Сенсацией культурного лета стало заявление Чарльза Саатчи - миллионера и одной из главных фигур в мире современного искусства - о намерении подарить свою галерею в лондонском Челси британскому народу. Однако первые дни осени принесли разочарование: сделка вроде бы провалилась. Что же может заставить сверхбогатого человека добровольно отдать дело своей жизни, а государство - взять и отказаться от подарка?
Кто такой Чарльз Саатчи? Основатель рекламного агентства, некогда крупнейшего в мире. Поклонник и знаток современного искусства, открыватель новых имен. Суперколлекционер, как иногда говорят. И, что немаловажно, чрезвычайно успешный арт-дилер: работы, которые уже побывали в его галерее, продаются в несколько раз дороже, чем сам галерист за них заплатил. Таков авторитет вкуса Саатчи - или, если угодно, такова власть его бренда.
Саатчи смог за короткое время стать прославленным коллекционером благодаря избранной им собирательской стратегии - ориентации на шокирующее искусство. Это он сделал имя Дэмиену Херсту, заказав ему его знаменитейшую работу "Физическая невозможность смерти в сознании живущего" - законсервированную в формальдегиде 4-метровую акулу. Посетителей выставок Саатчи шокировали портрет детоубийцы Миры Хиндли, составленный из отпечатков вымазанной в краске детской ладони (Маркус Харви, "Мира") и скульптурный автопортрет Марка Куинна, выполненный из замороженной крови художника.
Летом 2010 года стало известно, что все свое богатство 67-летний Саатчи решил передать в дар гражданам Соединенного Королевства. Зачем? Сам скрытный галерист свое благородство объяснять не стал, однако ответ напрашивается. Когда так долго занимаешься искусством, просто славы уже мало, хочется войти в историю, а какой коллекционер не мечтает основать музей имени себя. Как ни относись к Саатчи, но, очевидно, в наше время он заслуживает такого увековечивания больше других.
Предложение Саатчи поражало своей щедростью. Он отдавал здание своей галереи площадью 6,5 тысячи квадратных метров, а с ним - более 200 произведений. Среди них, например, были "Моя кровать" Трейси Эмин, которая произвела фурор, попав в шорт-лист Тернеровской премии, и "Трагическая анатомия" Джейка и Диноса Чепмена, экспонат знаменитой выставки Саатчи "Сенсация". Отдельного упоминания заслуживает единственная в галерее постоянная инсталляция, работа Ричарда Уилсона "20 : 50" - комната с зеркальным потолком, заполненная отработанным машинным маслом до уровня талии. (Стоит отметить, что Саатчи отдавал не все: многие произведения он оставил себе и завещал своим родственникам.) Согласно планам коллекционера, все сокровища должны были быть представлены публике тремя порциями в 2012 году, после чего можно было бы начать составлять из них новые экспозиции, а часть экспонатов одолжить другим музеям.
Восковая фигура Чарльза Саатчи на выставке современного искусства в Лондоне. Фото (c)AFP
Lenta.ru
Кроме того, как подарок эксперты восприняли готовность Саатчи отказаться от собственного имени в названии будущего музея. Он предложил назвать его Лондонским музеем современного искусства (MOCA London). По плану создателя галереи, она не будет застывшим и закостеневшим собранием, состав экспонатов будет меняться. Представители Саатчи подчеркнули, что само государство не будет нести никаких расходов: зарплаты и другие расходы будут финансироваться за счет денег самой галереи, в частности - средств спонсоров, доходов от магазина, ресторана и проведения мероприятий. При этом вход оставался бы бесплатным.
Отчего же все пошло не так? 7 сентября британские СМИ запестрели сообщениями о том, что сделка отменилась, или, говоря мягче, оказалась поставлена под сомнение. При этом все утверждали, что не Чарльз Саатчи передумал отдавать галерею, а британское государство передумало ее принимать: переговоры с Художественным советом Англии провалились.
Среди причин наблюдатели назвали несогласие чиновников с тем, что, по плану Саатчи, новый государственный музей будет зарабатывать, покупая и продавая произведения искусства: это вступало бы в противоречие с этическим кодексом британской Музейной ассоциации. Кроме того, властям не понравилось, что новый государственный музей современного искусства будет фактически дублировать роль другой галереи - Tate Modern. Саатчи с самого начала подчеркивал, что не отдаст экспонаты в это государственное собрание, а подарит стране только галерею целиком, чтобы она была единым "живущим музеем". В отличие, надо думать, от той же "Тейт".
По неофициальным данным, теперь Саатчи ведет переговоры о передаче галереи с негосударственными организациями. Представители галериста-отшельника от комментариев отказались, пообещав, что все станет ясно в течение ближайших недель.
Конечно, жалко будет, если галерея в итоге не достанется британцам, напоровшись на бюрократические препоны. С другой стороны, не стоит забывать, что Саатчи - профессиональный рекламщик, и свои славу и состояние он приобрел, во многом опираясь именно на свои рекламные таланты, вызывая у публики шок и пользуясь технологией создания брендов. Каким бы бескорыстным ни выглядело его предложение в перспективе будущего, надо учитывать, что здесь и сейчас галерист получает гигантские репутационные дивиденды со своего благородства. И если окажется, что он хотел не стать новым Павлом Третьяковым, а остаться Чарльзом Саатчи, это будет не слишком удивительно.