«Недовольные, привыкшие кайфожорить, врать и ненавидеть» Истории российских наркоманов о боли, ломке и уходе в мир иной

В 50 километрах от Санкт-Петербурга, посреди пустого поля, рядом с кладбищем находится реабилитационный православный центр «Сологубовка», где около 30 наркозависимых проходят реабилитацию в 12 шагов (программа самоанализа зависимого, разработанная в 30-х годах ХХ века). Фотограф Сергей Строителев направился туда и неделю прожил с выздоравливающими. «Лента.ру» публикует его рассказ и фотографии.

«Я давно знал, что Санкт-Петербург занимает первое место в России по количеству преступлений, связанных с оборотом наркотических веществ. По разным данным, в моем родном городе проживают более 300 тысяч наркозависимых — это огромное число. Героин и дезоморфин остались в прошлом как пережитки 90-х и начала нулевых. Их место заняли спайсы и соль — синтетические наркотические вещества, продающиеся через интернет и вызывающие сильнейшую зависимость. Для наркозависимого с большим стажем, при условии дальнейшего употребления, есть два пути — погибнуть либо сесть в тюрьму, но некоторые пытаются вылезти из этого кошмара.

Для меня как для человека, употреблявшего наркотики в прошлом, было важно понять, что толкнуло людей с сильнейшей зависимостью попытаться бросить, что они чувствуют, чем живут сейчас и как видят свое будущее после реабилитации.

Я вошел в большой зал, где располагались длинные столы — время обеда, меня представили, ребята склонили головы, никто не был против съемки, они как будто понимали, для чего я это делаю. Один из них сказал как-то: "Может, кому-нибудь поможет".

Ребята склонились над тарелками, тишина, каждый думает о своем, кто-то до сих пор перекумаривает — только-только бросил, и зависимость еще физически не отпускает, приходится стиснув зубы терпеть. Воздух сотрясается, начинается беглое чтение вслух — прямо за обедом по очереди читают книги.

После обеда ребята одеваются и идут на послушания — кто-то убирает коровник на соседней ферме, кто-то колет дрова, кто-то готовит. В их глазах печаль, потерянность, особенно у тех, кто пришел недавно, и какая-то надежда, что завтра будет лучше, главное — потерпеть, разобраться в себе. Послушания проходят тяжко, я видел, как сложно этим людям эмоционально и физически. Недовольные, непривыкшие работать, а только кайфожорить, врать и ненавидеть — каждую минуту, на холоде, через «не могу» они трудятся. Один из ребят кричит мне в шутку: "В Освенциме тоже был фотограф!" Пар изо рта, сбивается дыхание, руки устают, но в голову приходят мысли об остатках своей воли, которая и привела их сюда, — хочется поправиться.

Коллективная молитва в храме рядом с домом, где живут выздоравливающие, — они склоняют головы, опять уходя в свои мысли. Не все они верующие, и не все знают молитвы наизусть, некоторые даже придерживаются атеистических взглядов. Главное для них — не религия. Главное — это чувство общей проблемы, которая их объединяет, и поддержка других братьев, как они называют друг друга. Они ушли от одного бога — наркотиков — и пытаются найти другого, что-то большее в своей жизни. Вечерами жители "Сологубовки" беседуют в группах и на общем собрании, говорят о своих трудностях, страхах, пытаются идентифицировать свои чувства — так легче с ними справиться. А потом расходятся по кельям, которые расположены в подвале, на уровне могил — сельское кладбище видно из окна как напоминание о возможном исходе.

Посередине холодного поля, они живут далеко от городских соблазнов, постоянно копаясь в себе, борясь со своими страхами. Что будет, когда реабилитация закончится? Каждому из них страшно.

Подобные центры — редкость в России, несмотря на статистику и количество наркозависимых. Реабилитация в таких центрах не дает гарантий выздоровления на всю жизнь — многие возвращаются к наркотикам, однако шанс начать новую жизнь выше, чем после срока в тюрьме».

Артем, 24 года, Красноярск
Занимались спортом с братом, после соревнований решили попробовать гашиш, постепенно забросили спорт. Тогда ему было лет 16. С 17 начал пробовать соли, спайс и бутират и к 19 годам уже плотно сидел на солях. В 20 лет была первая реабилитация. Девять месяцев был трезвый, но реальность жизни оказалась сложнее, чем иллюзии, ушла девушка, были долги — угрожали, друзья уходили, было очень сложное эмоциональное состояние, и он опять вернулся к наркотикам.
В «Сологубовке» нравится жить с богом, есть ощущения спокойствия, однако и страх перед реальностью, которая ждет за дверьми центра тоже есть, и с ним рано или поздно придется столкнуться лицом к лицу.

Храм и дом для воспитанников. Дом для реабилитации зависимых был открыт в 2014 году на станции Сологубовка в Ленинградской области при храме Царственных Страстотерпцев.
Храм с домом находятся посреди поля, рядом с небольшим озерцом, где зависимые в отдалении от городской суеты пытаются побороть зависимость.

Антон, 38 лет
В 13 лет первый раз напился, в 14 нашел коробок травы — попробовал, понравилось. Параллельно начал подторговывать, нашел покровителей. В 15 лет первый героин, а в 16 был уже на системе (систематическое употребление).
Вспоминает, как испортились отношения с матерью, которая хотела задушить его ночью, но не смогла. Думал, что в армии сможет слезть, но там героин продавали около части — через квартал. Получается, что употреблял всю жизнь.
Завел ребенка, но решил, что пусть лучше о нем забудут, чем он будет подавать ужасный пример, приходя на встречи под наркотиками.
Были и передозировки, и провалы в памяти. Вечно грязный, небритый, не спал по две недели, вспоминает, как мозг иногда просто отключался и непонятно было, куда движешься.
Вспоминает, как очнулся в подъезде на коленях — после покупки решил попробовать прямо на месте, прошло четыре часа, возможно мимо него ходили люди, интересно, о чем они думали? Это все начало сильно напрягать, думал, что шизофрения. Трезвый уже девять месяцев, сейчас очень страшно, постоянные панические атаки, говорит, что трудно понять, что было в его жизни. Но есть вера, что в этом месте он не просто так, если четыре раза не умер от передозировок.

На морозе выздоравливающий пилит поваленное бобром дерево, а еще несколько человек складывают поленья в грузовик.
Тяжелый труд проходит не без жалости к себе, но люди прекрасно отдают себе отчет, что так надо.

Каждый день с 9 утра до 17:00 воспитанники совершают послушания — в самом центре либо на близлежащей ферме. Людям, не привыкшим к труду, это дается крайне сложно, однако это и является целью трудовых занятий — воспитать волю.

Володя, 44 года, Подмосковье
Первый раз попробовал в 98-м, тогда это было очень модно. Сначала нюхал, а потом начал употреблять внутривенно.
Кажется, что наркотики тогда продавали все и везде — в те времена это было настолько доступно, что уже через месяц начал систематически употреблять. Были сроки, сидел, на зоне тоже кололся. Потом умерли родители, ничего не осталось, ни работы, ни денег, разваливались отношения с женой и двумя детьми.
Первая реабилитация не сработала — так как там не занимались душой и внутренним развитием.
Настало безумие, катился, не задумываясь ни о чем, родители оставили денег — все проколол за четыре месяца, видишь только себя и свои потребности — наркотики.
Ощущается беспомощность какая-то и тревога. В «Сологубовку» посоветовала поехать жена — семья верующая. Это не просто так, череда событий привела к богу после всего того, что случилось в жизни.

На территории фермы, где воспитанники проходят трудовые послушания, и дома — везде можно увидеть изображения святых.

Одно из послушаний — работа на кухне. Три человека готовят на всех воспитанников и персонал. Некоторые зависимые через разный труд, включая готовку, открывают в себе некие способности, о которых они даже и не знали. Молодые люди учатся относиться к труду спокойно, без тревоги и волнения. Возможно даже, их можно сравнить с маленькими детьми, которые учатся жить заново.

Георгий, 40 лет, Луга
Первый раз попробовал героин в армии, служба была на корабле, в портах проблем достать не было. Потом отслужил, работал на «лохотроне» и тогда опять встретился с героином — друг предложил, понравилось. Употребляли, когда выходили на работу, — чувствовали меньше усталости, развязывался язык, постепенно начал колоться. Далее была тюрьма, посадили на четыре года за грабеж, ждала девушка, которая родила ребенка — сына.
После тюрьмы завязать не вышло. Было все — от гашиша до экстази, психика постепенно разрушалась, как и отношения. Подумав, что удастся бросить с помощью алкоголя, решил пересесть на водку, случалась и белая горячка неоднократно. После того как очутился дома со сломанными ребрами и не помня ничего, что произошло, решил, что пора завязывать.
Совсем перестал спать из-за кошмаров. В «Сологубовке» приходит в себя и надеется, что удастся заснуть. Насчет бога говорит, что всегда был верующим, но хочет быть с ним на я.

Поле, на котором стоит храм и дом. Воспитанники могут уйти, никто их не держит, но они понимают, что, видимо, этот дом — их последняя надежда.

Воспитанник гладит корову на ферме после послушания. Каждый день несколько воспитанников полностью убирают коровник, выносят навоз, кормят скот сеном. Для большинства воспитанников подобный труд — первый опыт в жизни. Некоторые влюбляются в животных после послушаний. Недавно корова отелилась, роды принимали всем домом.

Миша, 36 лет
Сначала в школе попробовал алкоголь, классе в седьмом, а потом подсел на наркотики — брал пример со старших, которые сидели на героине, решил тоже так делать, думал, что это круто.
В институте стал употреблять ханку (опий-сырец), потом героин. Были реабилитации и ремиссии по несколько месяцев, но возвращался к игле из-за слабости.
Вспоминает, как поймали с закладкой в Питере — был жуткий страх сесть в тюрьму. В какой-то момент полностью перестал себя контролировать — работал водителем, не спал, употреблял, все заработанные деньги сливал на наркотики.
Миша уже был в этом центре, но сорвался, потому что думал, что знает сам, что ему делать, было недоверие к программе. В этот раз решил довериться, сделать все иначе. Считает себя маловерным. Несмотря на то что его реабилитация заканчивается не завтра, Миша очень боится жизни вне центра — что будет, когда он выйдет? Как будет справляться? Ответов у него нет.

Молитва воспитанников после занятий в малой группе, которые также проходят каждый день. Все воспитанники поделены на группы по 4-5 человек, где обсуждают довольно личные вопросы своей прошлой жизни, зависимости и будущего.

Воспитанник гладит котенка на ферме. Одни из главных целей реабилитации — понимание, что помимо желаний воспитанника, есть еще и желания других, а еще борьба с эгоизмом и удовлетворением лишь собственных желаний, которые провоцируют зависимость.

Сева, 41 год, Санкт-Петербург
Он вырос в 90-е, когда сначала было модно и круто курить вещества, а потом начал колоться.
Ему постоянно хотелось попробовать что-то новое. В итоге он очень быстро влился, буквально за несколько месяцев подсел на систему.
На протяжении последних 20 лет в жизни все время были наркотики. По полгода, по три месяца был чистый, но потом все равно возвращался к употреблению. Бог наградил хорошим здоровьем, видимо. За плечами две неудавшиеся реабилитации, не помогло, потому что перестал верить в возможности программы. Стало совсем невыносимо жить, огромные траты на наркотики, испугался потерять семью — жена угрожала разводом, есть двое детей — близнецы, сил остановиться не было, поэтому решил обратиться в «Сологубовку». Здесь очень спокойно, но фоном идет волнение и какая-то, наверное, готовность к новым действиям в жизни. Реабилитация подходит к концу, надо думать о жизни.

В доме имеется тренажерный зал, где воспитанники занимаются в свободное время, восстанавливая физическую форму, которая уходит очень быстро во время употребления.

К занятиям в малых группах каждый готовится сам по себе, отвечает на поставленные вопросы в письменном виде.

Дима, 29 лет
Спрашивает: «Что в нас такого особенного? Обычные мы люди, только азартные». Начал употреблять легкие наркотики в 7-м классе, покуривал, а к концу школы уже пересел на синтетику, но не кололся поначалу. В итоге подсел. Сейчас 15 лет употребления за плечами. Были ремиссии, реабилитации, но болезнь коварная — думаешь, что все, но одного раза достаточно, чтобы начать заново.
Вспоминает укол: серьезная передозировка, упал на пол, затрясло, потерял контроль над дыханием, не понимая, что происходит, было жутко страшно умереть. До этого было ощущение всесилия, что с ним ничего не может произойти, но все-таки случилось. Пошли попытки прекратить, но другие реабилитации не срабатывали — возвращался к употреблению. Дима говорит, что с детства был верующим, и православие считает неотъемлемой частью своей нынешней реабилитации.

Воспитанники молятся после коллективного занятия перед сном.
После службы батюшка Александр Захаров — основатель храма — благословляет всех воспитанников по очереди. Молятся каждый день, после ужина. По очереди читают молитву, а кто-то из воспитанников уже знает ее наизусть.
Подобные занятия проходят каждый день. На них они идентифицируют свои чувства на данный момент. Называют три позитивных момента за день и три негативных.
В большинстве случаев чувствуют тревогу, усталость, недовольство под конец дня. Это ощущается в воздухе.

Несколько десятков взрослых незнакомых мужчин — каждый со своими проблемами, сложной историей живут в одном доме, делят хозяйство и коммуницируют каждую минуту. Немудрено.

Никита, 24 года
Никита употреблял спайс с 15 лет, а на систему подсел в 16. Около месяца употреблял без перерыва — каждый день. Ближе к 19 годам ситуация ухудшилась, и он употреблял спайс уже девять месяцев без перерыва. Была реабилитация — по воле родителей. Вышел, подумал, что можно пить, и сорвался — начал опять употреблять.
От спайса одна жесть, говорит Никита — заработал судимость, кредиты, которые выплачивал отец, украл все золото из дома.
В «Сологубовке» очень хочет бросить окончательно, важно было уехать от родителей подальше, от их оценок и суждений. Никита атеистических взглядов, верит в высшую силу и что что-то помогает, успокаивает. Чувствует себя потерянным и не знает, что ждет его в будущем, но есть вера, что все можно исправить.

Собаки на ферме, где воспитанники проходят послушание. Воют на полную луну либо жалуются на погоду. Так же и на душе каждого из выздоравливающих зависимых — неспокойно. Каждый из молодых людей понимает, что рано или поздно придется ступить в жизнь, за пороги центра. Хочется уверенности в себе и надежды.

Каждый вечер один из воспитанников сжигает мусор...

...Стоит и долго всматривается в пламя, как будто сжигая свое прошлое.