28 ноября Первез Мушарраф официально ушел с поста главнокомандующего армией. Он выполнил данное перед октябрьскими президентскими выборами обещание более не совмещать пост главы государства и командующего вооруженными силами. На этом давно настаивали оппозиционные партии, поддержка которых необходима Мушаррафу для поддержания политической стабильности в стране и противодействия экстремизму. В этой связи некоторые наблюдатели рассматривают произошедшее как уступку демократическим силам и давлению мирового сообщества.
Это верно лишь отчасти: прежде всего потому, что Мушараффа никто не вынуждал уйти - это было его собственное решение, заранее спланированное и осуществленное им именно тогда, когда он посчитал нужным. Даже расставшись с армией - своей главной опорой - и став настоящим "гражданским" президентом, Мушарраф остается хозяином положения в отличие от тех же оппозиционных политиков, которым, несмотря на все усилия, так и не удается обойти своего главного политического конкурента.
Церемония прощания с войсками и передачи командования произошла в расположенном рядом с Исламабадом городе-гарнизоне Равальпинди, где находится генеральный штаб пакистанских вооруженных сил. Обращаясь к солдатам, Первез Мушарраф заявил: "Сегодня я говорю "до свидания" армии, форму которой носил 46 лет. Армия - это моя любовь и вся моя жизнь. Мое сердце и мои мысли всегда будут с вами". Мушарраф назвал солдат "спасителями Пакистана", еще раз подчеркнув значение армии для страны.
Затем он передал символический жезл главнокомандующего своему преемнику, бывшему руководителю могущественных армейских спецслужб ISI 55-генералу Ашфаку Кияни (Ashfaq Kiyani), назвав его "образцовым солдатом". После этого на плаце состоялся торжественный военный парад. В четверг, 29 ноября, Мушаррафу предстоит принять присягу в качестве гражданского главы государства и поставить точку в длящемся несколько месяцев политическом кризисе, вызванном президентскими выборами.
Оглядываясь назад, нельзя не заметить, как обдуманно и умело Мушарраф двигался к достижению своих политических целей: сохранить власть через переизбрание, удовлетворить требования оппозиции, защитить интересы армии, и, разделив властные полномочия между различными политическими силами, тем самым создать единый фронт против мусульманских радикалов, которые дестабилизируют ситуацию в Пакистане. Мушарраф показал себя не просто умелым политическим стратегом, но и тактиком, особенно если учесть многочисленные и порой неожиданные препятствия.
Конечно, еще не все решено. В январе 2008 года предстоят парламентские выборы, которые могут пройти удачно, а могут обернуться новым политическим кризисом. До парламентских выборов также могут произойти события, грозящие поколебать планы Мушаррафа: свою лепту в это дело могут внести оппозиционные политики, как например неутомимый и непримиримый Наваз Шариф, который уже призвал эти выборы бойкотировать, или исламские террористы, активизировавшиеся на севере страны. Ситуация в целом далека от стабильности. Однако пока Мушаррафу удавалось осуществлять задуманное.
Переговоры с Бухтто проходили достаточно тяжело. Бывший премьер очень дорожила своим образом политика, выступающего против военной диктатуры, и не раз публично заявляла о том, что не пойдет на сотрудничество с Мушаррафом. Однако общие цели - спасти обладающий ядерным оружием Пакистан от прихода к власти мусульманских радикалов и установления теократии, борьба с террористами Талибана, окопавшимися в северных районах страны - оказались сильнее обоюдных противоречий. Кроме того, по некоторым данным, немаловажную роль сыграло посредничество США и ряда ближневосточных арабских государств, в частности ОАЭ.
Хотя о договоренности официально так и не было объявлено, об этом говорили так часто, что, в конце концов, она превратилась в "секрет Полишинеля". Бхутто согласилась сотрудничать с Мушаррафом и не чинить препятствий его переизбранию, в обмен Мушарраф, став президентом, должен был отказаться от поста главнокомандующего и поддержать Бхутто на парламентских выборах, назначив ее затем премьер-министром.
Все развивалось по заранее намеченному плану, Мушарраф сделал официальное заявление, что уйдет из армии, после того как будет переизбран. Уже тогда он назвал имя Ашфака Кийяни в качестве своего официального преемника на посту главнокомандующего. С Беназир Бхутто были сняты официальные обвинения в коррупции. 18 октября она с триумфом вернулась в страну из изгнания, хотя торжественную встречу омрачил теракт: в толпе встречающих произошло два взрыва. Муж Бхутто обвинил во всем пакистанские спецслужбы, однако сама Бхутто заявление супруга прямо не поддержала.
Тем не менее стало очевидно, что помимо договорившихся сторон существуют ряд сил, которые преследуют свои интересы и договариваться не собираются. Особенно это проявилось уже после президентских выборов, на которых Мушарраф одержал убедительную победу: как и ожидалось, за него проголосовало подавляющее большинство депутатов парламента, полностью подконтрольного президенту. Однако Верховный суд, который в условиях отсутствия в стране лидеров оппозиции долгое время выступал в качестве главного оппонента Мушаррафу, не спешил официально подтверждать итоги голосования.
На рассмотрении в суде лежали жалобы, поданные оппозиционерами, которые апеллировали к тому, что по конституции Мушарраф не только не может быть президентом страны, но и выставлять свою кандидатуру права не имеет, так как является военным. Компромиссный вариант, предложенный Мушаррафом: уйти из армии, как только его переизберут, в условиях накалившихся политических страстей их не устраивал. Верховный суд, таким образом, удовлетворив иски, мог аннулировать победу Мушаррафа на выборах задним числом.
Формально судьи оказались в роли арбитров, однако их ошибка заключалась в том, что они действительно поверили, что контролируют ситуацию. На что они в данном случае рассчитовали, сказать трудно. Было бы наивным полагать, что Мушарраф и армия, заинтересованные в сохранении своего политического влияния, согласятся на аннулирование итогов выборов. А уповать на то, что в грядущем открытом противостоянии, которое наверняка приведет к серьезным потрясениям демократические силы одержат победу, было не только недальновидно, но отчасти безответственно, кризис мог легко стать неуправляемым.
В конце октября один из помощников президента сообщил, что Верховный суд не согласен на компромисс и в ближайшее время заявит об аннулировании итогов выборов. Мушарраф сыграл на опережение: 3 ноября он объявил в стране чрезвычайное положение, приостановил действие конституции и распустил Верховный суд, мотивировав свой действия вмешательством судей в действия правительства и парламента по борьбе с терроризмом. В стране прекратили вещание частные телеканалы. Вскоре были отключены Би-Би-Си и Fox News, введен запрет на митинги и демонстрации.
Это был крайне рискованный шаг, который действительно походил на установление военной диктатуры и ставил под удар соглашения, достигнутые с Бхутто. Единственный плюс был в том, что Мушарраф, несмотря на "самоубийственную ситуацию", на время оставался хозяином положения и владел инициативой. Протесты на улицах, организованные юристами и адвокатами, не имели серьезных последствий для власти: протестующим не удалось привлечь на свою сторону население. Однако чтобы сохранить преимущество, надо было действовать.
Мушарраф немедленно пообещал западным дипломатам, что режим ЧП будет недолгим, что парламентские выборы пройдут в срок или же будут перенесены на месяц. Верховный суд был сформирован в новом составе и 22 ноября подтвердил итоги президентских выборов. Спустя два дня ЦИК Пакистана официально объявил о переизбрании Первеза Мушаррафа на очередной пятилетний президентский срок. Был назначен новый премьер-министр. В Пакистан разрешили вернуться одному из самых суровых критиков Мушаррафа Навазу Шарифу: он прилетел 25 ноября. Наконец, 26 ноября было объвялено о том, что Мушарраф оставляет армию и примет присягу в качестве гражданского президента.
Как отметила специалист по Пакистану из французского института CERI - Sciences Po Мариам Абу Захаб (Mariam Abou Zahab), введенное Мушаррафом чрезвычайное положение на самом деле не являлось ЧП в чистом виде. По ее словам, это некий гибрид из ЧП и законов военного времени. В целом, как показало развитие событий, ничто не указывало на то, что Мушарраф пытается укрепить военную диктатуру. Напротив, он предпринимал формальные шаги по скорейшему установлению гражданского правления.
Кажется, это понимает и Беназир Бхутто, несмотря на открыто декларируемое несогласие с действиями Мушаррафа и угрозами отказаться от достигнутых ранее соглашений. Разумеется, сразу после объявления режима ЧП она заявила о том, что страна скатывается к диктатуре, и даже намеревалась созвать своих сторонников на массовые акции протеста. Один из митингов был намечен в Равальпинди, другой - в Лахоре, откуда протестующие намеревались двинуться "Долгим маршем" на Исламабад. Однако ничего из этого не вышло. Бхутто посадили под домашний арест, и акции протестов не состоялись.
При этом власти указывали на то, что на Бхутто готовится покушение, и что в ходе демонстрации ее могут убить. В целом, не такая уж нелепая отговорка: смерть такого лидера как Бхутто - неважно от чьей руки - могла повлечь за собой абсолютно неконтролируемые последствия. Сама Бхутто пыталась вырваться из-под домашнего ареста и даже сообщила СМИ о том, как ее помощницы голыми руками распутывали колючую проволоку, которой власти оцепили ее дом, однако в итоге все же осталась под арестом. При этом она использовала каждую возможность для того, чтобы отмежеваться от Мушаррафа, заменив активные действия на улицах медийной активностью.
В принципе, как отметила та же Мариам Абу Захаб, Бхутто восприняла введение ЧП как необходимое зло и не оставила свой цели в третий раз стать премьер-министром. Зло, которое скоро может закончиться. После того как Мушарраф ушел с поста главнокомандующего, пошли слухи, что режим чрезвычайного положения может быть отменен в ближайшие дни. Если это правда, то все получится так, как того хотел Мушарраф: он гражданский президент, опирающийся на поддержку армии, государственные институты работают исправно, скоро пройдут выборы и в стране появится законное демократическое правительство.
Пришлось, правда, после почти полувека службы уйти из армии. Но до новой президентской присяги у Мушаррафа есть один день, чтобы взгрустнуть.