дель Понте, Карла

Бывший прокурор Гаагского трибунала

дель Понте, Карла

Бывший прокурор Гаагского трибунала

Посол Швейцарии в Аргентине с 2008 года. Бывший прокурор Международного трибунала ООН по бывшей Югославии (1999-2007) и Международного трибунала ООН по Руанде (1999-2003), бывший генеральный прокурор Швейцарии (1994-1999). Известна по ряду инициированных ею громких дел (в том числе связанных с Россией), которые так и не удалось завершить. В своем последнем качестве известна по процессу против бывшего югославского президента Слободана Милошевича, который умер в тюрьме, и тщетным попыткам добиться ареста бывших лидеров боснийских сербов Радована Караджича и Ратко Младича.

Карла дель Понте (Carla Del Ponte) родилась 9 февраля 1947 года в городе Лугано, в кантоне Тичино в итальянской части Швейцарии [76], [42], [50], [23], [7]. Единственная дочь из четырех детей в семье, она с ранних лет стремилась к самостоятельности [23]. В ранние годы Карла хотела стать врачом, но позднее сделала выбор в пользу карьеры юриста [7].

Закончив среднее образование в женском пансионате [23], дель Понте изучала право в университетах Берна и Женевы [76], [52], [23]. В Великобритании она изучала английский язык [76], по другим сведениям – также право [52], [23]. В 1972 году получила степень магистра права [76], [52] и начала работу в качестве стажера в одной из юридических фирм Лугано [76]. В 1975 году дель Понте открыла в Лугано собственную контору юридических и нотариальных услуг [76], [52], [50]. В этот период она вышла замуж и родила сына, но вскоре рассталась с мужем [50], [42]. Один из источников свидетельствует, что дель Понте была замужем дважды и дважды разводилась [7].

Со временем дель Понте осознала, что ее призвание – не адвокатская практика, а работа обвинителя [49], [7]. По словам одной из знакомых дель Понте, любой подозреваемый, с которым та имела дело, казался ей виновным и не вызывал никакого желания встать на его сторону [49]. В 1981 году дель Понте перешла на государственную службу. Она была назначена магистратом-следователем, а затем, в 1985 году, прокурором [76], [52], [42], [50], [23].

Начав работу в аппарате окружного прокурора Лугано в 1981 году, дель Понте стала отвечать за расследование финансовых и экономических преступлений, международной наркоторговли и деятельности организованной преступности [76]. Она была назначена для работы в команде сицилийского судьи Джованни Фальконе (Giovanni Falcone), который расследовал отмывание доходов итальянских наркоторговцев в Швейцарии [49], [52], [42], [50], [23].

По словам самой дель Понте, ей поручили сотрудничать с итальянцами, поскольку в то время она была самым младшим магистратом и меньше других была загружена работой [49]. Так называемое "дело пиццы", над которым дель Понте работала с Фальконе, принесло ей широкую известность [50]. Ей удалось обнаружить в Швейцарии и заблокировать банковские счета мафиози, которые дали прокурору оскорбительное прозвище La Puttana ("Шлюха") [52], [42].

Встреча дель Понте и Фальконе на Сицилии в 1988 (по другим данным – в 1989) году чуть не стоила им обоим жизни. Полиции тогда удалось предотвратить теракт: в доме, где встречались юристы, обнаружили около 500 килограммов взрывчатки. В конечном счете, Фальконе так и не удалось спастись – его машину взорвали в 1992 году, и он погиб вместе с женой и охранниками [52], [42], [50], [23], [49].

В 1994 году дель Понте получила повышение – ее назначили генеральным прокурором Швейцарии [76], [42], [50], [23]. После этого она развернула кампанию против традиционной конфиденциальности, которой славились швейцарские банки [42], [50], [23]. Генеральный прокурор представила банкирам сведения о том, что значительная часть их постоянных клиентов хранит на секретных счетах средства, полученные незаконным путем [50].

В последующие годы дель Понте добивалась пересмотра законодательства, регулирующего деятельность банков. Ее усилия увенчались успехом в 1998 году: был принят закон об участии Швейцарии в международной борьбе с финансовыми преступлениями, в соответствии с которым финансисты и страховщики были обязаны информировать власти о подозрительных клиентах [50], [42], [70]. Деятельность дель Понте вызывала понятное недовольство в банковских кругах, один из представителей которых назвал прокурора "Неуправляемой ракетой" [42].

Наибольшую известность в мире, в особенности в России, дель Понте принесло дело о коррупции в окружении первого президента РФ Бориса Ельцина [66], [52], [42], [50]. В августе 1999 года дель Понте сообщила швейцарскому правительству, что, несмотря на новое антикоррупционное законодательство, российская организованная преступность все больше проникала в экономику Швейцарии. По данным генерального прокурора, российские преступники были связаны примерно с 300 швейцарскими компаниями [70].

Позднее в том же месяце выяснилось, что швейцарским следователям удалось узнать о коррупционной схеме, в которой предположительно участвовали Ельцин, его дочери Татьяна Дьяченко и Елена Окулова, а также управляющий делами президента Павел Бородин. Представители российского руководства якобы получали взятки от базирующейся в Швейцарии компании Mabetex, которая получила крупный контракт на реконструкцию зданий московского Кремля. Работая над этим делом с 1998 года, дель Понте сотрудничала со своим российским коллегой Юрием Скуратовым. Скуратову не удалось довести дело до конца – он был отправлен в отставку в 1999 году [67], [68], [62], [69], [63], [68], [68], [34].

В 2000 году, уже после ухода дель Понте с поста швейцарского генерального прокурора, дело Mabetex в России было закрыто: никаких признаков коррупции в деятельности именитых подозреваемых обнаружить так и не удалось [63]. В Швейцарии следствие продолжалось, и в 2001 году Бородин, к тому времени ставший государственным секретарем Союза России и Белоруссии, по просьбе швейцарской прокуратуры был арестован в США и помещен в тюрьму [62]. Узнав об этом, дель Понте не стала скрывать своей радости [61]. Однако вскоре Бородин оказался на свободе: сначала он добровольно согласился на экстрадицию в Швейцарию [58], а затем обвинительная палата кантона Женева, рассмотрев доводы прокуроров против Бородина, приняла решение изменить ему меру пресечения и освободить из-под стражи под залог в 5 миллионов швейцарских франков [57]. В тот же день Бородин вернулся в Москву [56].

Помимо Ельцина, в сферу внимания дель Понте попали и другие руководители зарубежных стран. Генеральный прокурор заморозила миллионные счета, принадлежавшие бывшему премьер-министру Пакистана Беназир Бхутто, а со счетов Рауля Салинаса (Raul Salinas), брата мексиканского президента Карлоса Салинаса де Гортари (Carlos Salinas de Gortari), швейцарские власти конфисковали 118 миллионов долларов [52], [42], [50].

Единственная из государственных чиновников Швейцарии, дель Понте на посту генерального прокурора пользовалась круглосуточной вооруженной охранной и перемещалась исключительно на бронированном автомобиле [52], [23].

Значительное число представителей прессы и коллег дель Понте винили ее в непрофессионализме и небрежном отношении к установленным законодательством процедурам по принципу "цель оправдывает средства" [66], [55]. По мнению критиков, дель Понте отличало умение манипулировать общественным мнением и привлекать к себе внимание СМИ, тогда как на деле ее работе часто не хватало результативности. Справедливость таких обвинений подтверждали рядом дел, которые дель Понте начала с большой помпой и которые позднее сошли на нет из-за слабости доказательной базы [49], [66], [55]. Со своей стороны, прокурор возражала, что при борьбе с организованной преступностью одно лишь начало следствия может иметь значительную ценность [49].

Несмотря на спорную репутацию дель Понте, в 1999 году ее деятельность вышла на новый уровень. 11 августа Совет безопасности ООН назначил ее на должность обвинителя в двух международных судебных инстанциях – Международном трибунале по бывшей Югославии (МТБЮ), который расследовал военные преступления в ходе Балканских конфликтов 1990-х годов, и Международном трибунале по Руанде (МТР), который занимался расследованием руандийского геноцида 1994 года. Официально к исполнению обязанностей на этих должностях дель Понте приступила 15 сентября 1999 года [76], [42], [52], [50], [23], [66].

Большую известность получили усилия дель Понте в одном из двух трибуналов – МТБЮ, который базируется в Гааге и известен также как Гаагский трибунал. Первым делом дель Понте назначила своим пресс-секретарем Флоренс Хартманн (Florence Hartmann), журналистку французской газеты Le Monde, некогда высланную из Белграда правительством Слободана Милошевича [50]. Именно Милошевич, президент Союзной Республики Югославия, стал главной целью и, впоследствии, главной "добычей" международного прокурора. Обвинения ему предъявила предшественница дель Понте Луиза Арбур (Louise Arbour), и это стало первым в истории случаем обвинения действующего главы государства в военных преступлениях и геноциде [42], [23], [66], [64], [7].

От сторонников сербского лидера дель Понте получила очередную красноречивую характеристику – "Новое Гестапо" [52], [42]. По словам журналистов, сама прокурор воспринимала обидные прозвища, полученные от обвиняемых, как награду за эффективную работу [42].

В октябре 2000 года в Югославии произошел переворот, во главе которого стояли Воислав Коштуница и Зоран Джинджич, и Милошевич лишился власти. После этого он жил в своем доме в пригороде Белграда [59]. После падения режима Милошевича следователи МТБЮ получили доступ в Югославию, однако они жаловались, что сербы, в частности военные, сотрудничали с ними без энтузиазма [51].

Помимо всего прочего, отношения между МТБЮ и новым югославским руководством осложнялись личной неприязнью, которая возникла между дель Понте и президентом Коштуницей. Дело в том, что Коштуница, специалист по конституционному праву, демонстрировал неприемлемую для дель Понте щепетильность в вопросе соблюдения установленных законом процедур и не спешил выдать своего предшественника в Гаагу [59]. В январе 2001 года дель Понте в резкой форме осудила нежелание Югославии экстрадировать бывшего лидера. Коштуницу прокурор обвинила в укрывательстве военных преступников: это невоздержанное заявление вызвало широкое осуждение, в том числе со стороны генерального секретаря ООН Кофи Аннана [42], [50]. Аргументы белградского руководства, которое, обращая внимание на бомбежки НАТО, призывало не возлагать всю ответственность за последствия косовского конфликта на сербов, прокурор объявляла "большой ложью" [60].

На помощь МТБЮ пришли американцы. Угрожая Белграду прекратить финансовую помощью Югославии со стороны США и международных организаций, американская администрация потребовала провести арест Милошевича и установила для этого крайний срок – 31 марта 2001 года [59]. Требование было выполнено, и 30 марта Милошевич оказался в белградской тюрьме [59]. В июне Милошевича передали представителям ООН в Боснии, а оттуда он был экстрадирован в Гаагу, где бывшего президента заключили в тюрьму [42], [50], [51], [18]. Как сообщает один из источников, первоначальный арест Милошевича произошел 1 апреля 2001 года, а его экстрадиция в Гаагу 29 июня была проведена сербским руководством без ведома федерального правительства Югославии [16].

3 июля 2001 года Милошевич впервые появился на заседании МТБЮ. Ссылаясь на нелегитимность трибунала, он не стал делать заявления о собственной виновности или невиновности. Экс-президент отказался от услуг адвокатов и решил самостоятельно отстаивать свои интересы. По его словам, процесс против него был призван оправдать преступные действия НАТО на Балканах, в частности агрессию сил альянса против суверенного государства в 1999 году [38], [18], [54], [53], [51].

Судебные слушания по делу Милошевича начались в МТБЮ 12 февраля 2002 года [54], [53], [38], [18], [16]. В своем вступительном слове дель Понте обвинила экс-президента в "средневековой жестокости" [53], [38]. Общее число обвинений, предъявленных Милошевичу, составляло 66, речь шла о преступлениях против человечности и геноциде [54], [51], [18], [16]. Предполагалось, что процесс продлится два года. Сторона обвинения утверждала, что обладает исчерпывающими доказательствами вины бывшего президента [54].

Основной задачей обвинения было доказать, что Милошевич контролировал непосредственных участников военных преступлений на территории бывшей Югославии и эти преступления совершались по его указанию или с его ведома [51], [18]. Дело Милошевича включало три составляющих, а именно военные преступления в Хорватии (1991-1992), Боснии и Герцеговине (1992-1995) и Косово (1999). Дель Понте настояла, чтобы все три группы обвинений рассматривались в рамках единого процесса, поскольку они были частями "единой стратегии, единого плана" [51], [23], [46]. По мнению дель Понте и ее команды, целью преступной деятельности, которой руководил Милошевич, была "зачистка" обширной части бывшей Югославии от несербского населения и создание этнически чистой нации [51], [46]. Как отмечал один из исследователей, столь претенциозные обвинения превратили суд над Милошевичем в некую пародию на Нюренбергский процесс против руководства национал-социалистической Германии [46].

В общей сложности, по утверждениям обвинителей, совершенные Милошевичем преступления привели к смерти примерно 300 тысяч человек [51]. В частности, якобы по его приказу боснийские сербы уничтожили более 7000 мусульман-боснийцев в городе Сребреница в 1995 году [54]. В 1999 году Милошевич якобы провел депортацию из сербского края Косово 800 тысяч албанцев, которая сопровождалась массовыми убийствами мирных жителей. Именно эта депортация послужила предлогом для нападения НАТО на Югославию [54], [51], [18]. Кроме того, экс-президент и другие бывшие руководители Югославии обвинялись в убийстве конкретных 340 человек, перечисленных поименно [18].

С февраля по июль 2002 года слушания обвинения по делу Милошевича были посвящены Косово. Ряд свидетелей обвинения дал показания о преступлениях сербских сил, якобы совершенных в этом крае по указаниям Милошевича. Ни одно из свидетельств так и не смогло дать исчерпывающие доказательства вины экс-президента. Большие надежды обвинение возлагало на бывшего руководителя Службы государственной безопасности Югославии Раде Марковича. Тот подтвердил, что Милошевич руководил операциями сил безопасности в Косово и получал ежедневные отчеты об их ходе, но также сообщил, что указания экс-президента требовали неукоснительного соблюдения законности, соблюдения прав мирных жителей и их защиты [38], [39]. Ряд свидетелей обвинения были уличены в лжесвидетельстве [39]. Сама дель Понте в интервью августа 2001 год признавала слабость доказательной базы "косовских" обвинений в отношении Милошевича [55].

С сентября 2002 года обвинение перешло к предполагаемым преступлениям Милошевича в ходе конфликтов в Сербской Краине и Боснии и Герцеговине. Работа трибунала значительно осложнялась из-за слабого здоровья Милошевича. Он страдал от повышенного артериального давления, и МТБЮ приходилось периодически делать перерывы в слушаниях [38]. Видимых успехов команде дель Понте добиться не удалось. В период рассматриваемых войн Милошевич занимал пост президента Сербии, и было трудно доказать его ответственность за действия федеративных сил Югославии. Что же касается резни в Сребренице, то суду были представлены свидетельства, согласно которым это происшествие не только не было результатом указаний Милошевича, но и вызвало у него возмущение. Сам Милошевич называл убийства в Сребренице результатом антисербской провокации [38], [39]. Фактически, команда дель Понте не смогла никак опровергнуть заключение правительственной комиссии Нидерландов, которая ранее объявила, что нет доказательств связи между резней в Сребренице и приказами руководства Сербии [39].

Тем временем на другом континенте также продолжалось расследование геноцида. По общепринятому мнению, результаты работы дель Понте в Трибунале по Руанде (его штаб-квартира располагалась в городе Аруша, в Танзании) были весьма скромными [42], [23], [49]. Многие наблюдатели объясняли это просто: дель Понте и ее сотрудники уделяли африканской стране гораздо меньше внимания, чем югославским делам [42].

Каждые три-четыре недели дель Понте посещала Африку для изучения дел и судебных актов, а также – чтобы посетить места массовых захоронений жертв геноцида [23]. По ее словам, посещение братских могил и наблюдение многочисленных останков жертв геноцида давало ей эмоциональный заряд, необходимый для продолжения расследования [49]. Дель Понте придавала особое значение встречам с выжившими жертвами преступлений против человечности, поскольку сама прокурор стремилась стать символом и воплощением их интересов и требований [49]. В одном из интервью дель Понте поясняла, что стремясь стать "голосом жертв", она считает нужным избегать лишней концентрации внимания на обвиняемых и постоянно помнить именно о пострадавших [52].

Недостаточно интенсивное развитие проводимого МТР следствия вызывало недовольство как у населения в целом, так и у представителей руандийского руководства [23], [65], [43]. По утверждению генерального прокурора Руанды Джеральда Гахимы (Gerald Gahima), руандийцам не нравилось, что гибель 800 тысяч их соотечественников расследует базирующийся на другом континенте прокурор, причем в качестве работы "на полставки" [42], [43].

В ноябре 1999 года, спустя всего два месяца после назначения дель Понте прокурором МТР, произошел скандал. Возмущение руандийских властей вызвало решение трибунала выпустить на свободу Жана-Боско Бараягвизу (Jean-Bosco Barayagwiza), одного из главных обвиняемых по делу о геноциде 1994 года. Соответствующее решение апелляционной палаты МТР было связано с тем, что Бараягвиза провел слишком долгий срок в тюрьме в ожидании начала суда [65].

Некоторые эпизоды работы дель Понте в МТР получили широкую огласку. К примеру, ее обвиняли в расизме девять африканских судей, которых она отстранила от работы в трибунале. По их мнению, прокурор хотела создать исключительно белый суд. Дель Понте эти обвинения категорически отвергла и заявила, что ее критики больше интересуются не ходом расследования, а своими мелкими интригами [50].

Основной задачей трибунала по Руанде было расследование геноцида представителей племени тутси, совершенного боевиками племени хуту. Одако дель Понте предложила параллельно расследовать массовые убийства хуту, совершенные "Руандийским патриотическим фронтом" тутси [42], [33], [43], [45].

По словам дель Понте, давление со стороны руандийских властей, которые стали добиваться отвода прокурора, вызвал ее бескомпромиссный подход к работе [42], [41], [45]. Наблюдатели отмечали, что желание дель Понте расследовать деятельность представителей правящей элиты тутси привели к тому, что власти Руанды пытались фактически саботировать следствие. Они препятствовали поездкам свидетелей из Руанды в Арушу, и в 2002 году несколько дел по обвинениям в геноциде пришлось закрыть [44], [43]. Дель Понте также полагала, что ее смещению способствовали Великобритания и США, которые поддерживали союзнические отношения с правящим режимом тутси [33].

Неэффективную работу МТР удалось несколько оптимизировать, когда в 2003 году был назначен заместитель дель Понте – опытный южноафриканский юрист-правозащитник Бонгани Майола (Bongani Majola) [44]. Тем не менее, в конце августа 2003 года Кофи Аннан окончательно решил, что дель Понте не следует совмещать работу в двух международных трибуналах [45], [42], [23], и это решение получило единогласное одобрение в Совете безопасности ООН [33]. Сторонники дель Понте полагали, что решение Аннана было мотивировано, главным образом, политическим давлением, которое на него оказывалось властями Руанды [45].

В мае 2003 года дель Понте, несмотря на сомнительные успехи МТБЮ и МТР, предложила создать аналогичный трибунал для расследования преступлений свергнутого войсками США иракского режима Саддама Хусейна [47].

28 августа 2003 года дель Понте передала дела по Руанде новому прокурору [23]: ее преемником стал Хассан Джаллоу (Hassan Jallow), юрист из Гамбии [41], [33]. 4 сентября 2003 года состоялось повторное назначение дель Понте на должность обвинителя в МТБЮ [76].

Слушания обвинения по делу Милошевича завершились в феврале 2004 года, и 31 августа того же года начались слушания защиты, которую представлял сам обвиняемый [36], [38]. Обвинения в свой адрес экс-президент назвал "бессовестной ложью и подлым искажением истории", а сербов – жертвами плана западных держав по развалу Югославии [36].

К этому времени из-за болезни Милошевича в судопроизводстве было сделано 17 перерывов [16], позднее их число достигло 22 [18]. В октябре 2004 года возникло новое препятствие для работы трибунала – свидетели защиты отказывались давать показания в знак протеста против решения МТБЮ, вопреки желанию подсудимого, назначить Милошевичу адвоката [16].

Дезорганизация процесса продолжалась в 2005 году: причиной служило и ухудшающееся здоровье подсудимого и все более очевидная необъективность трибунала [21], [16]. Исследователи говорили об откровенной политической мотивации многих выдвинутых МТБЮ обвинений. Простая статистика работы трибунала свидетельствовала, что, несмотря на все заявления о беспристрастном отношении к сторонам балканских конфликтов [35], главные усилия обвинителей были направлены против сербов [46]. Что касается именно дела Милошевича, то, как отмечал один из британских журналистов, команда дель Понте фактически действовала в обратном нормальному порядке: сперва были предъявлены обвинения, а уже потом велась работа над созданием для них доказательной базы [39].

Сторонники Милошевича и некоторые представители правозащитных организаций, в частности глава международной организации Amnesty International Пьер Сане (Pierre Sane), требовали от дель Понте расследовать на предмет военных преступлений действия сил НАТО на Балканах [60], [55], [46]. Сам подсудимый указывал на преступные действия НАТО с самого начала процесса в феврале 2002 года [16].

Хотя дель Понте в какой-то момент говорила о планах расследования действий НАТО [50], [46], в конце концов она пришла к выводу о том, что, в сравнении с "тысячами тел, эксгумированных в Боснии", предполагаемые преступления НАТО не могли быть для нее "приоритетными" [60]. Прокурор неизменно игнорировала свидетельства о налетах натовской авиации на заведомо гражданские объекты в 1999 году, а также о том, что массовый исход этнических албанцев из Косово начался уже после начала операции НАТО. Равным образом, дель Понте предпочитала закрывать глаза на многие данные о преступлениях хорватских и боснийских властей против сербов и криминальную деятельность албанских сепаратистов в Косово [55]. Критики МТБЮ обращали внимание на тот факт, что изыскания дель Понте зачастую базировались на мнениях экспертов, которые были офицерами НАТО [53]. В ответ на обвинения в фаворитизме в отношении Запада дель Понте заявила: "Я не должна никого убеждать – только себя" [35].

Состояние здоровья Милошевича продолжало ухудшаться. В декабре 2005 года он обратился к МТБЮ с просьбой разрешить ему посетить Москву, где бывший лидер надеялся получить квалифицированную помощь кардиохирургов. Просьбу подсудимого трибунал не удовлетворил [28], [20], [24]. В феврале 2006 года Милошевич вновь попросил отпустить его на лечение в Москву. Российские власти предоставили гарантии выполнения всех требований МТБЮ, но Милошевич снова получил отказ [21], [24].

Большую часть времени, выделенного ему для защиты, Милошевич посвятил обвинениям, связанным с косовским конфликтом 1999 года. Выступления защиты должны были завершиться летом 2006 года [20], однако до этого времени подсудимый не дожил: 11 марта 2006 года его нашли в камере мертвым [21], [20], [18]. 13 марта 2006 года дель Понте в одном из интервью признала, что экс-президент умер юридически невиновным [19], а на следующий день МТБЮ закрыл дело Милошевича [18].

Российский врач академик Лео Бокерия после ознакомления с материалами вскрытия признал, что Милошевич скончался из-за того, что ему не была оказана своевременная медицинская помощь [17]. Кроме того, во время пребывания в тюрьме Милошевич написал в МИД России письмо, в котором утверждал, что его пытаются отравить. Слова экс-президента подкреплялись тем, что в его крови ранее был обнаружен рифампицин – опасное вещество, которое применяется при лечении проказы и туберкулеза [17].

По мнению наблюдателей, смерть Милошевича стала сильнейшим ударом по репутации МТБЮ [17], тем более, что ранее в марте другой подсудимый, бывший лидер Республики Сербская Краина Милан Бабич покончил с собой в тюрьме [21], [20].

Дель Понте в беседах с журналистами говорила, что смерть Милошевича ее очень "рассердила" и "раздосадовала", потому что к этому моменту "тяжелый труд" четырех лет уже вот-вот готов был завершиться обвинительным приговором [13], [19], [20], [19]. Кроме того, прокурор сожалела о "жертвах, этих тысячах жертв, которые ожидали правосудия" [20]. В то же время дель Понте настаивала, что не следует считать смерть главного подсудимого провалом МТБЮ, потому что "истина", то есть виновность покойного, уже якобы была всем очевидна [8]. В июле 2006 года дель Понте призналась, что покойный Милошевич вызывал у нее восхищение своим умением обращаться с людьми и умелым ведением собственной защиты на процессе [14].

В начале ноября 2006 года один из известных подсудимых Гаагского трибунала, лидер Сербской радикальной партии Воислав Шешель, которого обвиняли в причастности к военным преступлениям против несербского населения бывшей Югославии, объявил голодовку. Голодовка завершилась лишь 8 декабря, после того, как врачи признали, что политик находится при смерти, а апелляционный суд МТБЮ вернул ему право представлять собственные интересы на слушаниях трибунала [11], [10], [8].

Дель Понте призывала не делать из смерти Милошевича вывода о нецелесообразности работы МТБЮ. Она подчеркивала, что трибунал завершил еще не все свои дела и его немедленное закрытие означало бы, что жертвы военных преступлений "не увидят желаемого ими правосудия" [17]. По сути из интервью, которые прокурор Гаагского трибунала давала после смерти Милошевича, следовало, что освобожденное покойным место главного объекта ее "охоты" заняли два других обвиняемых, лидеры боснийских сербов – бывший президент Республики Сербской Радован Караджич и, в большей степени, руководитель вооруженных сил республики генерал Ратко Младич. Именно с необходимостью поймать и предать трибуналу Караджича и Младича дель Понте связывала свою решимость продолжать работу во главе обвинения МТБЮ [14], [19], [13].

Со времени создания МТБЮ в 1993 году к 2006 году обвинительные приговоры были вынесены в отношении сорока человек, всего перед судом предстали 132 человека. В тюрьме трибунала находились 48 обвиняемых, 24 в ожидании суда были временно отпущены из-под стражи [23]. Однако шестеро обвиняемых по-прежнему скрывались от гаагского правосудия [23], [8]. Самое большое затруднение для МТБЮ заключалась в том, что в числе этих шести были Младич и Караджич, обвиняемые по статье "геноцид": это было серьезнейшее обвинение в практике МТБЮ, и по нему никого осудить пока не удавалось [8].

Караджич и Младич со времени начала работы дель Понте в МТБЮ назывались наряду с Милошевичем в числе "трех больших имен" – самых главных обвиняемых, которых прокурор мечтала привлечь к суду [64]. Обвинения против них были выдвинуты МТБЮ еще в 1995 году. Двух сербских лидеров обвиняли в преступлениях, направленных против мусульманского и хорватского населения Боснии и Герцеговины [71], [32], [30], [29], [25], [31], [37], [40], [74], [72], [73]. По утверждениям обвинителей, Караджич, как политический руководитель Республики Сербской, и Младич, как непосредственный руководитель операции в Сребренице, несли ответственность за уничтожение в этом городе нескольких тысяч мусульман. Кроме того, Караджича и Младича обвиняли в целенаправленном уничтожении мирных жителей Сараево и использовании миротворцев ООН в качестве живого щита [71], [32], [22], [25], [31], [40], [29], [72], [73].

Караджич ушел с поста президента Республики Сербской в 1996 году, уже после окончания боснийского конфликта, и впоследствии скрывался от преследования Гаагского трибунала [74], [31], [40]. Младич после окончания войны жил в Белграде и появлялся на публике [32], [22], [75], [30], [22], [48], он стал скрываться только после ареста Милошевича [22], [75].

Дель Понте неоднократно утверждала, что Младич находится в Сербии [32], [26], [13]. Она не упускала случая обвинить в укрывательстве своего старого неприятеля Коштуницу, который с 2006 года занимал пост премьер-министра в независимой Сербии: по словам прокурора, белградские власти знали о точном местонахождении беглого генерала, но скрывали его от Гааги в надежде, что Младич сдастся добровольно [14], [13], [8]. Что касается Караджича, то он, по словам дель Понте, постоянно перемещался между Сербией и Республикой Сербской в Боснии и получал доход "от сделок с незаконной перевозкой наркотиков" [8].

Как и прежде, дель Понте пользовалась поддержкой Запада. На Белград оказывалось давление с целью вынудить сербские власти более активно сотрудничать с МТБЮ [29], [32]. После 2004 года некоторые бывшие соратники Младича, в том числе Радивое Милетич и Милан Гверо, вынуждены были сдаться Гааге [32]. Настаивая на выдаче самого Младича, руководство Европейского Союза угрожало прекратить переговоры о сотрудничестве с Сербией и Черногорией [22], [25], [12].

В феврале 2006 года в СМИ появлялись сообщения о том, что дель Понте наконец добилась ареста Младича, а по другим данным, ведет с ним переговоры о добровольной сдаче [27], [15]. И дель Понте, и власти в Белграде эти сведения опровергали [27]. Дель Понте, которая подчеркивала значимость роли ЕС в деле поисков генерала [25], добилась прекращения переговоров между этой организацией и Сербией и Черногорией. По ее рекомендации переговорный процесс был заморожен в мае 2006 года [12], [14], а позднее прокурор предостерегала ЕС от его возобновления [9].

По данным на февраль 2007 года, с начала работы МТБЮ в 1993 году обвинения были предъявлены 161 человеку. Ста из них уже был вынесен приговор, а 16 успели отбыть наказание и вышли на свободу. Процессы по оставшемуся 61 делу предполагалось завершить к концу 2008 – началу 2009 года [8]. В соответствии с решением Совета безопасности ООН, к 2008 году Гаагскому трибуналу надлежало завершить все судебные процессы, а в последующие два года закончить апелляционные процедуры [9], [23].

В 2007 году дель Понте делилась с журналистами надеждой на то, что Караджича и Младича, двух самых опасных военных преступников "после Милошевича", все таки выдадут Гаагскому трибуналу. Дель Понте предстояло уйти с поста в МТБЮ в сентябре 2007 года [8], [7], но СБ ООН продлил срок ее работы до конца года [6]. За это время захватить Караджича и Младича так и не удалось. Преемником дель Понте стал бельгиец Серж Браммерц (Serge Brammertz) [4], [5]. 1 января 2008 он официально сменил дель Понте, а экс-прокурор заняла должность посла Швейцарии в Аргентине [3].

В конце марта 2008 года стало частично известно содержание готовящихся к публикации мемуаров дель Понте, посвященных периоду ее работы в МТБЮ. Бывший прокурор писала о преступной деятельности предводителей косовских албанцев, в том числе Хашима Тачи - премьер-министра самопровозглашенного ранее в том же году государства Косово [2], [1].