Слободан Милошевич ускользнул от суда В Гааге скончался бывший президент Сербии, обвинявшийся в преступлениях против человечности

Сообщение о смерти бывшего сербского лидера Слободана Милошевича поступило на ленты мировых агентств в субботу, 11 марта. Самого знаменитого подсудимого Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) нашли скончавшимся в своей постели. Тюремная охрана, обнаружившая тело, немедленно вызвала врача, который констатировал: смерть Милошевича, по всей видимости, наступила от естественных причин. Разумеется, утверждать это можно будет лишь после вскрытия, однако уже сейчас ясно: гаагские судьи - и не только они - могут вздохнуть с облегчением.

Медицинский конфликт

В последнее время Слободан Милошевич часто жаловался на здоровье. Однако всякий раз он использовал свои жалобы как повод для различных ходатайств о смягчении режима содержания, и все привыкли относиться к ним не более чем как к способу давления на суд. Так, еще в середине ноября прошлого года главный подсудимый Гаагского трибунала обратился к судьям с просьбой освободить его от участия в заседаниях на шесть недель - именно на такой срок, согласно заключению врачей-кардиологов, Милошевичу требовался "отказ от физической и умственной работы". Учитывая, что в свое время Милошевич отверг помощь адвокатов, которых ему предлагал трибунал, и взялся защищать себя самолично, речь шла, несомненно, о перспективе полуторамесячного перерыва в работе МТБЮ. Посовещавшись, судьи под руководством Патрика Робинсона разрешили Милошевичу пропустить всего неделю.

Затем заседания возобновились, и 12 декабря бывший сербский президент снова напомнил Патрику Робинсону о своем больном сердце. Милошевич попросил трибунал отпустить его на новогодний перерыв в слушаниях в Москву, чтобы пройти обследование и курс лечения в центре сердечно-сосудистой хирургии имени А.Н. Бакулева. Свою просьбу он мотивировал указанием на то, что лежал в этой клинике еще в стародавние времена и доверяет российским врачам, а также намеками на то, что в Нидерландах, в тюремной клинике МТБЮ, к нему относятся не столь внимательно. Судьи призадумались: речь, по словам Робинсона, шла о временном освобождении заключенного из-под стражи, что, в общем-то, обычно правосудием ни одной страны мира не практикуется, особенно когда речь идет об обвинениях, грозящих подсудимому пожизненным тюремным сроком. Случай с МТБЮ, однако, особенный, поэтому Робинсон в просьбе хоть и отказал, но пояснил, что сначала Милошевич должен был бы предоставить суду соответствующее медицинское заключение, а Россия - гарантии того, что после посещения центра имени Бакулева бывший сербский президент вернется в Гаагу. Заодно суд принял решение все-таки сделать перерыв на необходимый заключенному шестинедельный срок.

Развивая частичный успех, Милошевич попытался выговорить себе дополнительное время для опроса свидетелей защиты. Однако на этот раз его просьба была встречена резким отказом. Робинсон объяснил Милошевичу, что тот уже потратил три четверти из отпущенного ему срока (360 часов) на работу со свидетелями, причем до сих пор вызывал в суд лишь тех из них, кто, по его мнению, мог подтвердить его невиновность по обвинениям, касавшимся событий в Косово. Между тем суд уже давно предупреждал Милошевича, чтобы он оставил себе время для допроса свидетелей по событиям в Хорватии и Боснии и Герцеговине. По замыслу организаторов процесса над бывшим сербским президентом, приговор Милошевичу должен был быть вынесен в 2006 году.

Между тем Милошевич не оставлял попыток все-таки вырваться в Москву. Было подготовлено независимое заключение врачей из России, Сербии и Франции, которые подтвердили, что состояние здоровья заключенного значительно ухудшилось. Милошевич подал суду еще одно ходатайство о временном освобождении из-под стражи. А 16 января МИД РФ передал адвокатам Милошевича и секретариату МТБЮ письменные гарантии того, что после окончания курса лечения в центре имени Бакулева бывший сербский президент вернется в Гаагу.

Сторона обвинения выступила с резкими возражениями против поездки Милошевича в Москву, невзирая на все российские гарантии. Прокуроры во главе с Карлой дель Понте напомнили, что в Москве проживает семья подсудимого - жена Мира Маркович и сын Марко, брат Борислав (бывший посол Сербии в России), другие бывшие сербские высокопоставленные лица, скрывающиеся от гаагского правосудия. Пафос выступления обвинителей сводился к тому, что больное сердце - не более чем предлог, с помощью которого Милошевич намерен ускользнуть от трибунала и остаться в России навсегда. Действительно, можно было предположить ситуацию, в которой возвращение Милошевича в зал заседаний МТБЮ было бы признано московскими врачами нецелесообразным по медицинским показаниям. Не исключали прокуроры и того, что бывший сербский президент может просто раствориться среди бескрайних российских просторов.

Одним из важных доводов обвинения, по информации газеты "Коммерсант", стала экспертиза крови подсудимого, проведенная по просьбе прокуроров. В секретном докладе судьям трибунала обвинители утверждали, что Милошевич "манипулирует лекарственными средствами" с целью ухудшить свое самочувствие. Так, по данным судебных медиков, которые подтвердил не названный международный эксперт, подсудимый не принимает прописанные ему препараты, вместо этого в больших количествах поглощая какие-то другие, весьма опасные в его положении (и непонятно как попавшие к нему в тюремную камеру). Неизвестно, стал ли этот довод решающим, но 24 февраля Патрик Робинсон вынес свое решение: Милошевичу в его ходатайстве отказать бесповоротно. Сам Милошевич сделал слабую попытку оспорить это решение, а МИД РФ публично выразил свое неудовольствие тем, что Гаагский трибунал не принял во внимание его гарантии.

Как бы там ни было, сегодняшнее событие ставит точку в этом затянувшемся медицинском споре. Патрику Робинсону не избежать обвинений в бессердечии и даже излишней жестокости, а сам Международный трибунал по бывшей Югославии с уходом из жизни его главного обвиняемого теряет всякий смысл.

Проблемный заключенный

И тем не менее скоропостижная смерть Милошевича - большой подарок и для Робинсона, и для Карлы дель Понте, не говоря уже о более высокопоставленных лицах, в 1993 году затевавших организацию Международного трибунала. За годы своего существования этот суд, задуманный как новый Нюрнбергский процесс, для публичного наказания диктаторов и военных преступников из бывшей Югославии, так и не сумел убедить общественность в своей необходимости и объективности. Суд выписывал ордера на арест военных преступников, многие из них оказывались в стенах тюремного комплекса Шевиньон, специально оборудованного для этих целей в Нидерландах, некоторые из них были приговорены к длительным срокам тюремного заключения. Но время шло, и становилось понятно, что какой бы приговор ни был вынесен главному обвиняемому - бывшему сербскому лидеру Слободану Милошевичу - эффектной точкой в истории МТБЮ он не станет.

После того как в сентябре 2000 года Милошевичу не удалось выиграть президентские выборы (белградские события того времени впоследствии назовут первым случаем "оранжевой революции" в постсоветской Европе), новое руководство страны в лице Воислава Коштуницы заявляло, что экс-президент, оставшийся жить в Белграде, не будет выдан в Гаагу. Однако к концу марта 2001 года США фактически поставили Сербии ультиматум: если Милошевич не будет взят под стражу, Белый дом заморозит перевод финансовой помощи в размере 50 миллионов долларов, в которых "революционная" республика, ослабленная десятилетием военных конфликтов и натовскими бомбардировками, остро нуждалась. В ночь на 1 апреля Милошевич все же был арестован и помещен в белградскую тюрьму. Коштуница продолжал утверждать, что МТБЮ его не получит до тех пор, пока не выпишет ордер на арест бывшего лидера боснийских мусульман Алии Изетбеговича и недавнего главаря партизан Освободительной армии Косово Хашима Тачи (к тому же выдача югославских граждан судам иных стран была запрещена конституцией страны). Поговаривал в то время Коштуница и о том, что на скамье подсудимых должно найтись место и "некоторым бывшим натовским руководителям", по чьему приказу авиация союзников бомбила территорию Сербии весной 1999 года. Милошевича же белградские власти собирались судить по обвинению в коррупции и хищениях государственного имущества. Тем не менее, под давлением США, Милошевич 28 июня того же 2001-го года был депортирован в Гаагу. Коштуница до конца публично противился факту выдачи бывшего сербского президента.

В Гааге Милошевич полгода находился в предварительном заключении, а затем начался суд. В первый день процесса, 12 февраля 2002 года, Милошевичу было предъявлено в общей сложности шестьдесят с лишним обвинений. Процесс должен был состоять из двух частей - в ходе первой из них должна была быть исследована степень вины Милошевича в организации уничтожения примерно девятисот косовских албанцев и депортации с территории края еще около 800 тысяч жителей. Кроме того, Милошевич должен был ответить за издевательства солдат югославской армии над мирным населением Косово. Затем, во время второй части судебного заседания, предполагалось изучить преступную деятельность Милошевича, выразившуюся в организации геноцида мусульманского населения в Боснии и Хорватии во время военных действий в 1992-1995 годах, в частности - убийстве нескольких тысяч мусульман в Сребренице в июле 1995 года. В целом процесс должен был занять два года. Помимо Милошевича, к числу главных обвиняемых в этих преступлениях Международный трибунал причислил бывшего президента Сербской Краины (сербского анклава на территории Боснии) Радована Караджича и бывшего командующего войсками боснийских сербов генерала Ратко Младича (оба пока успешно скрываются от гаагского правосудия).

Однако среди жертв балканских конфликтов 90-х годов сербов было не меньше, чем представителей других национальностей. Поэтому независимые наблюдатели небезосновательно заподозрили Международный трибунал по бывшей Югославии в избирательности - с самого начала он действовал в полном соответствии с линией США и других стран - членов НАТО, которые еще в 1990-х годах почти всю вину за кровавые события, развернувшиеся на Балканах, возложили на Сербию и ее политическое руководство. За преступления, совершенные в конфликтах, проходивших на территории Боснии и Герцеговины, Хорватии и Косовского края, в Гааге судят в основном сербов, проявляя лишь незначительный интерес к тем, кто им противостоял. Неудивительно поэтому, что Слободан Милошевич, оказавшись на скамье подсудимых, в основу своей защиты положил тезис о том, что сам МТБЮ - не более чем политический инструмент, обслуживающий интересы НАТО, которому необходимо оправдать военное вмешательство в дела суверенной страны в мае-июне 1999 года, а также поддержку албанских, боснийских и хорватских мусульман-сепаратистов на протяжении всего времени конфликта.

Процесс шел медленно - вместо двух лет он растянулся на четыре года. И дело было даже не в том, что Милошевич с самого начала стал жаловаться на плохое самочувствие и всячески затягивать процедуру. Просто поскольку он защищался сам, то, как только судьи давали ему слово, переводил разговор с конкретных преступлений, вменявшихся ему в вину, на рассуждения о том, кто виноват в том, что Югославия, просуществовавшая в качестве единого государства почти 70 лет, развалилась на отдельные национальные образования, на территории которых сразу вспыхнули вооруженные конфликты. К тому же доказательства против Милошевича, обилием которых Карла дель Понте похвалялась в самом начале процесса, при ближайшем рассмотрении оказались не столь уж убедительными. Два года ушло на изложение всех пунктов обвинения по "косовской" и "боснийско-хорватской" частям. После этого Милошевич, так как наступила его очередь вызывать свидетелей в свою защиту, предъявил суду список из 1200 имен, среди которых были, например, экс-президент США Билл Клинтон, премьер-министр Великобритании Тони Блэр, бывший канцлер Германии Герхард Шредер, бывший госсекретарь США Мадлен Олбрайт и целый ряд других видных политиков 90-х годов, включая ряд российских.

Учитывая объем предстоящей работы, трибунал в 2004 году попытался ускорить процесс, назначив Милошевичу в помощники адвоката Стивена Кея, который вскоре попросил освободить его от этой должности, так как, по его словам, Милошевич отказывался с ним сотрудничать, а большая часть указанных им свидетелей защиты отказалась прибыть на заседания МТБЮ. Впрочем, россияне в Гааге появились - сначала, в ноябре 2004 года, бывший премьер-министр СССР и бывший депутат Госдумы Николай Рыжков, а потом, в декабре того же года, бывший директор Службы внешней разведки РФ, бывший глава МИДа и бывший премьер-министр России Евгений Примаков. Московские гости решительно заявили, что никогда не слышали от подсудимого радикально националистических высказываний (тогда как руководство албанских сепаратистов не раз заявляло о своем желании основать Великую Албанию) и что, по их сведениям, Милошевич никогда не стремился решать конфликты, особенно национальные, вооруженным путем. Более того, Рыжков предоставил суду информацию об источниках финансирования вооруженных албанских формирований (частью - доходы от продажи наркотиков, частью - нелегальная помощь со стороны ряда западноевропейских стран), а Примаков прямо и недвусмысленно возложил ответственность за события в Косово на страны, входившие в блок НАТО (этой же версии все четыре года придерживался и сам Милошевич).

Всего за два последующих года Милошевичу удалось опросить свидетелей и привести доводы в свою защиту лишь по "косовской" части обвинений. Неясно, зачем он так затягивал время, но можно предположить, что опытный политик рассчитывал на изменение международной ситуации и общественных пристрастий. Нельзя сказать, чтобы эти расчеты полностью оправдались, но военная кампания в Ираке, начавшаяся в марте 2003 года, решительный отказ США участвовать в работе Международного уголовного суда (наднационального органа для расследования военных преступлений, геноцида и преступлений против человечности) и вообще подчиняться его юрисдикции, скандалы вокруг сидельцев Гуантанамо и заключенных багдадской тюрьмы Абу-Граиб, тайные тюрьмы ЦРУ на территории ряда европейских стран и начало суда над бывшим иракским диктатором Саддамом Хусейном, а также резко возросшая роль России в качестве одного из главных поставщиков природного газа в Западную Европу отчасти привели к тому, что Международный трибунал растерял свое реноме нового Нюрнберга. Двойные стандарты этого судебного органа, а также стоящих за ним политических сил, стали видны более отчетливо. Обвинительный приговор Милошевичу лишь подчеркнул бы подобное положение дел и поставил как США, так и западноевропейские страны в неудобное положение.

Кроме того, "дело Милошевича" стало поводом для пересмотра целого ряда негласных положений международной политики, главное из которых касалось фактической неподотчетности первых лиц различных государств международному сообществу. Наказывать побежденного по праву победителя (как это было в том же Нюрнберге) - это одно, но затевать международный суд с претензией на соответствие неким универсальным правовым нормам, "юстиции без границ" - совсем другое. Вслед за МТБЮ в 1994 году был создан международный трибунал по расследованию фактов геноцида в Руанде, а потом о высшей справедливости вспомнили сразу в нескольких странах - в Сьерра-Леоне, Бурунди, Конго, Восточном Тиморе, Камбодже. Однако быстро выяснилось, что требование всеобщей справедливости плохо уживается с принципами политической целесообразности. Так, в 1993 году Бельгия приняла закон, разрешающий судить на ее территории иностранных политиков, обвиняемых в военных преступлениях, нарушении прав человека и геноциде. В результате в этой стране был возбужден процесс против Ариэля Шарона, недруги которого вспомнили о причастности нынешнего израильского премьера к резне в Сабре и Шатиле в 1982 году. Естественно, Шарон ни на какие судебные заседания являться не стал (а в настоящее время не мог бы этого сделать при всем желании - уже несколько месяцев он находится в глубокой коме). Сегодня на повестке дня стоит ратификация положений Международного уголовного суда, но главный участник всех мировых событий - Вашингтон - не хочет ему подчиняться... Сложилась целая практика патовых юридических ситуаций, когда закон вроде бы разрешает судить лидера той или иной страны, а на деле это невозможно или очень нежелательно.

Вот почему неожиданная смерть Милошевича на руку всем, кто так или иначе был причастен к процессу над ним - Международному трибуналу не придется выносить неудобных решений, способных породить столь же неудобные и нежелательные последствия. Наверное, это лучший выход и для самого Милошевича - ведь он так и не стал первым современным диктатором, публично приговоренным к пожизненному заключению по обвинениям, сопоставимым с теми, за которые в свое время были казнены сообщники Гитлера.

Дмитрий Иванов