На закончившемся в Подмосковье фестивале современного искусства на открытом воздухе "АРТКлязьма" свои проекты смогли представить примерно 170 художников, которые высказывались на тему "новой российской реальности".
Узнайте больше в полной версии ➞Такое домашнее задание было предложено организаторами фестиваля. При этом участников "АРТКлязьмы" объединяла только тема и ландшафт - само по себе мероприятие не было кураторским проектом (или проектом кураторов), где все строго подчинено некоей единой мысли.
Тем не менее, работы художников все-таки группировались по некоторым признакам. Например, сразу несколько из них использовали один и тот же материал - водку. Бутылки с ней были расставлены в виде карты России, а пробки раскрашены так, чтобы получался российский триколор. (Виктор Оборотистов, "Крепость").
Или березовый сок, стекавший по тонким трубочкам в металлические сосуды в настоящей березовой роще, - он тоже оказывался 40-градусным напитком. ("Березовый сок", Дмитрий Ершов и Сергей Тарабаров).
С прошлого фестиваля сохранился белый "Домик для водочных церемоний" Александра Бродского. Недалеко от него художник построил из подпаленного дерева, сетки и мусора "Спортивную площадку", которая принуждала вспомнить спортзал бесланской школы.
Работа Бродского входила в условную группу социальных проектов. Причем некоторые из них так или иначе затрагивали тему терроризма. "СорТИР" Дианы Мачулиной представлял собой настоящий тир, где движущимися целями были олигархи. Они проходили через тюрьму и оказывались голыми. Самой же популярной мишенью была девица, задиравшая платье и закрывавшая подолом лицо. При точном попадании платье падало, и девица оказывалась шахидкой с автоматом.
Не менее уверенно высказался на тему терроризма Михаил Рошаль. Его перформанс "Искусство против террора" собрал наибольшее число зрителей. В обычный автобус выпить рюмку водки и оставить какую-то личную вещь приглашались все желающие. Наружу они выходили с зажженной свечой.
Когда людской поток прошел, автобус был подожжен и долго горел и взрывался лопавшимися шинами и стеклами. Превратившиеся в пепел и дым вещи были объявлены жертвоприношением. С их помощью те, кто решился что-нибудь оставить, просили отвести от них беду в следующий раз.
Сам Рошаль объяснил, что проект "Искусство против террора" не заканчивается в тот момент, когда автобус потухнет. После этого он из перформанса превращается в объект, который не менее важен чем пламя и взрывы. Обгорелый остов машины, по его словам, - это памятник, показывающий лицо терроризма. Художник, однако, расстраивался, что автобус, скорей всего, не будет сохранен и хотел найти место для его экспонирования.
Несмотря на события последних недель, подобной радикальностью отличались не все проекты "АРТКлязмы". "Оригами" Александра Купцова не было таким жестким, но с некоторой долей злой иронии предлагало решение другой социальной проблемы.
Сложенные из картона пирамидки объявлялись домиками для бомжей. По первоначальной задумке, они должны были быть расставлены рядом с Павелецким вокзалом. Стенки им украшали красный крест и телефоны милиции, пожарных, скорой помощи и ночлежки. После фестиваля эта работа отправилась на биеннале в Венецию.
Уже традиционно на "АРТКлязме" был представлен новый номер газеты "Что делать?", посвященный в этот раз сопротивлению и революции. Размышлениями на тему в нем делились target="_blank">Чарльз Эши, Борис Кагарлицкий, Джонатан Флэтли и Дэвид Рифф.
