Интервью об итогах 2009 года, которое 24 декабря дал президент Дмитрий Медведев трем федеральным телеканалам, получилось необычным и оттого особенно интересным. Пожалуй, впервые третий президент России выглядел на экране не как преемник Владимира Путина, а как самостоятельная политическая фигура. Не подкачали и интервьюеры - несмотря на то, что от Константина Эрнста, Олега Добродеева и Владимира Кулистикова ждали лишь формальных вопросов, на которые все и так давно знают ответы, руководители трех каналов спрашивали Медведева практически обо всем.
Многие склонны считать, что "Итоги года с президентом России" появились в эфире лишь в качестве противовеса "Прямым линиям с Владимиром Путиным". На то есть основания - моду на интервью с федеральными телеканалами ввел именно Дмитрий Медведев, в то время как его предшественник предпочитал либо прямое общение с народом, либо массовые пресс-конференции. Медведев же, наоборот, чаще обращался к СМИ "точечно", раздав за последний год с небольшим сразу несколько интервью федеральным каналам.
Подобным образом Медведев подводил итоги 2008 года, выбрав, правда, довольно странный и неудачный формат. Интервью президента Кириллу Клейменову (Первый канал), Дмитрию Киселеву ("Россия") и Татьяне Митковой (НТВ) было записано заранее, после чего каждый канал сделал из него свою "нарезку" и пустил в эфир в разное время. Неудивительно, что телезрителей эти передачи не привлекли, поэтому в 2009 году от подобного формата решено было отказаться.
В этом году интервью Дмитрия Медведева было организовано на более высоком техническом уровне: во-первых, общение главы государства с журналистами шло в прямом эфире, а, во-вторых, сами журналисты были выбраны более высокопоставленные. Честь спросить Медведева о том, каким он видит прошедший год, выпала руководителям Первого канала, ВГТРК и НТВ Константину Эрнсту, Олегу Добродееву и Владимиру Кулистикову - и именно с этим были связаны главные опасения наблюдателей. Был риск, и вполне реальный, что "тяжеловесы" российского телевидения, с головой занятые топ-менеджерскими заботами, совсем отвыкли от профессии и будут задавать президенту лишь вымученные пресс-службой Кремля вопросы, которые не волнуют ни их, ни зрителей, ни самого Медведева.
Эксперты ошиблись. Ровно в полдень 24 декабря на экранах появились не четыре восковые фигуры в дорогих костюмах (двое в красных галстуках, один в синем и один почти в черном), а живые, интересные друг другу собеседники.
Нельзя не отдать должное президенту Медведеву. Начиная с марта 2008 его публичный образ не оценивал только ленивый, и почти все сходились во мнении - протеже Владимира Путина пытается полностью копировать его линию поведения, стиль, а порой и манеру говорить. Особенно это бросалось в глаза в дни войны с Грузией, когда недавний незаметный, в общем, первый вице-премьер вдруг оказался в центре внимания журналистов, жителей страны и международной общественности.
Возможно, не будь того вооруженного конфликта на Кавказе, Дмитрий Медведев постепенно, в спокойной обстановке нашел бы свой уникальный стиль - ну или хотя бы научился быть самим собой. Однако от интервью к интервью, которые в большом количестве президент раздавал отечественным и зарубежным СМИ после Цхинвали, ощущение deja vu только усугублялось.
Ну и что нового после всех этих однообразных бесед с RAI, BBC, CNBS, CNN, да теми же "Первым", НТВ и "Россией", мог сказать Медведев в своих "Итогах"? Конечно же, ничего. Он, по сути, и не сказал, но зато как он это сделал! Легко и расслабленно, будто сидел с Кулистиковым, Эрнстом и Добродеевым за чашкой чая не в телевизионной студии, а на кухне. Причем, не на кремлевской.
ОнлайнИтоги года с президентом
Началось все стандартно - фразой "год был очень сложный", которая для российских лидеров уже давно превратилась во что-то сродни молитве перед вкушением пищи. Затем, конечно же, про кризис, про то, что выстояли, сумели и не допустили. Рост безработицы, правда, удержать не смогли, но так ведь и не бывает все идеально. Главы федеральных телеканалов - люди вежливые, поэтому они, естественно, не могли не вспомнить про модернизацию - мягко поинтересовавшись, почему Медведев так долго и упорно говорит про нее именно сейчас.
Покончив с ритуальной "разминкой", Константин Львович, Владимир Михайлович и Олег Борисович перешли к самому интересному - к вопросам. Первый из них касался региональных выборов - страсти с осени поутихли, однако совсем о них забыть не успели. "Не стерильно", - охарактеризовал голосование президент, упомянув даже скандал в Дербенте, на который откровенно говоря, подконтрольные его интервьюерам телеканалы глаза-то приподзакрыли. Уже одно это конкретное упоминание из уст Медведева дорогого стоит.
Дальше - больше. Президента спросили о внесистемной оппозиции и роли в политической жизни ее представителей, таких как Михаил Касьянов и Гарри Каспаров. Давно ли Медведеву задавали вопрос о Касьянове? Это Касьянова часто про Медведева спрашивают, а вот чтобы наоборот - пока как-то не очень. Поэтому ответ президента был не так важен, как сам вопрос ("Они сами выбрали такое место. Это их право [...] Это в принципе известные люди в стране. Один из них - бывший председатель правительства, второй - бывший очень известный шахматист"): не потребовал "посадок" - и спасибо.
Итоги, которые были заявлены в теме интервью, в реальности уместились в несколько вопросов - про катастрофы ("Невский экспресс" и "Хромая лошадь"), про силовые структуры, на которые в 2009 году наконец обратили пристальное внимание, да еще в парочку. Казалось бы, ничего непредвиденного. Однако и тут Медведев умудрился удивить, не скрывая при этом удовольствия от эффекта, который произвели его слова.
Главное из того, что он сказал - и это, пожалуй, самый важный итог "Итогов" - это то, что система МВД будет реформирована. Невзирая на то, что буквально накануне член путинского правительства, глава Минфина Алексей Кудрин сделал все, чтобы доказать невозможность такой реформы. "Конечно, нужно менять эту систему. Даже вопросов нет", - отрезал президент, добавив, что где-то, конечно, придется ужаться. Но реформе быть, и точка: "Сегодня я подпишу указ", - резюмировал президент.
А затем Эрнст позволил себе вольность. "Дмитрий Анатольевич, а вам знакомо понятие 'басманное правосудие'?" "Басманное правосудие" - бросить такое в лицо российскому президенту не позволял себе даже корреспондент The Financial Times, бравший у Медведва одно из первых больших интервью (британец предпочел танцевать вокруг "уважать независимость судов" и "не вмешиваться в их деятельность"). Медведев, конечно же, слышал такой термин. И считает, что принятие неправосудных решений - это зло, с которым нужно бороться. То есть опять же - повторил сам себя, но коленкор вышел уже совсем другой.
Напряжение, если оно и было среди участников интервью, к этому моменту окончательно спало. Какие там итоги года, четверо взрослых мужчин болтали в прямом эфире о чем угодно, только не об итогах! "Кто "наш" кандидат на президентских выборах на Украине? " - "Виктор Андреевич Ющенко!" ("если исходить из того, что большее количество своих выступлений по украинской теме у меня были связаны с действиями нынешнего президента", - общий смех). Про Михаила Саакашвили вообще ни слова - и это тоже необычно, учитывая тяжелую форму грузинского комплекса, которым болеют наши руководители. Помимо Ющенко из международных лидеров Медведев вообще упомянул только Барака Обаму, что и понятно - Соединенные Штаты нам все-таки не чужие.
Заканчивалось интервью точь-в-точь как путинская "прямая линия" - блиц-опрос про личное. Как президент оценивает деятельность Гууса Хиддинка на посту тренера футбольной сборной (положительно), во сколько он ложится (не раньше двух ночи), что читает (сейчас - Василия Ключевского, Эриха Марию Ремарка, Виктора Пелевина), какую музыку из современной слушает (Linkin Park - сравните это с любовью Путина к "Любэ").
Но главный вопрос из категории "о сокровенном", который задали Медведеву опытные журналисты Эрнст, Кулистиков и Добродеев, был о том, чего ему в жизни не хватает. "Свободы. Это то, что ощущаешь с первой минуты начала работы в этой должности", - ответил президент. Парадоксально, но свободы в последнем интервью Дмитрия Медведева было как никогда много. В первую очередь, для него самого.