Верховный суд России признал законным решение Центризбиркома, отказавшего представителям КПРФ в проведении референдума по 15 из 17 предложенных ими вопросов. Такой вердикт не стал полной неожиданностью. В течение всего процесса члены инициативной группы по организации референдума неоднократно повторяли постулат о порочной практике сворачивания народовластия, заявляя, что проведение плебисцита в России отныне фактически невозможно. Тем не менее ЦИК, как и Верховный суд, в принятии решений следовали букве действующего закона и, хочется верить, ни на йоту от него не отклонялись. Что же дало повод коммунистам выступать с подобными заявлениями? Чего они хотели добиться своим референдумом, и для чего вообще нужен этот "институт непосредственной демократии"?
При первом же взгляде на вопросы, которые Компартия предложила вынести на всенародное обсуждение, бросаются в глаза их явный популизм и предсказуемость ответов. Действительно, кто из здравомыслящих людей ответил бы "нет" на вопрос: "Согласны ли вы с тем, что в РФ должно быть обеспечено право каждого гражданина на общедоступное и бесплатное дошкольное, среднее, профессиональное и высшее образование"? Или на вопрос о том, что минимальный размер оплаты труда и пенсий должен быть установлен на уровне не ниже прожиточного минимума. Судья ВС Николай Романенков так и заявил журналистам после окончания процесса - мол-де, справедливо отклоненные ЦИКом вопросы коммунистов составлены на "бытовом уровне".
С другой стороны, суть вопросов действительно кажется вполне справедливой. Тот же МРОТ в настоящее время составляет всего 720 рублей в месяц. С сентября он будет увеличен до 800, а с мая 2006 года - до 1100 рублей, но этого все равно недостаточно. Для сравнения, величина прожиточного минимума в целом по Российской Федерации на четвертый квартал 2004 года оценивалась в 2451 рубль на душу населения. Выводы, как говорится, очевидны. О том, что МРОТ является скорее виртуальной величиной и имеет мало общего с конкретным уровнем зарплаты, наверное, лучше не упоминать. Право граждан на образование также гарантировано Конституцией, но, судя по формулировке вопроса, его обеспечение оставляет желать лучшего.
Для полноты картины следует отметить, что КПРФ предполагала узнать у граждан и о том, нужно ли предоставить по часу в неделю в теле- и радиоэфире каждой политической партии, представленной самостоятельной фракцией в Госдуме. Спросить о том, будет ли кто смотреть эти передачи, инициаторы референдума не решились. Другие вопросы касались отмены пользующегося сомнительной популярностью закона о монетизации льгот, введения прогрессивного налога для богачей, восстановления госсобственности на землю, природные недра и стратегические объекты (ВПК и АЭС), а также возможности отставки президента и правительства "за снижение уровня и качества жизни населения". Учитывая отношение большинства граждан к олигархам и вполне оправданное стремление к лучшему будущему, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы предсказать ответы.
И еще один вопрос касался снятия всех ограничений на формулировку выносимых на референдумы вопросов, за исключением тех, которые не соответствуют Основному закону РФ. На этом пункте хотелось бы остановиться особо.
Вопросы об увеличении зарплат и пенсий, бесспорно, связаны с этими финансовыми обязательствами. Как связаны с бюджетом и монетизация, и введение прогрессивного налога. Вообще теоретически любой вопрос можно определить как влияющий на федеральный бюджет или финансовые обязательства РФ, будь то изменение гимна или решение о переименовании должности президента в должность Господа Бога.
Кстати, интересно, почему один из двух одобренных Центризбирком вопросов касается избрания половины депутатов Госдумы по одномандатным округам? Возможно, потому, что выборы, как заметил Вадим Соловьев, один из вчерашних истцов, - это огромные деньги, и в том числе премии членам ЦИК?
ПЕРВОИСТОЧНИКИФКЗ РФ от 28.06.04 "О референдуме Российской Федерации" Вопросы, предложенные КПРФ для обсуждения на р
При этом любопытно, что конкретные решения о соответствии тех или иных предлагаемых для референдума вопросов закону, причем конституционному, принимает именно ЦИК, который, по идее, должен заниматься исключительно техническими процедурами по проведению выборов и референдумов. Интересно и то, что как сам этот закон, так и полномочия Центризбиркома утверждены той же Госдумой, членами которой являются инициаторы референдума. Стремясь максимально усложнить процедуру для организации плебисцита, парламентарии "за что боролись, на то и напоролись", как было подмечено в анекдоте еще советских времен.
А организовать референдум "самостоятельно", не по инициативе Конституционного собрания, и правда сложно. Для начала, после некоторых бюрократических процедур, необходимо собрать два миллиона подписей, 1,9 миллиона из которых должны быть признаны действительными. Причем подписи можно собирать исключительно региональным подгруппам, а количество подписантов в каждом субъекте федерации не должно превышать 50 тысяч. Все расходы при этом ложатся на тех, кто предложил провести референдум, а это, учитывая аренду помещений и плату за регистрацию подгрупп, немалые деньги.
Кстати, еще одной причиной своего отказа представителям КПРФ Центризбирком назвал несоответствие вопросов пункту 7 той же шестой стати ФКЗ "О референдуме". По нему, выносимые на референдум вопросы должны быть сформулированы так, чтобы исключить возможность их множественного толкования и неопределенность правовых последствий, которые могут наступить в случае реализации принятого на основе референдума решения. Очевидно, что и это очень удобный пункт для отказа провести референдум практически по любому вопросу.
Трудно предположить, что инициаторы попавшего под запрет референдума ничего не знали об этих особенностях закона. Создается впечатление, что, затевая свой всенародный опрос, коммунисты либо занимались саморекламой, либо просто хотели на практике доказать, что проведения плебисцита в нынешней России невозможно. Так, некоторые представители КПРФ утверждали, что, еще не начавшись, референдум уже поставил не 17, а всего два вопроса: либо власть реформирует себя сама в соответствии с волей народа, по воле народа и при непосредственном участии народа, либо народ России получает законное право свергнуть эту власть.
Правда, представляется, что затевать плебисцит ради того, чтобы найти нужный ответ на этот вопрос, было вовсе не обязательно. Тем более что сам институт референдума из инструмента, способного обеспечить открытое волеизъявление народа, легко превращается в обычный политтехнологический трюк, призванный создавать видимость демократии.
В качестве позитивного примера эффективности плебисцита политологи обычно приводят итоги прошедшего в 1999 году референдума в Восточном Тиморе, который касался отделения этой новообразованной страны от Индонезии. И действительно, в этом случае речь идет о небольшом острове, жители которого вполне четко представляли себе, что им нужно для счастья (независимость и средства).
Однако следует учесть, что сама идея проведения этого голосования вызревала в рамках кровавого конфликта, консолидировавшего население. При этом жителями Восточного Тимора двигало вполне прогнозируемое стремление к экономическому процветанию, которое сулит острову найденная на его территории нефть. К тому же в либеральной прессе практически не упоминается еще один референдум в Восточном Тиморе, в рамках которого его граждане выбрали в качестве своей национальной валюты американский доллар, что говорит о многом.
Прошедший в 2004 году референдум в Венесуэле также замешан на нефти и долларах. Тогда около 60 процентов граждан высказали доверие президенту страны Уго Чавесу, на отставке которого настаивала оппозиция. По мнению главы государства, за оппозиционерами стояли США, которые оказывали воздействие на Венесуэлу, направляя гнев ее народа против нефтяников, получающих сверхприбыли. Накануне референдума Чавес предпринял меры для изъятия этих сверхприбылей у нефтяных компаний и вложил полученные средства в социальную сферу. На фоне утверждений о внешней угрозе со стороны Соединенных Штатов успех на референдуме был ему обеспечен.
Или взять недавний референдум в Белоруссии по вопросу о внесении изменений в конституцию этой страны. Он также касался президента, Александра Лукашенко, и также был инициирован им самим. Как и в случае с Венесуэлой, этот плебисцит проходил одновременно с "раскручиванием" лозунгов о внешней угрозе, которую в этот раз олицетворяли ОБСЕ и другие международные организации, не желавшие видеть Белоруссию в Совете Европы.
Считается, что референдум как таковой непосредственно отражает волю и мнение избирателей, а посему представляет собой высшее проявление демократии. Однако общественным мнением, как показывает практика, легко манипулировать, причем для этого не обязательно пускать в ход махинации с подсчетом голосов. Ведь итоги плебисцита не в последнюю очередь зависят от того, как сформулированы вопросы, от чьего лица и в какой момент они подаются публике. Иными словами, в целом ряде случаев референдум представляет собой обычный рычаг влияния на общественное сознание со стороны определенных политических групп. Да еще завуалированный под свободное волеизъявление народа.
И если подходить к вопросу о предложенном КПРФ референдуме с этой точки зрения, то отказ в его проведении выглядит закономерно. Причем "левым" указали их место без всякого участия народа. Велика вероятность, что именного этого они и добивались, стремясь напомнить населению о социальных обязательствах правительства и показать, что оно их не выполняет и выполнять не намерено. С другой стороны, реализация предложенных на референдуме вопросов, если бы он состоялся, привела бы к введению популистских мер в экономике, последствия которых были бы сопоставимы с шоковой терапией начала 90-х.
Алексей Гапеев