Советская власть, в том числе Сталин, считали старое офицерство, оставшееся в стране после Гражданской войны, потенциальной угрозой для себя. Об этом в интервью «Ленте.ру» рассказал доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН Андрей Ганин.
Узнайте больше в полной версии ➞Как пояснил историк, репрессии против военспецов Красной армии в 1930-1931 годах были вызваны опасениями властей в их нелояльности. По окончании Гражданской войны на территории Советской России оказалось не менее 110 тысяч бывших офицеров Русской императорской армии.
На это накладывалось то, что ко второй половине 1920-х годов численность всего кадрового состава РККА была ниже этой цифры и достигала лишь около 98 тысяч человек (куда входили свыше 10 тысяч бывших офицеров). Среди этих 110 тысяч «бывших» оставались десятки тысяч ветеранов антибольшевистских армий (на особом учете ОГПУ к 1 сентября 1924 года состояли 50,9 тысячи бывших белых офицеров и чиновников). По словам Ганина, во время Гражданской войны большевистский режим стремился использовать знания и опыт таких специалистов, а после ее завершения эти люди в массе своей оказались на обочине жизни, были удалены со сколько-нибудь значимых постов и переведены на преподавательскую работу или вовсе уволены из армии.
Отношение самих военспецов к власти было соответствующим. В РККА служили не только те, кто сразу и добровольно пошел за большевиками, но и бывшие белогвардейцы, позднее попавшие в плен или перешедшие на сторону красных, то есть потенциально нелояльные люди или во всяком случае те, кто имел опыт организованного вооруженного сопротивления красным.
Ученый отметил, что изначальными фигурантами дела «Весна» 1930-1931 годов были не военные, а украинские крестьяне. Ганин пояснил, что «Весной» была названа агентурная разработка, начатая в июле 1930 года Конотопским городским отделом ГПУ в отношении кулаков из местного населения, якобы связанных с предыдущим вымышленным делом «Союза освобождения Украины» и причастных к повстанческой организации.
Летом 1930 года разработку закончили, но началось следствие по делу с тем же названием, в котором, в соответствии с указаниями из Москвы, появились фигуранты из числа бывших офицеров. По мере разрастания дела росло количество таких лиц и их должностной статус. «В целом по делу проходило даже больше гражданских, чем военных, тем более что гражданскими считались и бывшие офицеры, не служившие на момент ареста в Красной армии», — рассказал Ганин.
По словам историка, ответственность за фабрикацию дела «Весна» несут видные украинские чекисты тех лет — начальник секретно-политического отдела ГПУ УССР Г. С. Люшков, начальник Особого отдела Украинского военного округа И.М. Леплевский, председатель ГПУ Украинской ССР В.А. Балицкий, а также подталкивавшие их из Москвы председатель ОГПУ СССР В. Р. Менжинский, его заместитель Г.Г. Ягода и стоявший за всеми ними И.В. Сталин.
Однако в ОГПУ были и противники подобных действий. Прежде всего это начальник Особого отдела ОГПУ Я.К. Ольский, 2-й заместитель председателя ОГПУ С.А. Мессинг, полпред ОГПУ по Московской области Л.Н. Бельский, начальник Главной инспекции по милиции и угрозыску ОГПУ И.А. Воронцов.
Ганин отметил, что они руководствовались не состраданием к невинно арестованным, поскольку «оппозиционеры» сами участвовали в фабрикациях дел, а логикой аппаратной борьбы за власть в чекистском ведомстве. В результате все они лишились в итоге не только должностей, но и службы в ОГПУ. На другую должность был переведен еще один противник операции «Весна» — начальник Секретно-оперативного управления ОГПУ Е.Г. Евдокимов.
Дело было построено на основе масштабных фальсификаций, содержало противоречивые и абсурдные показания, неоднократно менявшиеся по указанию следователей, не имело никаких вещественных и независимых от следствия документальных доказательств. Следователи не стремились к особой достоверности. Никаких улик, компрометирующих документов и материалов, кроме стандартных вынужденных признательных показаний арестованных, весьма поверхностных и противоречивых, в делах арестованных нет.
Ганин рассказал, что значительная часть признательных показаний по делу «Весна» была сфальсифицирована следователями или получена от арестованных под давлением в результате обмана, шантажа, издевательств и пыток. В частности, о методах воздействия на арестованных известно из их жалоб, а также из негласного внутрикамерного наблюдения 1930-х годов, зафиксировавшего разговоры репрессированных.
Однако в итоге дело «Весна» пришлось свернуть, не состоялось и показательного судебного процесса. Ганин объяснил этот факт аппаратными интригами внутри ОГПУ и новыми решениями руководства страны. «Грандиозные всесоюзные успехи украинских чекистов в "раскрытии" дела компрометировали центр — получалось, что на местах работали лучше, — сказал историк. — Поэтому центральный аппарат ОГПУ выступил против раскручивания дела во всесоюзном масштабе и начал проверку уже полученных показаний. Разумеется, в условиях фабрикации таких показаний опровергнуть их ничего не стоило».
В июне 1931 года на совещании хозяйственников генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И.В. Сталин провозгласил новый курс в отношении старых специалистов, так как «период разгара вредительства» завершился и старая интеллигенция повернулась в сторону советской власти. В июле 1931 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о недопустимости арестов специалистов, в том числе военных, без согласия соответствующего наркома.
Новой задачей провозглашалось привлечение старых кадров, а не преследование их. Первая волна массового террора пошла на спад.