В пятницу французская газета Le Monde публикует интервью с президентом Чечни Асланом Масхадовым. Как подчеркивает бравшая интервью журналистка Софи Шиаб, прошло уже более года с тех пор, как Масхадов последний раз давал такие подробные ответы о своей позиции по российско-чеченским отношениям. Мы приводим русский перевод этого интервью.
Чем вы отвечаете русским, которые обвиняют ваших "радикалов" в организации терактов?
В этих терактах виновны сами русские. Для того, чтобы устроить такой взрыв, нужна огромная сумма денег в самой России. Настоящий чеченец, даже если он очень хочет отомстить, не может разрушить жилой дом. Мы этого не делали даже во время войны. Нынешняя ситуация все больше напоминает 1994 год. В Кремле опять проблемы - опять приближаются выборы. Они еще не нашли наследника, который мог бы честно победить, и они не могут допустить к власти нового человека, который раскроет их преступления. Каково же выбранное ими решение? Война или чрезвычайное положение. И наиболее подходящим местом остается Чечня. Потому что Россия до сих пор не приняла того, что подписала 12 мая 1997 года: мирное соглашение, предусматривающее, что российско-чеченские отношения до 30 декабря 2001 года будут определяться на основе международного права. Депутат Лукин, несмотря на то, что он большой демократ, предупредил нас так: "Сегодня мы слабы, и мы подписываем, но через пять лет, когда мы восстановим свои силы, мы с вами разберемся".
Несмотря на это, вы сохраняли надежду договориться с Ельциным?
Я его почти убедил. В 1997 году, во время нашей последней встречи, были готовы три соглашения: о признании независимости, об общем экономическом и военном пространствах. Мне кажется, он понял, что невозможен возврат в прошлое, особенно после войны. И что Россия не нуждается ни в такой "занозе", ни в том, чтобы продолжать обманываться, утверждая, что она имеет какое-то влияние в Чечне. Кроме того, я получил согласие президентов двух соседних республик Ингушетии и Дагестана на то, что они письменно заявят, что эти республики не будут бороться на независимость, если будет признана независимость Чечни.
Почему же все зашло в тупик?
В России слишком много различных интересов. Я давно говорил, что чем ближе выборы в России, тем больше шансов, что Чечня снова станет для них "пешкой". Это именно то, что произошло. Даже если у нас были какие-то хорошие отношения. С Евгением Примаковым, например. Это человек без иллюзий, человек слова. Но в России уже решили перейти к другим методам. Они подготовились очень профессионально. Они все сделали, чтобы дискредитировать наш народ, который честно боролся за свободу. Захват заложников, терроризм, ваххабизм - это все их работа. Русские сами породили "индустрию заложников", создав фильтрационные лагеря во время войны. Затем они платили миллионы долларов бандитам за выкуп известных людей. Здесь больше политики, чем бандитизма.
Но ведь бандитизм тоже есть, есть сотни заложников...
Я не говорю "нет", но раньше у нас этого не было. Сейчас похищают людей в Москве или в Осетии, их продают в Ингушетии, их увозят в Чечню, чтобы там потребовать за них выкуп. Русские офицеры продают своих солдат. Наша страна лежит в руинах. У молодых нет ничего, кроме оружия и ненависти ко всему, потому что их страна опустошена и подвергнута блокаде. Русские не дали нам того, что обещали. Они закрыли железную дорогу и аэропорт. За последние недели 60 вагонов американского зерна - гуманитарной помощи для Чечни - были развернуты в Осетию и Ингушетию. И сейчас нас снова стали бомбить, уже более 200 человек погибло, больницы полны, беженцы уходят на восток страны.
Русские утверждают, что бомбят только террористов.
Они как всегда бомбят мирное население. С самого начала боевых действий в Дагестане мы говорили, что это не наша война. Басаев туда отправился добровольцем, так же как многие русские отправились в Косово воевать на стороне сербов. Однако НАТО не бомбило русские деревни. Нет, есть два возможных мотива бомбардировок Чечни. Один - толкнуть нас на контратаку, чтобы сказать потом, что Чечня напала на ядерную державу. Расчет на моих радикальных противников здесь в Чечне, на тех, кто меня упрекает за то, что я не объявил "джихад" (священную войну против неверных). И другой мотив - вовлечь нас в гражданскую войну. Наш муфтий Кадыров, побеседовав с Владимиром Путиным без моего ведома, по возвращении стал упрекать меня за то, что я не уничтожил Басаева и его людей. Они хотят повторить афганский ценарий. Я очень недоволен Басаевым и ваххабитами, я никогда не буду вместе с ними, но прежде всего я боюсь развития событий по афганскому сценарию. Самолеты, бомбы - этим нас уже не удивишь, мы выживем.
Был ли другой путь?
Если бы Россия не стала бомбить ваххабитов в центре Дагестана после первого отступления Басаева - может быть, мы занялись бы ими сами. Они были разрознены и не сильны. Но последовавшие за тем русские атаки заставили ваххабитов сплотиться. Это не значит, что ваххабиты не дискредитировали себя. Чеченские командиры не последовали за Басаевым в его авантюре по "экспорту революции". Только ваххабиты это сделали, и то немногие их них. Я мог их разубедить. На самом деле, на 1500 сражающихся в районе Новолакска, была тысяча партизан под руководством дагестанского ваххабитского лидера Багауддина, и примерно 300 человек - Хачилаева (другой глава дагестанского клана). Это все пропаганда Мовлади Удугова (экс-министра информации Чечни), который возвеличил роль Басаева и чеченцев. Наших ваххабитов я могу усмирить в одну секунду. Но как разоружить моих оппонентов, если Россия завтра может снова вторгнуться в Чечню, если Россия уже угрожает нашим границам, уже бомбит нас? У Басаева есть козырной аргумент: Россия никогда не примет независимость Чечни, говорит он. Мне нечего на это возразить. А вот если завтра Россия признает наш суверинитет, если они скажут "мы больше ни во что не вмешиваемся, стройте что хотите" - у меня будут развязаны руки в борьбе против всех сторонников "большого джихада".
Это заявление можно трактовать так, что вы исподволь вдохновляете Басаева.
В любом случае моя совесть чиста. И перед моим народом, и перед русскими. Я всегда избегал захвата заложников, таких ситуаций, как это было в Буденовске в 1995-м, в Кизляре и в Первомайске в 1996-м. Это делал не я. То, что делал я - это освобождение Грозного.
Помогал ли Борис Березовский Басаеву, как говорят сейчас?
Я знаю, что этот человек, который связан практически со всеми выплатами выкупа за заложников бандитам, имеет тесные контакты с Басаевым и Удуговым. Именно он оплатил их телевидение, мобильные телефоны, которые были использованы здесь. Полгода назад я запретил использование таких телефонов в нашем правительстве, потому что все они прослушивались.
По-вашему, русские виноваты во всем?
Нет. Здесь много разных заинтересованных сторон. Березовский хочет разоблачить Россию и выгнать ее с Кавказа, но это нужно именно Востоку. Россия больше не может ни морально, ни физически управлять Северным Кавказом. На юге, у Грузии скоро будет оружие НАТО, в Азербайджане полно западных компаний. Во время визита в США я просил советников президента, чтобы они мне открыто сказали, чего они хотят. Зачем действовать через Хаттаба или Березовского? Если это не будет в ущерб моему народу, можно договориться и с кем-то еще, кроме русских.