Фонд Соломона Гуггенхайма, расставшийся в феврале со своим многолетним директором Томасом Кренсом, потратил около трех месяцев на поиск нового руководителя и еще столько же на согласование его кандидатуры с попечителями. Выбор пал на Ричарда Армстронга, исключительно опытного специалиста по современному искусству, чей послужной список включает в себя работу в нью-йоркском музее Уитни и в питтсбургском музее Карнеги. Таким образом Гуггенхайм завершил очередной жизненный цикл, заменив блистательного администратора матерым профессионалом.
Томас Кренс, управленец с дипломом Йельского университета, за двадцать лет работы на фонд Гуггенхайма сделал почти невозможное: он не только создал сеть филиалов флагманского нью-йоркского музея, но и превратил их в самостоятельно функционирующие и влиятельные центры современного искусства. На счету Кренса также были фундаментальные обзорные выставки национального искусства, например, "Китай. Пять тысяч лет" (1998), "Бразилия: душа и тело" (2001-2002), "Россия!" (2005). Кренса неоднократно упрекали в том, что он разбрасывается и что его проектам не достает наукообразности. Кроме того, он слишком много уделял внимания не американским, а зарубежным проектам фонда.
Когда Кренс оставил пост директора, чтобы сосредоточиться на мегаломанском проекте музея в Абу-Даби, в нью-йоркском офисе фонда стали ломать голову, кого теперь искать: функционера-вундеркинда или серьезного и взрослого специалиста. Как оказалось, интервьюировали и тех, и тех, но остановились на втором варианте.
Ричард Армстронг в 1980-х работал в нью-йоркском музее Уитни, который специализируется на американском искусстве. Это очень уважаемое в США собрание не столь хорошо известно в Европе из-за своей национальной направленности, как, например, более универсальные MoMA (нью-йоркский Музей современного искусства) или тот же музей Гуггенхайма. Но в американском художественном мире имя Уитни значит очень много.
Успехи Армстронга в организации трех биеннале актуальных художников под эгидой Уитни обеспечили ему репутацию музейного тяжеловеса. В начале 1990-х он переехал в Питтсбург, чтобы стать старшим куратором в музее искусств Карнеги, богатом частном собрании, где есть много американских работ и неплохая подборка западноевропейского искусства XVII-XX веков. Эндрю Карнеги, основатель открытого в 1896 году музея, придумал лозунг "Старые мастера завтрашнего дня", подразумевая под главной задачей собрания отбор ярких имен, которые в будущем станут классиками.
В должности старшего куратора и директора Карнеги Ричард Армстронг уверенно реализовывал стратегию глубоких выставочных проектов, в числе которых были и монографические выставки, и обзорные экспозиции, посвященные декоративно-прикладному искусству, архитектуре, фотографии или отдельным направлениям графики.
То, что фонд Гуггенхайма остановил выбор именно на Армстронге, совпадает с последними веяниями в музейной сфере. Ровно две недели назад стало известно имя нового директора музея Метрополитен: им стал Томас Кэмпбелл, эксперт в области гобеленов, узкий специалист, не обладающий большим опытом в выбивании денег из спонсоров, зато имеющий превосходную репутацию в научном мире. До Кэмпбелла "Метом" руководил Филипп де Монтебелло, французский аристократ с американским образованием, виртуозный переговорщик, больше времени проведший на административных должностях, чем за столом куратора. Точно такая же схема была использована в лондонской Национальной галерее: Чарльза Саумареса Смита, в чьем послужном списке значатся управленческие должности в Британском музее, музее Виктории и Альберта, Национальной портретной галерее, сменил Николас Пенни, тонкий знаток Ренессанса, не то чтобы совсем кабинетный ученый, но и не публичная фигура.
Армстронг, который официально вступит в должность в ноябре, не распространяется о планах по обновлению работы фонда вообще и нью-йоркского музея в частности. Правда, он намекнул, что уделит много внимания основной коллекции, ценность которой он считает неоспоримой: "Очарование музеев состоит и в том, что в них можно возвращаться и находить одни и те же работы на том и же месте". Значит ли это, что музей Гуггенхайма станет более консервативен? Будет ли Армстронг так же интенсивно, как Кренс, дружить с российскими музеями вообще и Эрмитажем в частности? Посмотрим.