Культура
ВсеКиноСериалыМузыкаКнигиИскусствоТеатрФотография
03:19, 8 ноября 2018Культура

Умер организатор «Бульдозерной выставки»

Фото: Дмитрий Лекай / «Коммерсантъ»

Художник и один из организаторов «Бульдозерной выставки» Оскар Рабин умер в возрасте 90 лет в Италии. Об этом сообщает ТАСС со ссылкой на официального представителя мастера Марка Ивасилевича.

Рабин умер накануне выставки, которая должна была пройти в Русской академии искусств во Флоренции. По словам Ивасилевича, по приезде в город художник заболел и перенес операцию, однако по-прежнему был полон творческих замыслов. Ранее он провел выставку на Корсике, которая охватила четыре последних десятилетия в его творчестве.

Материалы по теме:
«Когда крепостных бьют — это ничего» Оскар Рабин о Бульдозерной выставке, сюрреалистах и жизни в эмиграции
«Когда крепостных бьют — это ничего»Оскар Рабин о Бульдозерной выставке, сюрреалистах и жизни в эмиграции
12 декабря 2016

Художник будет похоронен на кладбище Пер-Лашез в Париже. Дату церемонии объявят позднее.

Рабин родился в 1928 году в Москве. В конце 50-х он основал художественную группу «Лианозово», объединявшую нонконформистов. В 1974 году художник стал одним из главных организаторов выставки неофициального искусства, которая была разогнана при помощи бульдозеров и поливочных машин, в связи с чем вошла в историю как «бульдозерная выставка».

Рабин родился в Москве в 1928 году. Его отец умер, когда ему было пять лет, мать скончалась, когда исполнилось тринадцать. Это произошло в разгар Великой Отечественной войны. Тогда, в столице, он познакомился с художником и поэтом Евгением Кропивницким и стал посещать его художественную студию.
После войны Рабин переехал к тете в Ригу. Там он поступил в Рижскую Академию художеств, а после — вернулся в столицу, где учился в Московском государственном художественном институте имени Сурикова. Из последнего заведения Рабин был отчислен «за формализм», и затем вернулся к первому учителю — Кропивницкому, которого называл «своей судьбой».
Дружба с Кропивницким действительно стала судьбоносной для Рабина — художник вошел в его неформальный творческий кружок, который КГБ впоследствии прозвал Лианозовской группой, а в 1950-м Рабин женился на дочери Кропивницкого Валентине. После свадьбы Лианозово стало местом жительства новой семьи, а также точкой собраний художников-единомышленников и источником вдохновения для многих картин Рабина. Они жили в бараке, который ранее занимали заключенные. Эта приземистая лачуга и соседствующие с ней пейзажи из раза в раз появлялись в работах художника: «Я рисовал все, что окружало меня. Тусклые лампочки над сараями, обвисшие провода на покосившихся балках, бездомные собаки».
В те времена Рабин работал на строительстве Северной водопроводной станции, а затем — в отделе железнодорожного транспорта. В 1956-м он наконец ушел с осточертевшей работы и устроился на комбинат декоративно-прикладного искусства. В Союзе тем временем наступала хрущевская оттепель. Рабин с женой стали устраивать выставки картин в своем лианозовском бараке. А в 1960-м в «Московском комсомольце» внезапно появилась статья, в которой некий разгневанный гражданин жаловался на картину Рабина с изображением местной помойки. Художника назвали «очернителем» и «духовным стилягой». После появления публикации он ждал репрессий, но их, к счастью, не последовало.
Постепенно работы Рабина набирали популярность у иностранных туристов. В 1965 году художника впервые выставляют в Лондоне. Творческому успеху сопутствовал и материальный — и семья Рабиных наконец смогла вырваться из барака на окраине Москвы. Художник решился организовать персональную выставку в центре столицы, однако та была грубо закрыта властями. После этого журналисты вспомнили и о лондонской экспозиции, и об антисоветских мотивах в работах Рабина — и уже тогда он получил славу художника-нонконформиста.
В сентябре 1974 года Рабин вместе с другом, поэтом и коллекционером Александром Глезером организовал «первую в СССР художественную выставку на открытом воздухе» — это было сделано для того, чтобы власти не зарубили мероприятие еще в зародыше, поскольку законов, регулирующих проведение выставок на московских пустырях, в Союзе тогда еще не существовало. Для того чтобы хоть как-то обезопасить себя от произвола милиции, организаторы пригласили на событие зарубежных журналистов и дипломатов. В день открытия Рабина с Глезером задержали у выхода из метро — якобы художник был похож на человека, укравшего у кого-то часы — однако быстро отпустили.
«Когда мы наконец добрались до места, перед нами открылась панорама, которую я никогда не забуду. Под мелким дождем в жалкую кучку сбились художники, не решающиеся распаковать картины. Всюду виднелись милицейские машины, но милиционеров в форме было немного. Зато было много здоровенных молодцев в штатском с лопатами в руках. Кроме того, стояли бульдозеры, поливальные машины и грузовики с готовыми для посадки деревцами. Происходило нечто абсурдное. Художники быстро объяснили — власти решили именно в день выставки разбить на пустыре парк. Все собравшиеся должны немедленно убраться восвояси», — рассказывал Рабин.
Несмотря на разгорающийся конфликт, Рабин решил распаковать свои картины, и другие художники последовали его примеру. Тогда богатыри в штатском принялись вырывать полотна и уничтожать их. Один из бульдозеров двинулся вперед, а художник бросился ему наперерез: «Бульдозерист, не снижая скорости, вел машину прямо на меня. Тогда я уцепился за верхний край ножа и стал перебирать ногами по собранной бульдозером земле, иначе бы меня затянуло под нож, а там — и под машину». Ситуацию спас журналист из США, подбежавший к машине и выключивший зажигание. Рабина с «сообщниками» задержали и судили «за закрытыми дверьми».
История с выставкой тем временем получила огласку за рубежом. Рабина, знакомого на тот момент не такому уж большому числу ценителей искусства, прославили на весь мир. Возможно, именно поэтому приговорили художника всего лишь к штрафу в 20 рублей — а тот в свою очередь штрафа не признал. Более того, на следующий день участники выставки, просуществовавшей, как заявил концептуалист Дмитрий Пригов, всего несколько секунд и получившей название «Бульдозерная», заявили властям, что намерены провести еще одно мероприятие и потребовали защитить их от хулиганов в штатском. Из-за мировой огласки художникам пошли навстречу — вернисаж прошел без малейшей цензуры в Измайловском парке.
Последние 40 лет Оскар Рабин проживал в Париже. Он эмигрировал в Европу в конце 1970-х, когда после полугода жизни во Франции по приглашению, его лишили советского паспорта. Художник был в восторге от свалившейся на него свободы — он наконец мог спокойно писать и выставлять, что хочет. «Никто меня не контролировал, не цензурировал, не преследовал», — говорил он. Его работы, написанные в эмиграции, впрочем, не избавились от колорита того самого лианозовского барака, дух которого художник продолжал воспроизводить, рисуя уже французские пейзажи.
Рабин родился в Москве в 1928 году. Его отец умер, когда ему было пять лет, мать скончалась, когда исполнилось тринадцать. Это произошло в разгар Великой Отечественной войны. Тогда, в столице, он познакомился с художником и поэтом Евгением Кропивницким и стал посещать его художественную студию.
После войны Рабин переехал к тете в Ригу. Там он поступил в Рижскую Академию художеств, а после — вернулся в столицу, где учился в Московском государственном художественном институте имени Сурикова. Из последнего заведения Рабин был отчислен «за формализм», и затем вернулся к первому учителю — Кропивницкому, которого называл «своей судьбой».
Дружба с Кропивницким действительно стала судьбоносной для Рабина — художник вошел в его неформальный творческий кружок, который КГБ впоследствии прозвал Лианозовской группой, а в 1950-м Рабин женился на дочери Кропивницкого Валентине. После свадьбы Лианозово стало местом жительства новой семьи, а также точкой собраний художников-единомышленников и источником вдохновения для многих картин Рабина. Они жили в бараке, который ранее занимали заключенные. Эта приземистая лачуга и соседствующие с ней пейзажи из раза в раз появлялись в работах художника: «Я рисовал все, что окружало меня. Тусклые лампочки над сараями, обвисшие провода на покосившихся балках, бездомные собаки».
В те времена Рабин работал на строительстве Северной водопроводной станции, а затем — в отделе железнодорожного транспорта. В 1956-м он наконец ушел с осточертевшей работы и устроился на комбинат декоративно-прикладного искусства. В Союзе тем временем наступала хрущевская оттепель. Рабин с женой стали устраивать выставки картин в своем лианозовском бараке. А в 1960-м в «Московском комсомольце» внезапно появилась статья, в которой некий разгневанный гражданин жаловался на картину Рабина с изображением местной помойки. Художника назвали «очернителем» и «духовным стилягой». После появления публикации он ждал репрессий, но их, к счастью, не последовало.
Постепенно работы Рабина набирали популярность у иностранных туристов. В 1965 году художника впервые выставляют в Лондоне. Творческому успеху сопутствовал и материальный — и семья Рабиных наконец смогла вырваться из барака на окраине Москвы. Художник решился организовать персональную выставку в центре столицы, однако та была грубо закрыта властями. После этого журналисты вспомнили и о лондонской экспозиции, и об антисоветских мотивах в работах Рабина — и уже тогда он получил славу художника-нонконформиста.
В сентябре 1974 года Рабин вместе с другом, поэтом и коллекционером Александром Глезером организовал «первую в СССР художественную выставку на открытом воздухе» — это было сделано для того, чтобы власти не зарубили мероприятие еще в зародыше, поскольку законов, регулирующих проведение выставок на московских пустырях, в Союзе тогда еще не существовало. Для того чтобы хоть как-то обезопасить себя от произвола милиции, организаторы пригласили на событие зарубежных журналистов и дипломатов. В день открытия Рабина с Глезером задержали у выхода из метро — якобы художник был похож на человека, укравшего у кого-то часы — однако быстро отпустили.
«Когда мы наконец добрались до места, перед нами открылась панорама, которую я никогда не забуду. Под мелким дождем в жалкую кучку сбились художники, не решающиеся распаковать картины. Всюду виднелись милицейские машины, но милиционеров в форме было немного. Зато было много здоровенных молодцев в штатском с лопатами в руках. Кроме того, стояли бульдозеры, поливальные машины и грузовики с готовыми для посадки деревцами. Происходило нечто абсурдное. Художники быстро объяснили — власти решили именно в день выставки разбить на пустыре парк. Все собравшиеся должны немедленно убраться восвояси», — рассказывал Рабин.
Несмотря на разгорающийся конфликт, Рабин решил распаковать свои картины, и другие художники последовали его примеру. Тогда богатыри в штатском принялись вырывать полотна и уничтожать их. Один из бульдозеров двинулся вперед, а художник бросился ему наперерез: «Бульдозерист, не снижая скорости, вел машину прямо на меня. Тогда я уцепился за верхний край ножа и стал перебирать ногами по собранной бульдозером земле, иначе бы меня затянуло под нож, а там — и под машину». Ситуацию спас журналист из США, подбежавший к машине и выключивший зажигание. Рабина с «сообщниками» задержали и судили «за закрытыми дверьми».
История с выставкой тем временем получила огласку за рубежом. Рабина, знакомого на тот момент не такому уж большому числу ценителей искусства, прославили на весь мир. Возможно, именно поэтому приговорили художника всего лишь к штрафу в 20 рублей — а тот в свою очередь штрафа не признал. Более того, на следующий день участники выставки, просуществовавшей, как заявил концептуалист Дмитрий Пригов, всего несколько секунд и получившей название «Бульдозерная», заявили властям, что намерены провести еще одно мероприятие и потребовали защитить их от хулиганов в штатском. Из-за мировой огласки художникам пошли навстречу — вернисаж прошел без малейшей цензуры в Измайловском парке.
Последние 40 лет Оскар Рабин проживал в Париже. Он эмигрировал в Европу в конце 1970-х, когда после полугода жизни во Франции по приглашению, его лишили советского паспорта. Художник был в восторге от свалившейся на него свободы — он наконец мог спокойно писать и выставлять, что хочет. «Никто меня не контролировал, не цензурировал, не преследовал», — говорил он. Его работы, написанные в эмиграции, впрочем, не избавились от колорита того самого лианозовского барака, дух которого художник продолжал воспроизводить, рисуя уже французские пейзажи.

«Спасибо русскому народу», 2009 год

Комментарии отключены
Ссылки по теме
Последние новости

Медведев допустил, что Запад решил ликвидировать Зеленского. Подозреваемого в покушении на него задержали в Польше

Россиян предупредили об угрожающей Краснодарскому краю опасности

Россиянам назвали безболезненные косметологические процедуры для весны

Путин высказался о повышении продолжительности жизни в России

В ЕС заявили об истощении ВС Дании из-за помощи Украине

Самый популярный фестиваль России станет еще доступнее

Объяснен слабый удар Израиля по Ирану

Начались поиски помогавших скрыться подозреваемому в расправе пособников

Звезда «Остина Пауэрса» избавится от квартиры с многомиллионной скидкой

Зрительница получила травму головы на концерте Гуфа из-за сальто пьяного фаната

Все новости
РедакцияРекламаКонтактыПресс-релизыТехподдержкаСпецпроектыВакансииRSSУсловия использованияПолитика конфиденциальностиПравила применения рекомендательных технологийМини-игры
© 1999–2024 ООО «Лента.Ру»
Нашли опечатку? Нажмите
Ctrl+Enter
18+
Лента добра деактивирована.
Добро пожаловать в реальный мир.
Все новости
Бонусы за ваши реакции на Lenta.ru
Как это работает?
Читайте
Погружайтесь в увлекательные статьи, новости и материалы на Lenta.ru
Оценивайте
Выражайте свои эмоции к материалам с помощью реакций
Получайте бонусы
Накапливайте их и обменивайте на скидки до 99%
Продолжая, Вы выражаете согласие с условиями акции Lenta.ru,условиями и политикой конфиденциальности Rambler ID
Узнать больше