7 июня 2007 года на саммите G8 в Хайлигендамме президент России Владимир Путин сделал неожиданный ход в переговорах с США по проблеме ПРО. Он предложил Джорджу Бушу совместное использование для контроля за иранским воздушным пространством радиолокационной станции 5Н79 "Дарьял", расположенной близ города Габала в Азербайджане.
РЛС типа "Дарьял" предназначены для раннего обнаружения пусков баллистических ракет, а также для контроля за воздушным и космическим пространством на расстоянии до 6000 километров. В составе войск ракетно-космической обороны РФ они используются совместно с РЛС типов "Днепр", "Волга" и "Воронеж". В общей сложности Россия располагает двумя станциями типа "Дарьял", одна из которых расположена в Азербайджане, а вторая на севере европейской части России. Строительство Габалинской РЛС началось в 1976 году, на боевом дежурстве станция находится с 1985 года.
Конструктивно радары данного типа представляют собой крупные стационарные сооружения, с которых возможен обзор четко определенного сектора. Габалинская станция, антенна которой ориентирована в южном направлении, предназначена для обнаружения стартов ракет в странах Ближнего Востока и в акватории Индийского океана и контроля за космическими аппаратами в этом секторе.
Оперативной задачей радара является своевременное извещение о пуске ракет главного командного пункта РКО в Подмосковье и выдача информации о цели (целях) на РЛС "Дон-2", которая осуществляет непосредственное целеуказание на стрельбовые комплексы московской зоны РКО.
Предложение о совместном использовании РЛС дает России сразу несколько козырей во внешнеполитической игре. Наличие радара дальнего обнаружения близ иранских границ исключает необходимость строительства такой станции в Чехии. Вторым элементом комплекса ПРО является радар целеуказания, который все равно необходимо строить поблизости от пусковых установок (в Чехии или Польше) для наведения ракет на цель, но в силу недостаточной дальности действия и узкого луча такой радар непригоден для постоянного контроля за окружающим воздушным пространством.
Использование в интересах американской ПРО станции в Габале исключает и применение ракет-перехватчиков против российских межконтинентальных ракет, так как для выдачи информации радарам целеуказания необходима станция раннего предупреждения, а Габалинская РЛС не контролирует небо России. Но она идеально подходит для контроля за воздушным пространством Ирана и позволяет засекать запуск иранских ракет буквально в первые же секунды после отрыва от стартового стола.
Исходя из сказанного, предложение использовать азербайджанский радар является моментом истины в переговорах по развертыванию третьего базового района системы ПРО США. Если США соглашаются на этот вариант и развертывают в Восточной Европе только пусковые установки с радаром целеуказания - то можно сделать вывод, что они действительно стремятся к защите своих союзников, а в перспективе и себя от возможного появления иранской ракеты дальнего действия.
Если США отказываются от использования Габалинского радара и развертывают в Европе станцию раннего обнаружения - то придется констатировать, что вопрос своевременного обнаружения пусков со стороны Ирана их не волнует, а первостепенной задачей является контроль за происходящим на европейской территории России, насыщенной шахтными и мобильными пусковыми установками РВСН и базами стратегических ракетоносцев.
"Большое видится на расстоянии" - сейчас сложно оценить значение происходящего с исторической точки зрения. Но можно точно сказать, что подобных предложений, одной фразой ставящих партнера перед лицом необходимости публичного совершения стратегического выбора, история дипломатии знает мало.
Илья Крамник