200 лет назад, 18 июня 1815 года, началась и закончилась поражением Наполеона битва при Ватерлоо — последнее крупное сражение императора. В честь годовщины баталии, подарившей Европе мир почти на 50 лет, историки собрали выставку о 200 объектах Ватерлоо. «Лента.ру» рассказывает 30 связанных с ними историй. Эту галерею мы включили в число лучших публикаций 2015 года. Другие лучшие материалы можно посмотреть пройдя по этой ссылке.
Солдаты не смогли бы вынести тягот военной кампании без горячей пищи и питья: как и офицерам, им выдавали чайники и котелки. Во время Пиренейских войн
на смену железной посуде пришла оловянная: носить ее было легче, а готовить на ней — быстрее.
Северные ворота до последнего держали открытыми (чтобы не препятствовать прибытию подкреплений). Их захлопнули буквально перед носом французов. Внутрь пробились лишь три десятка вольтижер во главе с су-лейтенантом Легро — тот проломил ворота топором.
Англичане смогли снова закрыть пролом, а затем в рукопашной схватке перебили всех попавших на территорию фермы французов. По легенде британцы пощадили только мальчишку-барабанщика.
Схватка за Угомон была настолько жестокой, что многие солдаты мучились от того, что в ХХ веке назовут посттравматическим стрессовым расстройством. Подполковник Уиндхэм, захлопнувший ворота, всю жизнь наотрез отказывался закрывать двери в любых помещениях.
Карта ориентирована на юг (что диктовалось расположением англо-голландской армии), и поэтому Брюссель находится внизу. В центре расположена деревня Мон-Сен-Жан, где южная дорога разветвляется в двух направлениях — к ферме Ла-Ге-Сент и замку Угомон. На карте обозначена и ферма Бель-Альянс, где Наполеон остановился 17 июня. Любопытно, что деревню Планшенуа (к востоку от Бель-Альянс) британский офицер не нанес на свою карту: накануне битвы никто не знал, что именно оттуда подойдут прусские войска, нанесшие решающий удар по французам.
Во время атаки французской тяжелой кавалерии на центр позиций Веллингтона Фаво был убит пушечным ядром. Впрочем, семейная легенда гласит, что Фаво не погиб. Якобы он собирался жениться и вместо него в армию по его документам пошел его брат.
Адъютант Аксбриджа вывез его с поля боя, и офицер без стона перенес ампутацию. Операцию провел личный врач Веллингтона. Отрезанная нога много лет была туристической достопримечательностью Ватерлоо. Ее захоронили в особой могиле, со стихотворной эпитафией.
Новоиспеченный маркиз Энглси получил лучшее, что могла дать медицина XIX века. Его протез — не обычная деревянная нога. Протез изготовили из дерева фруктовых деревьев, а искусственные сухожилия позволяли сгибать его в колене и приподнимать стопу (чтобы не цепляться за брусчатку мостовых). Инновационный дизайн протеза рекламировался вплоть до 1914 года.
Приказ предназначался полковнику МакДоннеллу, командиру Колдстримского гвардейского полка, удерживавшего шато. Ожесточенная схватка за Угомон продолжалась весь день.
Даже в пылу сражения Веллингтон давал подробнейшие инструкции своим офицерам, хотя в ту эпоху генералы обычно позволяли им самостоятельно принимать решения. Герцог постоянно перемещался по полю боя, строча приказы на специальном походном столике — и не на бумаге, а на прочном пергаменте из козлиной кожи. Веллингтон был уверен, что именно его умение вникать в детали принесло союзникам победу. «Клянусь Богом! Не думаю, что все бы получилось, если бы меня там не было».
Капелланы играли важную роль в жизни армии: они ободряли раненых и умирающих, поднимали моральный дух солдат, страдающих от тягот войны. Хотя в ту эпоху открытое выражение религиозных чувств в британском обществе не очень приветствовалось, многие солдаты были глубоко верующими и знали наизусть тексты из Библии и Книги общей молитвы.
Отказались от этого ружья лишь накануне Крымской войны, а в США оно использовалось и позже, в годы Гражданской войны.
Вес мушкета — около 4,5 килограммов, длина — 160 сантиметров, калибр — 19 миллиметров, скорострельность — три-четыре выстрела в минуту, прицельная дальность — до 90 метров.
Арабского скакуна серой масти Наполеон приобрел в Египте в 1799 году и назвал его в честь своей знаменитой победы над австрийцами. Маренго славился выносливостью: на нем Наполеон прошел всю Отечественную войну 1812 года. Однако 18 июня Бонапарт почти не садился на него, и рядом с каретой императора его не было.
Поймал коня Уильям (барон Петре), страстный лошадник, и продал другому британскому офицеру. В конце концов, Маренго стали показывать публике в Лондоне за пять пенсов. «Лошадь такая смирная, что даже женщины и дети могут ее погладить», — отмечали современники. Посетители были поражены видом шрамов от пяти ран, пули, которая застряла в его хвосте, и клейма с изображением императорской короны и литеры N.
Наполеоновские войны стоили очень дорого. Оружие и амуниция, корабли, провиант, жалование солдатам — и все выплаты надо делать звонкой монетой. В августе 1812 года испанской армии Веллингтона требовалось сто тысяч фунтов в месяц (пять миллионов нынешними деньгами). В отчаянии британское правительство обратилось к братьям Ротшильдам — и за комиссию в два процента те успешно собрали на континенте нужное количество монет.
Когда вернувшийся с острова Эльба император снова стал угрожать войной, британцы опять обратились к Ротшильдам. На торговых судах монеты со всего мира потекли в Лондон — на жалованье солдатам. Натан Ротшильд сохранил по монете с каждого корабля. Здесь австрийские, прусские, французские монеты (отчеканенные всеми правителями страны от Людовика XVI до Наполеона), серебряные доллары из Мексики и США, колумбийский песо и монета Великих Моголов.
Вот примерные оптические возможности подзорной трубы Веллингтона.
300 метров: видны флаги подразделений,
450: фигуры солдат, цвет униформы,
600: строй подразделений,
800: направление движения подразделений,
1200: можно отличить артиллерию от пехоты,
1500: строй пехоты кажется плотной черной линией, кавалерии — пунктирной,
8000: концентрацию войск выдают темные склоны холмов,
10000: видны мельницы и башни.
После победы под Ватерлоо Веллингтон стал европейской знаменитостью, а все его вещи — ценными сувенирами. Подзорную трубу герцог подарил сэру Роберту Пилю (в XIX веке он дважды занимал пост премьер-министра).
Распятие XVII века в 2011 году было украдено из Угомона. Хотя власти Бельгии опасались, что оно навеки осядет в частной коллекции, в начале 2015-го распятие удалось вернуть. Оно займет свое место в экспозиции восстановленной фермы в июне.
Командиром Седьмого гусарского полка Марбо стал при первой реставрации Бурбонов, а после возвращения Наполеона с Эльбы перешел на его сторону. Перед сражением при Ватерлоо Марбо был произведен в бригадные генералы.
Британские офицеры могли позволить себе наслаждаться роскошью даже в походе: посуду, туалетные принадлежности, алкоголь и одежду для них везли мулы и ослы — солдатам же приходилось таскать все имущество на себе. Кроме того, офицеры могли нанимать слуг, а те закупали продовольствие у местного населения.
За исключением заботы о внешности, герцог Веллингтон славился аскетичностью своего полевого быта: спал всегда на походной складной кровати и нередко ел, не сходя с коня.
Руководил армейской разведкой в то время подполковник Кохун Грант. На Пиренеях он часто работал в тылу врага, а во время «Ста дней» действовал во Франции, где ему подчинялась сеть информаторов-роялистов, созданная графом д’Артуа.
Перу одного из этих агентов принадлежит письмо Гранту, датированное 20 мая 1815 года. Автор анонимного донесения, написанного на шелке, рассказывает о численности французской армии, именах командиров и расположении частей.
В память об этом событии полк стал гренадерским и получил медвежьи шапки, схожие с шапками гренадер Старой гвардии Наполеона.
28-й полк героически устоял под атаками французов при Катр-Бра. Под Ватерлоо полк отбивал нападение первого корпуса графа д’Эрлона. Это единственное подразделение, которое Веллингтон упомянул в своем официальном донесении о победе (Waterloo Dispatch).
После каждой битвы на поле боя приходили санитары с клещами и собирали свой урожай с челюстей павших воинов. Плохая стоматологическая гигиена и любовь европейцев к сладкому гарантировала высокие прибыли. В мирные годы зубы собирали с трупов преступников или граждан, незаконно вырытых из своих могил — но дантисты уверяли своих клиентов, что ставят им «зубы Ватерлоо», полученные от здоровых молодых солдат. Выражение оказалось настолько популярным, что спустя 50 лет так рекламировали зубы, похищенные у жертв Гражданской войны в США и массово вывозившиеся в Европу.
После сражения при Витории в 1813 году Веллингтон среди прочих трофеев отправил в Лондон и жезл французского маршала Журдана. Растроганный принц-регент пожаловал Веллингтону фельдмаршальское звание и прислал жезл со следующим письмом: «Вы направили мне среди трофеев непревзойденной славы жезл французского маршала, я же в ответ шлю вам таковой же английского».
Семейная легенда гласит, что при Ватерлоо майор был в парадной униформе, в которой он танцевал в Брюсселе на балу герцогини Ричмондской 15 июня. Слухи о приближении Наполеона заставили Перси ускакать к Катр-Бра, не успев сменить одежду и взяв с собой подарок партнерши по танцам — бархатный мешочек (саше).
С депешей Веллингтона Перси скакал день и ночь до порта Остенде, там сел на корабль «Перуанец» — но тот попал в штиль в Ла-Манше. Капитан корабля выделил Перси шлюпку, куда погрузили два захваченных с боем французских орла. Офицер высадился в Англии в три часа дня 21 июня, нашел экипаж и к ночи добрался до Лондона. Там он разыскал премьер-министра лорда Ливерпула и вместе с ним поспешил к площади Сент-Джеймс, где ужинал принц-регент (будущий король Георг IV).
«Я привел с собой майора Перси с новостями о великой победе для вашего высочества», — объявил Ливерпул.
«Не майора, а подполковника Перси. Надеюсь, наши потери невелики», — ответил принц-регент. «Потери огромные», — ответил Перси, и принц-регент заплакал.
В то время солдатские жены нередко готовили, шили и работали медсестрами. Командование разрешало некоторым женам разделять тяготы походной жизни со своими супругами. За свои труды они не получали никакого жалования, и им выдавали лишь половину солдатского пайка, хотя они подчинялись военным законам наравне с мужьями (пол не избавлял их от телесных наказаний). Одни пытались заработать на жизнь стиркой, стрижкой или проституцией. Другие становились маркитантками – продавая солдатам еду и алкоголь, можно было даже разбогатеть.
Несмотря на все тяготы и опасности, женщины были готовы отдать все, лишь бы им позволили отправиться служить вместе с мужьями. На сто рядовых эту привилегию предоставляли лишь шестерым: их отбирали случайным образом уже в порту, когда полки отправлялись на службу в Европу, Америку, Азию, Африку и Австралию. Это было душераздирающее зрелище: семьи разлучались на многие годы, если не навсегда — многим солдатам суждено было умереть в гарнизонах, разбросанных по далеким углам Британской империи.
18 июня Элизабет и Мэри находились в лагере солдаток неподалеку от поля боя. Лагерь вскоре превратился в импровизированный госпиталь. Военных хирургов, как обычно, не хватало: женщины и дети оказывали первую помощь раненым и утешали умирающих. Элизабет запомнила, как щипала корпию для перебинтовки ран.