Бывший премьер-министр правительства Российской Федерации Евгений Примаков дал свои показания в качестве свидетеля защиты экс-президента Сербии Слободана Милошевича на заседании Международного трибунала по бывшей Югославии. Примаков надеется, что его присутствие в качестве свидетеля может помочь правосудию вынести объективное решение. Хорошо бы, чтобы так и случилось, поскольку окончательная цель работы Гаагского трибунала до сих пор не ясна.
Суд над бывшим сербским президентом Милошевичем начался в феврале 2002 года, когда трибунал по бывшей Югославии собрал необходимые для процесса материалы. Всего экс-президента обвиняют по 60 пунктам, но основное, что ставится ему в вину - это геноцид, военные преступления и преступления против человечества.
От защитников Слободан Милошевич отказался. Он сам составил списки тех, кого, по его мнению, должен допросить Гаагский трибунал. В перечень вошло 200 человек, в том числе некоторые российские политики, экс-президент США Билл Клинтон, премьер-министр Великобритании Тони Блэр, канцлер Германии Герхард Шредер и другие.
Для Милошевича, как и для Гаагского трибунала в целом, Евгений Примаков - очень важный свидетель. В годы югославского кризиса Примаков был директором Службы внешней разведки РФ, главой МИДа и премьер-министром России. Всем памятен его знаменитый разворот над Атлантикой - в ночь с 23 на 24 марта 1999 года Примаков, летевший в США на встречу с Альбертом Гором, узнал от него о том, авиация НАТО вот-вот начнет бомбить Югославию, и приказал пилотам лечь на обратный курс.
В своем выступлении в Гааге Примаков заявил, что Милошевич не преследовал завоевательных целей (Милошевичу инкриминируется участие в преступном сговоре с целью создания "Великой Сербии", которая объединила бы всех сербов бывшей Югославии). Примаков заявил, что встречался с Милошевичем в Белграде в 1993 году, и, по его словам, президент тогда категорически отверг утверждения, что стремится к созданию "Великой Сербии". По мнению Милошевича, такую страну можно создать только путем кровопролития, а он к этому не был готов. Хотя, безусловно, некоторые члены югославского руководства выступали за более радикальные действия.
Более того, по словам Примакова, Милошевич всегда высказывался в пользу соблюдения двух принципов: равенство всех этнических групп и принятие решений на основе консенсуса.
В целом же Примаков возложил ответственность за события в Косово не столько на Милошевича, сколько на Запад, стремившийся расчленить Югославию и сместить неугодного президента.
После выступления в Гаагском трибунале Евгений Примаков в интервью ВВС высказал мнение, что, как ему кажется, суд над Милошевичем идет с обвинительным уклоном. Он добавил, что не защищал кого-то априори, но и не хотел, чтобы на Милошевича возводили напраслину.
Примаков - не первый свидетель из России, который выступает в Гаагском трибунале. Недавно там побывал бывший премьер-министр СССР, депутат Госдумы РФ Николай Рыжков. По его мнению, натовские бомбардировки Югославии ничего общего не имели с защитой мирного албанского населения в Косово. Будучи председателем комиссии Госдумы по Югославии, он, вместе с рядом других российских парламентариев, посещал бывшую Югославию после Косовского кризиса и видел в Белграде, Нови-Саде и других городах Югославии разрушенные бомбовыми ударами гражданские объекты. Но ни один военный объект, по его словам, разрушен не был.
Рыжков также сообщил, что никогда не слышал от Милошевича разговоров о "Великой Сербии". В свою очередь, бывший советский премьер подчеркнул, что албанские националисты постоянно выдвигали свою доктрину "Великой Албании".
Среди прочей информации, которой Рыжков поделился с трибуналом, была и такая. По его словам, в распоряжении Госдумы РФ и других российских ведомств имеются данные о том, что албанские боевики финансировались из доходов от нелегальной продажи наркотиков. А оружие членам Армии Освобождения Косово поступало из Германии и ряда других европейских стран.
По словам Рыжкова, настоящий террор и гуманитарная трагедия в Косово начались после прихода туда натовских войск. Именно тогда при молчаливом попустительстве западных миротворцев были убиты сотни мирных жителей, тысячи пропали без вести, а сербские церкви, монастыри и другие исторические здания были разрушены.
То, что Примаков будет выступать в защиту Слободана Милошевича, было ясно с самого начала. И дело даже не в том, что бывший российский премьер питает к бывшему сербскому президенту дружеские чувства. Просто Гаагский трибунал все больше превращается в некий дискуссионный клуб, где ведутся споры о том, что может делать руководитель страны, а что нет. А также - кто и насколько вправе судить его за эти действия.
С самого начала Международный трибунал по бывшей Югославии задумывался как второй Нюрнбергский процесс. Однако с течением времени все большему числу наблюдателей становилось ясно, что трибунал не только не дотягивает до Нюрнберга, но и временами принимает характер, совершенно не планировавшийся изначально.
Не раз свидетели обвинения, вызываемые в суд, проигрывали Милошевичу. В 2003 году Милошевич опроверг показания генерала Кларка, командовавшего силами НАТО во время войны в Югославии. Попытки Петара Кристе, бывшего министра обороны и министра торговли Хорватии в 1990-1995 годах, доказать, что Милошевич отдавал преступные приказы, повлекшие гибель мирного населения, также не увенчались успехом.
Ну а история со свидетелем-албанцем, который в 1999 году якобы своими глазами видел сцены массового расстрела сербами мирного албанского населения, и вовсе превратилась в анекдот. Выяснилось, что у свидетеля плохое зрение, и разглядеть во всех подробностях жестокую расправу, происходившую в 700 метрах от него, свидетель физически не мог. Позже выяснилось, что большая часть показаний албанца - это рассказы его односельчан.
Но какова вообще цель Гаагского трибунала? К чему стремится Международный суд - засудить Милошевича или выяснить, кто виноват в страшной бойне, которая развернулась на Балканах в 1990-х годах?
Запад всю вину за балканские события возлагает на сербов и лично на Милошевича. Но в ходе процесса над бывшим сербским диктатором все чаще возникает вопрос - а должен ли он в одиночку нести ответственность за происходившее в те годы?
Причин у балканского конфликта было много, как экономических, так и политических. Чтобы разобрать их подробно, потребуется целая диссертация. Но одним из ключевых моментов, спровоцировавших кровопролитие, стал всплеск национализма. До 1980 года страна держалась исключительно на авторитете и диктатуре Иосипа Броз Тито, создавшего прочный государственный строй. При Тито проявления национального сознания народов, населяющих Югославию, жестко подавлялись, и одновременно поощрялись усилия по созданию единой нации югославов. После смерти диктатора, однако, центробежные силы взяли верх.
Еще в 1990 году распад страны не выглядел неизбежным. Но внутренние противоречия, в том числе замешанные на националистических настроениях, усиливались. И не последнюю роль в распаде Югославии сыграл Запад, которому было выгодно иметь дело на Балканах с несколькими маленькими и слабыми государствами.
В войнах 1991-95 годов на территории бывшей Югославии невиновных не было - кроме разве что мирных жителей, которые ни при чем на любой войне, но всегда страдают первыми. Так, в начале 1990-х годов в Хорватии было сожжено и взорвано свыше 10 тысяч домов, принадлежавших сербам. В 1992 году хорватский министр иностранных дел Мате Гранич официально признал цифру в 7 тысяч домов. В результате "национального возрождения Хорватии" страну покинули 280 тысяч сербов, бросив там свое имущество.
Сербы тоже воевали не в белых перчатках, и отрицать тот факт, что с их стороны творились зверства по отношению к мирному населению, нельзя. Так, в 1995 году сербская армия вошла в Сребреницу - мусульманский анклав на территории Восточной Боснии. Это было сделано вопреки решению ООН, согласно которому город был объявлен зоной безопасности. В ходе начавшейся резни в городе было убито несколько тысяч боснийских мусульман, причем подавляющее большинство из них были мирными жителями. В августе 2001 года сербский генерал Радислав Крстич, ответственный за эти преступления, был признан Международным трибуналом виновным в геноциде, преследованиях, осуществлении массовых казней и насильственном перемещении тысяч боснийских мусульман. По решению суда Крстич получил 46 лет тюрьмы.
Естественно, Милошевич тоже несет свою долю ответственности за те события. Но и отрицать то, что Милошевич прилагал усилия, чтобы не допустить начало этих войн, тоже невозможно. Но как политическая фигура он по ряду причин не устраивал ни Европу, ни США. Против него и против сербов была развязана мощнейшая информационная кампания. С легкой руки Госдепартамента США по миру стал разгуливать термин "этнические чистки", применяемый исключительно к сербам. Миф об "этнических чистках в Косово" и "зверствах сербов" принес свои плоды. То, что в большинстве своем "правдивые" сообщения из бывшей Югославии об "этнических чистках" не соответствовали действительности, позже признали даже противники Милошевича.
Вообще информационная война против сербов началась еще со времен войны в Боснии. Тогда практически все западные СМИ заняли исключительно одностороннюю позицию, демонизируя сербов и рассказывая о "неисчислимых страданиях" мусульман. В ход пошли "концлагеря", "обстрелы мирных городов", "шестьдесят тысяч изнасилованных мусульманских женщин", "двести тысяч убитых мусульман" и так далее.
При этом самим сербам трибуну в западных СМИ предоставлять никто не собирался. Казалось бы, очевидно, что на войне преступления не могут совершаться только одной стороной, однако формирование общественного мнения шло в заданном направлении. Ну а поскольку президентом Сербии являлся Милошевич, то подразумевалось, что он несет ответственность за все злодеяния. В итоге он и был выбран козлом отпущения.
Блок НАТО в целях предотвращения геноцида албанского населения в Косово предпринял контртеррористическую операцию, состоявшую в бомбардировках Сербии. С военной точки зрения, успех операции был сомнителен. Бомбардировки привели к массовой эмиграции албанцев, которые покинули свои дома, спасаясь не от сербской армии и полиции, а от авиаударов. Сам факт массированных бомбежек в центре Европы вызвал всплеск антивоенного движения во многих странах. Кроме демонстрации силы, похвастаться миротворцам было нечем.
3 июня 1999 года между Югославией и НАТО при посредничестве руководства России было достигнуто мирное соглашение. Итоговая резолюция Совета Безопасности ООН №1244 предусматривала сохранение территориальной целостности Югославии и защиту прав сербского населения Косово.
После заключения мирного соглашения Милошевич продолжал оставаться президентом Сербии. Летом 2000 года югославский парламент принял закон о выборах, согласно которому президент избирается не парламентом, как это было ранее, а напрямую народом. На сентябрь 2000 года было назначено проведение всеобщих выборов. В ходе избирательной кампании, сопровождавшейся скандалами, на Сербию со стороны Запада оказывалось давление - стране обещали, что в случае избрания Воислава Коштуницы со страны снимут экономические санкции и окажут ей финансовую помощь. В случае же избрания Милошевича намекали на неблагоприятный вариант развития событий.
Через полгода после победы Коштуницы на выборах Слободан Милошевич был арестован и передан международному суду в Гааге. А проблемы косовских сербов и албанцев, с которых все и началось, меж тем так и остались нерешенными.
С тех пор в мире многое изменилось, и югославская тема отошла на второй план. И в результате обвинение против Милошевича, оставшись без мощной пропагандистской поддержки в СМИ, начало сдавать позиции. Дело в том, что мало арестовать диктатора и посадить его на скамью подсудимых. Надо еще суметь доказать его вину. Милошевич, безусловно, далеко не ангел, и у него, как у любого другого диктатора, много грехов. Но одной уверенности международной общественности в том, что он виновен и виновность эта не требует доказательств, мало. Такой принцип работает только в условиях военного времени и на фронте. А в мирной жизни нужны аргументированные доказательства и свидетели.
По словам Слободана Милошевича, нынешний судебный процесс против него является частью попыток "переписать историю" и скрыть истинных преступников и виновников последних балканских войн. В этом есть доля истины, так как историю всегда пишет победитель. Но судьи, по идее, не должны принимать в этом участия.
Выступление Примакова и Рыжкова в Гааге в пользу Милошевича, равно как и нынешняя слабость обвинения, свидетельствуют о том, что Международный трибунал по бывшей Югославии просто физически не может исполнить свою функцию - вынести справедливое решение, то есть решение, которое устроило бы все стороны, причастные к обсуждаемому делу. Балканские войны 1990-х годов закончились, но конфликт, лежавший в их основе и связанный с переделом геополитического влияния в Европе, до сих пор не исчерпан. В принципе, это давний спор между Западом и Востоком, и нынешние события на Украине как нельзя нагляднее свидетельствуют об этом. Пока в Европе не будет единства, не будет и общего мнения по балканским событиям.
Но поиск хоть какого-то консенсуса является для Международного трибунала единственным выходом. Обвиняя во всем Милошевича, суд неизбежно потеряет свой авторитет. Рано или поздно судьи должны прийти к тому, чтобы, несмотря на всю виновность Милошевича, возложить долю ответственности за балканские события 1990-х годов на лидеров Европы и Америки.
Но пока поставить в равное положение Милошевича и хотя бы командующего силами НАТО, не говоря уж об иных политических фигурах, никак невозможно - это грозит обрушением нового мирового порядка, который выстраивался в Европе после окончания Холодной войны.
Так что пока судьям ничего не остается, как тянуть время. Тем более что мировую общественность вскоре ждет куда более интересное шоу - процесс над Саддамом Хуссейном.
Сергей Карамаев