В первой половине 1930-х годов в СССР происходил переход от режима олигархического правления группы вождей Коммунистической партии во главе со Сталиным к режиму его единоличной власти. Об этом в интервью «Ленте.ру» к 90-летию убийства Сергея Кирова рассказал кандидат исторических наук, доцент исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Алексей Гусев.
Узнайте больше в полной версии ➞Он пояснил, что в 1929-1930 годах из Политбюро были устранены последние оппоненты Сталина, входившие в «правую оппозицию», — Бухарин, Рыков, Томский и другие. После этого в большевистском руководстве остались только абсолютно лояльные Сталину люди — Каганович, Ворошилов, Молотов, Косиор, Киров и прочие. Единственные разногласия между ними касались не политических, а ведомственных или хозяйственных вопросов: о распределении полномочий и ресурсов.
Гусев добавил, что такую конструкцию можно сравнить со старинной русской формулой «государь указал, а бояре приговорили». «До поры до времени эти большевистские "бояре" обладали определенной степенью политической автономии, — пояснил историк. — Но со временем Сталин все меньше нуждался в коллективном руководстве».
В начале 1930-х годов это проявлялось в том, что все реже созывались пленумы ЦК и ЦКК. Многие вопросы в Политбюро обсуждались не на очных заседаниях, а опросом — когда Сталин формулировал проект резолюции, а остальным ее текст рассылали на подпись.
Гусев отметил, что с начала 1930-х годов Сталин и вся правящая верхушка все меньше нуждались в партийных съездах. Согласно тогдашнему уставу, они должны были проводиться ежегодно, но между XVI и XVII съездами был перерыв в четыре года. На XVII съезде партии в 1934 году устав был пересмотрен, и по новой норме между партийными форумами устанавливался промежуток в три года. Но XVIII съезд прошел только через пять лет, в 1939 году, а XIX съезд — только в 1952 году.
Уже в начале 1930-х годов в Советском Союзе активно расцветал культ личности Сталина, важной вехой становления которого было пышное празднование его пятидесятилетнего юбилея в 1929 году. С трибуны XVII съезда ВКП(б) в начале 1934 года говорили об эпохе Сталина, которая по своему значению равна эпохе Ленина, называли Сталина «гениальнейшим стратегом», «величайшим теоретиком», главным организатором и вдохновителем всех побед.
Лаврентий Берия, который тогда возглавлял Закавказский крайком ВКП(б), во время своего выступления на съезде использовал оборот «ленинский ЦК и любимый вождь».
По мнению Гусева, избавившись от реальных и мнимых соперников в борьбе за власть, к концу 1930-х годов Сталин управлял страной и партией при помощи различных комиссий, в которые включал разных людей. Таким образом, тенденция сосредоточения всей полноты власти в руках Сталина развивалась на протяжении всех 1930-х годов, но окончательный переход к его неограниченному деспотическому единовластию произошел уже во второй половине десятилетия накануне Большого террора.
Большой террор — понятие, применяемое в современной историографии для обозначения наиболее массовых политических репрессий, осуществленных в СССР в 1937-1938 годах. Введено в научный оборот в 1968 году британским историком Робертом Конквестом в книге «Большой террор: Сталинские чистки 30-х». В советской историографии синонимом Большого террора выступало понятие «ежовщина» — по фамилии наркома внутренних дел СССР в 1936-1938 годах Николая Ежова.