Россия

Концентрированная воля Сталина Беломорско-Балтийскому каналу ― 80 лет

Беломорско-Балтийскому каналу 2 августа исполняется 80 лет. Сейчас одна из крупнейших строек первой советской пятилетки ― больше памятник, чем экономически эффективная водная транспортная артерия. Через канал, который в течение почти двух лет строили в общей сложности 126 тысяч заключенных ГУЛАГа, перелопатив 21 миллион кубометров земли, в неделю проходят едва ли одно судно с карельским лесом и теплоход с туристами, плывущими на Соловецкие острова. Бывшие рабочие поселки населяют не потомки тех заключенных. Строители Беломорканала или были расстреляны, или переведены на работы по созданию другого канала ― Волго-Балтийского водного пути. Фотограф Олег Климов исследовал, как живут люди на берегах Беломорканала сегодня.

08:54, 2 августа 2013
Купание у шлюза №7. Почти у каждого шлюза есть небольшое селение, в котором живут люди, обслуживающие шлюз, или те, кто работает в ныне существующих колониях, лагерях или тюрьмах.
Фото: Олег Климов
Разбивая повсеместное сопротивление врагов социализма, партия ведет страну и людей вперед. Сегодня должно быть сделано больше, чем вчера, а завтра — больше, чем сегодня. Сейчас всем нашлось столько работы, что 160 миллионов людей не хватает.



Здесь и далее — цитаты из книги «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина. История строительства. 1931–1934 гг. Под редакцией М. Горького, Л. Авербаха, С. Фирина». Орфография оригинала сохранена.

1/26
Забор тюрьмы строгого режима, расположенной около шлюза №10.
Фото: Олег Климов
Беломорский канал — первое звено сталинской программы реконструкции всех водных путей Союза. По предложению Сталина партия поручила это строительство ОГПУ.
2/26
Шлюз №7. Местный житель Тихон.
Фото: Олег Климов
В опубликованных к XVII съезду тезисах доклада тт. Молотова и Куйбышева о пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР (1933–1937 гг.) мы читаем: По водному транспорту должно быть проведено гигантское строительство искусственных водных путей — каналов: Беломорско-балтийский канал протяжением в 227 километров...



Это тот план реконструкции водного транспорта, который Сталин развернул еще в начале 1931 года, выдвинув предложение о строительстве Беломорско-балтийского канала.

3/26
Шлюзование на шлюзе №7. Каждый шлюз охраняется представителями МВД.
Фото: Олег Климов
Заключенный стоит государству больше 500 рублей в год. С какой стати рабочие и крестьяне должны кормить и поить всю эту ораву тунеядцев, жуликов, вредителей и контрреволюционеров? Мы их пошлем в лагеря и скажем:



«Вот вам орудия производства. Хотите есть — работайте. Это принцип существования в нашей стране. Для вас не будет исключения».

4/26
Популярные папиросы для редких туристов Беломорканала.
Фото: Олег Климов
Кругом люто работали. Сосед по койке жаловался:



«Вчера задержался ночью, вычерчивал, знаете, улитку для шестого шлюза, и вдруг, представьте, входит вахтер и заявляет: „Пора спать. Все спят, первый час“. Забирает бумаги, закрывает книги, свертывает чертежи. Я пишу рапорт с жалобой на вахтера. Чорт знает что, не дают работать!»



Однако на рапорты не обращали внимания и укладывали во-время спать. Все точно распределяли свое время, от вахтера до начальника. И оказывается, что, несмотря на огромную работу, много свободного времени. Все с удовольствием лечились, в особенности лечили зубы. Зубы всегда запущены у российского интеллигента.

5/26
Изуродованный памятник Ленину с девочкой в Беломорске, шлюз №19.
Фото: Олег Климов
Проф. В. Н. Маслов, бывший вредитель. Работал над проектом канала, изобрел способ постройки деревянных шлюзовых ворот. Награжден орденами Трудового красного знамени.



Инженер Маслов работает в отделении затворов. Разумеется, он ни в какой степени не верит в возможность создания гигантского канала где-то на краю света, при полном почти отсутствии механизмов, металла, квалифицированной рабочей силы. Но он — человек подневольный...



— У вас нет металла, говорите вы. Из чего же прикажете конструировать ворота и затворы для шлюзов? Уж не из дерева ли?



— Да, именно из дерева.



— А известно ли вам, что нигде в мире деревянные ворота и затворы для судоходных шлюзов никем и никогда не делались и что никаких расчетов для подобных сооружений в науке не имеется?



— Теперь, после вашего авторитетного свидетельства — известно. Попытайтесь сделать эти расчеты. Не бойтесь риска... Помните о темпах.
Что же делать — инженер Маслов принимается за работу... Но вовсе не отдельные люди, не чекисты, не товарищи — план давит на него с огромной силой. План, неразрывной частью которого является его работа. План, неумолимый рабочий план, который становится постепенно высшим законом, которому в равной мере подчинены чекисты, инженеры, воры, бандиты, кулаки, проститутки.

6/26
Установка створных знаков около шлюза №7.
Фото: Олег Климов
Но так растеряны люди, так трудно им заново начать работу, что инженеру Жуку, который проектирует канал, первым приказом приходится объявить, что нужно тратить меньше бумаги и писать без грамматических ошибок. Инженеры как-никак волнуются. Чекисты Медгоры смотрят с уважением на это ученое племя и хотя знают их души, но все же им кажется странным: почему, читая жизнь и технику жизни на многочисленнейших языках, эти ученые не прочли самого главного, что только социализм способен переделывать, исправить, выточить новый мир, новую землю, черт возьми! Но не будем торопиться, товарищи, жизнь иногда замедляет объяснения многих странностей.



Но идут еще эшелоны.

7/26
Похороны трех летчиков, погибших во время Второй мировой войны и найденных в июле 2013 года около поселка Повенец.
Фото: Олег Климов
Да, начинать трудно. Эта старенькая истина здесь на трассе и там в проектбюро на Медгоре оказалась чрезвычайно объемистой. Надо неустанно объяснять, почему и как заключенные должны работать и работать хорошо, быстро и крепко. И здесь приходит то, что на языке наших дней называется «искусством разговора с массами». Собственно никакого искусства нет, учиться здесь и невозможно и нечему. Существует простое и короткое слово, нужно взять это слово и с этим словом подходить к каждому затруднению, к каждому понятию. Это слово называется «правда». Правда эта заключается в том, что страна социализма должна защищать себя, и в том, что нет закоренелых преступников, нет закоренелых подлецов, а были условия, отвратительные и гнусные условия, которые создавали этих преступников и подлецов, и в том, что страна наша великодушна, красива, мощна, что эту страну надо любить и украшать, что народ силен, здоров, что может и должен делать удивительные дела...
8/26
Похороны трех летчиков, погибших во время Второй мировой войны и найденных в июле 2013 года около поселка Повенец.
Фото: Олег Климов
Осень, слякоть, моросит дождь. А если мягкое и нежное солнце, то тем обиднее. Но как бы там ни было, мы наблюдаем странное явление: необычайное количество длинных темных нитей во всех направлениях тянется по земле. Эти темные нити не только по столбам, они на деревьях, на кустарниках, они опутывают деревья, кустарники, люди в кожанках и шинелях протягивают их все дальше и больше... Кресты кладбища опутаны проводами... Провода, покачиваясь, выходят из Москвы, останавливаются, словно в раздумьи, у трактов — который же выбирать — и бегут, бегут дальше, бегут немедленно. Ибо непреклонна воля Москвы. Ибо в числе тех строек, которые партия не упускает ни на день из поля зрения, находится Беломорстрой. И это непреклонная, концентрированная воля Сталина неустанно льется по металлу сквозь тысячи километров в Карелию, к нашему каналу:



Что сделано? Как сделано?

9/26
Священник во время похорон трех летчиков, погибших во время Второй мировой войны.
Фото: Олег Климов
В автомобиле сидели Микоян и начальник Беломорстроя Коган. Мужики, похожие на дворников, подметали дорогу. Их никто не охранял. Микоян знал, что мужики эти, похожие на дворников, — заключенные. Но ему все же хотелось остановить машину и спросить их, действительно ли они лагерники. Машина подъехала к котловану будущего шлюза № 3. Вот как в письме в ОГПУ рассказывал Коган о том, что они увидели:«Две тысячи людей, одинаково и хорошо одетых, копошатся в гигантском котловане. Тысячи рук, взметываясь, подбрасывают в тачки грунт. Сотни тачек беспрерывным потоком движутся по эстакаде и катальным доскам из котлована и в котлован. День ярко солнечный. Народ здоровый, бодрый, веселый. Мы стояли несколько минут на этой площадке. И казалось, нет человека, который хоть на мгновение остановился бы.…»
10/26
Сандармох — место расстрела 1111 заключенных «соловецкого этапа».
Фото: Олег Климов
В начале ноября было дано задание наметить на натуру зону затопления. Это нужно было сделать теперь же, потому что на той земле, где скоро должны были пойти пароходы, еще пахали, сеяли хлеб. На этой земле жили. Нужно было определить зону затопления и приступить к планомерному переводу населения и переносу домов и построек... От деревни до деревни далеко. Между деревнями леса. Край непуганой птицы, непуганого зверя; лоси ходят за людьми... Ругаются изыскатели: сколько говядины, а треножником не убьешь. Придумали тоже: отправлять людей без конвоя. Был бы стрелок, убили бы лося.



20 ноября задание было выполнено, но озеро еще не замерзло, а на расшатанной посудине нельзя было выезжать на плес. Разведывательная партия решила, несмотря на слабость льда, итти по озеру. Для инструментов сделали сани. Шли молча. Слушали, как трещит и бегает пятнами под ногами лед. Шли далеко друг от друга. Внезапно — крик. Разведчик провалился, его вытащили; оказалось, не так опасно. Он стоял на дне — партия уже достигла другого берега.



Лагерь близко. Вот и вышка в лесу. На вышке стрелок. Домой пришли.

11/26
Местные жители около шлюза №5.
Фото: Олег Климов
Не все работали добросовестно. Были среди заключенных злостные лодыри, отказчики, месяцами отлынивавшие от работ. Были фиктивные инвалиды, притворявшиеся больными, ссылавшиеся на «грызь», чтобы не итти в котлован. Были «отрицаловцы» — люди, агитировавшие против работ. Были вредители.
12/26
Местные жители около шлюза №1 (поселок Повенец). На втором плане: церковь, построенная частным лицом в память о расстрелянном деде.
Фото: Олег Климов
... В феврале 1932 года Ледеркин попал на Беломорстрой. Он прибыл туда этапом, в теплушке, полной соцвредами. Среди этой армии уголовных ехало только шестеро осужденных по кулацким делам. Их обокрали, едва они успели войти в теплушку, стащили белье, одеяла, хлеб, чайники, сахар. У Ледеркина свиснули сапоги. Сидя в портянках, Ледеркин видел, как утираются его полотенцем, как одевают его рубаху, примеривают сапоги. Он глядел и молчал. Кулаки отделились от шпаны, заняли место под окошком вагона, выставили сторожей. Читали молитвы, пели псалмы, вспоминали о прошлой жизни. Вспомнили борщ, поговорили о лошади. Вспоминали барана.... Назавтра их вывели под конвоем на рубку леса.
13/26
Торговля китайскими товарами в селе Повенец.
Фото: Олег Климов
Старнад соседней бригады, бывший белопогонник, пролезший в лагерное начальство, подошел к нацменам. — Черномазое бандитье! — сказал он шутовским голосом. — Ибрагим, работать не могим, — и, ухмыляясь, подошел к трактирщику-воспитателю, с кем он водил большую дружбу... В этот день Умаров работал первый раз душевно. Он долбил и бурил скалу. Бешмет его стал грязным, кубанка съехала на затылок...Через неделю Умарову разрешили собрать бригаду из бывших горских бандитов, знаменитую бригаду, прославившуюся впоследствии по всей трассе. Так Хассан Умаров стал бригадиром.
14/26
Спортивная площадка около шлюза №7.
Фото: Олег Климов
У станков и даже в литейной работало немало женщин. Не сразу по приезде начинали они работать. Иные филонили по целым месяцам, дрались, ругались, играли в самодельные карты и спорили — на червонного или на трефового короля кинуть карты, гадая о судьбе и симпатиях красавца-прораба Сошинского.
15/26
Матросы-путейцы.
Фото: Олег Климов
Александру Михайловну Орлову арестовали в городе Воронеже на Острогорской улице осенним вечером. Она была за кражу приговорена к трем годам и препровождена на Беломорское строительство. Орлова прибыла в лагерный пункт к вечерней поверке. Ее провели в женский барак. Каналоармейки уже возвращались с работы, они были в валенках, в стеганых душегрейках, в теплых ватных штанах. Среди этих штанов Орлова выделялась своим пальто, сшитым в Воронеже у мадам Аннет. Она стояла посреди барака, косясь на нары, на печку, на чайники, выпятив грудь, раскачиваясь на бедрах, сохраняя тот стиль, который был принят в Воронеже на углу Садовой и Малой Никитинской.
16/26
Беломорская традиция — чистить ковры и полоскать белье в канале.
Фото: Олег Климов
Сам я из деревенской бедноты, сын батрака. В старую армию попал молодым парнем в шестнадцатом году. В революции участвовал на фронте, а в Красную армию пошел добровольцем... Вспоминать не хочется… Много безобразия было. Пили, кутили, превышение власти… Ну, и я в это дело влип. Пять лет получил. Сначала сидел я в смоленских лагерях, а как начали строить канал, попал в Карелию... Меня вызвали в Управление, поговорили, что я из бедняков и был в Красной армии, статья у меня подходящая и срок небольшой, и меня отобрали в ВОХР. И других отобрали, и всем дали оружие. Никак я такого оборота дела не ожидал. Молча пошли мы в казармы. А там ребята в военной форме, только с петлицами серого цвета. Смотрят на нас, зубы скалят. Оказывается, тоже из заключенных...
17/26
Шлюз №5. Все запрещено.
Фото: Олег Климов
О рабочем своем происхождении инженер Зубрик вспоминал только в заключении. Он вспоминал о нем, как в беде вспоминают мало знакомого человека, которым пренебрегали и который мог бы теперь оказаться полезен. У него мелькнула мысль, что рабочее его происхождение может сослужить ему теперь хорошую службу. Но он тотчас же отказался от этой мысли. «Дворянская» его честь, его привязанность к «звездочке» оказались сильнее даже инстинкта самосохранения. На допросах инженер Зубрик оказался менее словоохотливым, чем прочие его коллеги из настоящих «дворян» — кастовых инженеров.



Осень 1932 года. Инженер Зубрик — на Беломорстрое. Медвежья гора. Только что срубленный, пахнущий смолой и сыростью барак... Мерзнут руки. Погреешь их у печи, похлопаешь в ладоши — и снова за работу. Темпы, темпы... За постройку Шаваньской плотины, одной из наиболее изящных технических оригинальных плотин на Беломорско-балтийском канале, ВЦИК наградил бывшего вредителя инженера Климента Михайловича Зубрика орденом Трудового красного знамени. Инженер Зубрик честно заработал свое право снова вернуться в лоно родного класса.

18/26
Женщина поливает цветы в поселке Пиндуши (шлюз №1).
Фото: Олег Климов
Имел перо, отмычек стаю



И часто я в тюрьме сидел.



Но с чувством зависти всегда я



На жизнь рабочую глядел.

19/26
Шлюз №10.
Фото: Олег Климов
Жизнь полна беспокойства, суматохи, торопливости, суеты. Поминутно хлопают двери. Приходят и уходят люди... И вот мечутся от телефона к телефону работники УРЧ, роются в карточках, изредка путая в спешке номера судебных статей с номерами телефонов.



— Товарищ! — кричит заболевший этой жизнью человек. — Товарищ! Да оглохли вы что ли… дайте мне 58/10.



И, спохватившись, человек растерянно улыбается.



58/10 — статья судебного кодекса, карающая за агитацию против советской власти. Это соседям понятно.

20/26
Шлюз №6.
Фото: Олег Климов
«Перековка» — орган культурно-воспитательного отдела в трудовом лагере ОГПУ. В «Перековку» пишут не свободные советские граждане, а заключенные в лагере преступники. Поэтому организационные заповеди массовой газеты приобретают здесь особую остроту, и к сумме общеизвестных правил и законов советской печати прибавляются еще особые правила, создаваемые спецификой лагерной обстановки.



Лагерный корреспондент — заключенный. Критикуя своего ближнего или дальнего начальника, он выступает против особо авторитетной силы. Этого не должна была забывать «Перековка». И она не забывала.

21/26
Шлюз №1.
Фото: Олег Климов
ТЕЛЕГРАММА



МЕДГОРА. ЗАМНАЧ БЕЛОМОРСТРОЯ РАПОПОРТУ



Хотя декабрьские нормы человеко-дня много ниже ноябрьских, они все-таки не выполняются. Объемные выполнения плана выполняются хуже, чем в ноябре. Данные ежедневно сигнализируют об опасности выполнения декабрьского плана значительно хуже ноябрьского. Вашей главной обязанностью является восстановление в лагере труд-дисциплины, приведя ее в состояние, равное июльскому. Решительно прекратить бездельное шатание тысяч людей, до полного восстановления порядка в лагере. Под личную ответственность привести в ясность оставшиеся работы и на основе этого составлять календарный план их выполнения. Данные должны быть в Москве 1 января — № 21885.



ЯГОДА

22/26
Купание около шлюза №3.
Фото: Олег Климов
Очковтирательство, получившее на Беломорстрое позорное название «туфты», не было отнюдь явлением специфически Беломорстроевским. Не рискуя впасть в преувеличение, можно сказать, что туфта так же стара, как само инженерство. Она является такой же неотъемлемой чертой буржуазного инженера, как неотъемлемой чертой буржуазного административного аппарата является «блат», в древние, досоциалистические времена благородно именуемый «протекцией». Но на Беломорстрое в руках классового врага туфта из простого производственного обмана превратилась в опаснейшее оружие контрреволюции....Успехи строительства мобилизовали остатки классово-враждебных элементов на последнее отчаянное сопротивление. Поднять массу лагерников против строительства элементы эти не сумели. Их обезоружила исправительно-трудовая политика ОГПУ.
23/26
Поселок Повенец (шлюз №1).
Фото: Олег Климов
«К моменту окончания строительства на канале освобождены от дальнейшего отбывания мер социальной защиты 12 484 человека, как вполне исправившиеся и ставшие полезными для социалистического строительства. Сокращены сроки отбывания мер социальной защиты в отношении 59 516 человек, осужденных на разные сроки и проявивших себя энергичными работниками на строительстве».
24/26
Клуб в поселке Повенец (шлюз №1).
Фото: Олег Климов
А вдумайтесь в то, что произошло. Двадцать месяцев армия в сто тысяч человек без охраны, без конвоя стояла у границ другого мира, мира, когда-то близкого, даже любимого этой армией — и какой армией, решительной, смелой, прошедшей империалистическую и гражданскую войны, армией, понимающей вкус оружия, умеющей обращаться с оружием, армией, умеющей ненавидеть — и убивать своих врагов. Двадцать месяцев, мало того — стояла, — армия эта работала. Для кого она работала? Для отсталой Карелии, о которой 99 процентов этой армии никогда и не слышали и не желали слушать.



Работала она, побуждаемая не штыками, а волей коммунистической партии, волей ее ЦК, волей Сталина. Человека простого и неутомимого, потому что партия создала его по образу своему и подобию. Человека, который никогда не поощряет в себе чувства самодовольства, потому что очень далек его маршрут, потому что связан он и с удачами шахт Донбасса, и с горем какой-нибудь угнетенной индийской провинции... Партия и наш удивительный Сталин постоянно требуют, чтобы в первую очередь, раньше всего, не успокаивался никто на малом, никогда не испытывал веселья и довольства от малого.

25/26
Выход в Белое море (шлюз №19).
Фото: Олег Климов
Не на самом Беломорском канале родилась возможность превращения кулака в труженика социалистического общества, превращение вредителя в ответственного советского работника. Эти неслыханные возможности родились в жестоких классовых боях. Эти возможности родились, когда в переполненном зале Коммунистической академии, на конференции аграрников-марксистов, впервые прозвучали неслыханной силы слова о ликвидации кулачества как класса. Эти возможности родились, когда плотины коллективизации навсегда закрыли путь эксплоататорской стихии прошлого.



Беломорский канал окончен. Строительство продолжается.

26/26
< Назад в рубрику
Обсудить