Для того, чтобы окончательно завоевать мужчину и пойти под венец, нужно пойти с ним в кино, поехать куда-нибудь отдохнуть и тогда вопрос решится. А без кино и отпуска будет ли свадьба? Поэтому, чтобы свадьба была, чтобы понравиться, нужно, чтобы качали и слушали, а потом пошли на концерт. Концерт всегда был главной капитализацией в России, поэтому наша музыкальная индустрия меньше пострадала из-за всеобщего кризиса носителей, чем мировая. Пиратство у нас было всегда, а в основном деньги были с концертов. Так и сейчас.

Нет. Может и существует, но не в моем поле зрения. Планов перезаписать тоже нет.

В этот проект меня пригласил старый знакомый Константин Преображенский. Помимо меня там были и другие известные музыканты, и я с большим удовольствием принял в нем участие. Мне подобрали роль, как мне кажется, подходящую моей натуре. Я там все время читаю маленькие двустишия и каким-то образом положительно влияю на ход событий. Буду продолжать.

И то, и другое радио точно настроено на своих потребителей, на тех, кто хочет слушать ту или иную музыку. Поэтому, как только у этой аудитории появится желание послушать что-то другое, эти радиостанции тут же перестроятся. Нечего на них сердиться.

Как и все нормальные люди, поднимаю за столом бокал за Победу. Вообще, никого не могу удивить тем, как я отмечаю праздники. Как обычно отмечают, так и я отмечаю.

1. Есть идея посетить фестиваль симфонических оркестров в начале июня.

2. Скорее, американская модель шоу-бизнеса немного переориентировалась за последние 5 лет. Говоря по-простому, наша эстрада точно движется не в сторону американской. В нашей песенной традиции все-таки гораздо больше влияния европейского шлягера, нежели англо-американской музыки.

3. Спасет, спасала всегда и будет спасать. По крайней мере, тех, кто слушает наши песни и на кого они производят хоть какое-то впечатление, видимо, мы каким-то образом поддерживаем. Наверное, мы что-то даем своим слушателям.

4. Все будет совсем не так, как мы думаем.