Юрий Шевчук, музыкант, учит нас, что Химкинский лес - это метафора. Летом 2010 года, когда битва за Химкинский лес достигла кульминации, сотни и тысячи активистов были мотивированы не только и не столько заботой об экологии. Это был вопрос принципа: прислушаются власти или не прислушаются?
Власти вроде бы прислушались, но только для вида. Лес уже вырубили. Теперь же его заасфальтируют, и он уже не восстановится.
Власти объясняют, что трасса Москва-Петербург, под которую, собственно, и вырубили просеку в Химкинском лесу, жизненно необходима. С этим никто, и защитники леса в том числе, не спорит. Спор был лишь о маршруте трассы: защитники леса требовали пустить ее в обход, через Молжаниновский район или в коридоре Октябрьской железной дороги. Молжаниновский вариант сложен, потому что этот маршрут пролегает через земли с запутанной структурой собственности. Второй вариант тоже сложен, потому что потребуется расселять жителей домов вдоль железной дороги.
Помимо всего прочего, "лесной" маршрут подозрительно совпадает со старым проектом трассы до аэропорта "Шереметьево". Совет директоров аэропорта возглавляет министр транспорта Игорь Левитин - один из чиновников, принимавших решение о строительстве трассы Москва-Петербург. "Шереметьево" (самый плохой с точки зрения автомобильной доступности московский аэропорт) таким образом может решить свою транспортную проблему за чужой счет. На юридическом языке положение, в котором оказался Игорь Левитин, называется "потенциальный конфликт интересов".
Отдельный вопрос - какими методами власти и обслуживающие ее компании продавливали это решение. Защитников Химкинского леса разгоняли ОМОНом, избивали, задерживали с грубыми процессуальными нарушениями. А для разгона их лагеря, разбитого летом 2010 года, с началом вырубки были наняты несколько сотен молодчиков в масках, сильно похожих на футбольных хулиганов. Директор компании "Теплотехник", занимающейся вырубкой, сам в этом признался без тени смущения.
И это все не говоря об избиениях и убийствах представителей химкинской оппозиции и независимой прессы: Михаила Бекетова, Сергея Протазанова, Юрия Гранина, Юрия Слюсарева, Анатолия Юрова, Константина Фетисова и других.
Итак, Химкинский лес - это метафора. Тогда не так важно, кто как относится к конкретной вырубке конкретного леса. Речь о принципе.
В таком случае, возобновление строительства трассы через Химкинский лес означает вот что. Экономическая целесообразность значит для властей больше, чем мнение людей. Может, не слишком многочисленных, но живых, инициативных, неравнодушных - как раз таких, какие так нужны нашему президенту для его модернизации.
Далее. Это означает, что жертвы, принесенные защитниками леса, были напрасны. Здоровье и жизнь активистов и журналистов, которых калечили и убивали в Химках несколько лет, ничего не стоят. Даже того, чтобы нападения на них хотя бы толком расследовали.
Голоса нескольких тысяч людей, которые ходили на митинги, подписывали петиции, высказывались в блогах и в других местах, тоже ничего не стоят. Ничего не стоит слово Юрия Шевчука. Поддержка Боно, от которого наш президент вроде как фанатеет, тоже ничего не стоит.
Еще это означает, что когда компания, получающая государственные подряды, нанимает для борьбы с активистами мордоворотов в масках, - это ничего страшного. Она у этих активистов потом еще компенсации какие-то отсудит.
"Потенциальный конфликт интересов" - это тоже ничего страшного. Демонстративное пренебрежение законными процедурами при задержаниях и приводах на допрос, когда милиция врывается к людям домой посреди ночи, а среди бела дня на глазах у кучи людей фактически похищает человека, чтобы допросить в качестве свидетеля, - это тоже ничего страшного.
Ничего страшного. Все напрасно. Сплошная экономическая целесообразность. И модернизация.