Пойти с шапкой по офисам на "Красном Октябре"

Юрий Сапрыкин стал в некотором смысле продюсером зимних протестов: доставал оборудование, собирал музыкантов. А еще он точнее всех формулировал то, на что надеялись "новые несогласные" - молодежь, впервые вышедшая на улицы. В оргкомитете признавали, что Сапрыкин эту публику понимает едва ли не лучше всех. Сапрыкин для публичной политики - человек новый и, как выяснилось, очень нужный. Но по итогам зимы журналист так и не превратился в полноценного политика, потому что сам этого явно не хотел.

В интервью "Ленте.ру" Сапрыкин рассказал о возникновении оргкомитета митингов "За честные выборы" и его дублера, а также о том, что старая оппозиция, вопреки распространенному мнению, на самом деле умеет организовывать качественные акции.

Юрий Сапрыкин: В оргкомитет меня зовет Путин, то кот. Исходя из всех этих соображений, я согласился.

Согласился я, будучи в пути, как-то весь день мотался по Москве, и, в общем, домотался до того, что в этот день оказался в больнице с диагнозом "нарушение мозгового кровообращения".

Я сообщил об этом Пархоменко, тот немедленно позвонил Немцову (этот разговор впоследствии попал на LifeNews), а также рассказал на "Дожде", что у Сапрыкина инсульт. В общем, вместо того, чтобы полежать и очухаться под препаратами, я опять непрерывно висел на телефоне. Эта дребедень продолжалась, пока трубка просто не разрядилась.

В результате на первое заседание оргкомитета я не попадаю, я в этот момент медленно отползаю от больницы в сторону дома с какими-то томографиями под мышкой и с заверениями, что у меня все более или менее ничего, жить буду, только не надо волноваться. Ну и начинаю со страшной силой волноваться.

"Лента.ру": А потом оргкомитеты начали как-то страшно множиться...

Первое заседание оргкомитета происходило в редакции "Большого города" и транслировалось в интернете. Туда пришел депутат [Госдумы] Илья Пономарев, которого не звали. Ему ужасно не понравилось, что его не позвали, он требовал слова, потом ему не понравилось, как его слушают. В результате Илья Пономарев ушел и немедленно создал другой оргкомитет, который тем же вечером в прямом эфире из Дома журналиста начал свое заседание.

В отличие от немцовско-пархоменковского оргкомитета, в тот оргкомитет могли вступить все желающие, что они немедленно и сделали. На первое заседание пришло двести, что ли, человек - в диапазоне от Гейдара Джемаля до русских националистов. Они, вырывая друг у друга микрофон, начали немедленно оглашать планы переустройства России. И если в первом оргкомитете не всегда людям было просто договориться, то во втором, по-моему, это чисто технически было сразу невозможно.

Но второй оргкомитет принял единственно правильный для себя метод работы: он начал издавать резолюции. Допустим, первый оргкомитет идет подавать заявку на митинг на проспекте Сахарова. Второй комитет немедленно издает по этому поводу резолюцию: поручить гражданам Иванову, Петрову и Тютькину согласовать митинг на проспекте Сахарова. Иванов, Петров и Тютькин к этому процессу никакого отношения не имеют, но, тем не менее, вроде бы решение принято, и оно даже как-то выполняется. Открывается голосование в фейсбуке - второй оргкомитет немедленно образовывает подкомитет по голосованиям в фейсбуке и назначает ответственных за него, которые потом ни хрена не делают, но, тем не менее, голосование-то идет - решение выполнено! Со стороны, если не разбираться, его деятельность выглядит крайне эффективно.

Было такое двоевластие, вроде Петроградского совета рабочих депутатов и Временного правительства: каждый издает примерно одни и те же указы, но дальше не очень понятно, кто кем управляет. Медийный шум создавали все, и разобраться в этой каше неподготовленному человеку было абсолютно невозможно.

...Когда оргкомитеты начали собираться, не очень было понятно, сколько денег требуется на то, чтобы сделать такой митинг. И пока мы сидели и чесали репу, второй комитет образовал подкомитет по сбору денег на митинг. У этого подкомитета появился некоторый кошелек, держателем которого стал мой старый друг Сергей Ледоколов, который обвинял Хаматову в том, что она трусливая продажная девка империализма.

Они открыли сообщество в фейсбуке и начали деньги собирать. И за неделю собрали рублей, по-моему, 400, то есть какую-то феноменальную сумму, на которую, вот хоть ты тресни, невозможно было организовать даже хоровод в песочнице.

Тем временем я привел к Немцову технического директора "Пикника Афиши", Диму Линева, Немцов привел своего технического директора, Петю Царькова, который занимался всеми предыдущими митингами - и последующими, надо сказать, тоже. Довольно круто занимался, крайне профессионально. То есть когда мы орали, что они не умеют сцену ставить, - оказалось, что мы были не правы. Это не потому, что у них руки кривые, а просто потому, что денег не было и времени не было. А так вообще они все умеют, на самом деле не хуже, чем специалист из "Пикника". То есть так уж получилось, что на Сахарова два человека просто дублировали работу друг друга. Впоследствии от этого с легким сердцем отказались. Я оставил в покое Диму, и все, что происходило дальше, готовилось той же командой "Солидарности", которая делала все предыдущие митинги.

Линев с энтузиазмом за это взялся?

Линев взялся за это с энтузиазмом, и, надо сказать, неделю он прямо свирепо убивался, объезжал компании, заказывал это железо. Тогда еще никто не понимал, кто мы такие. Это уже сейчас люди отказываются работать, боятся связываться, а тогда все с радостью шли на контакт.

Но это 24 декабря, самая горячая пора корпоративов. Все поставщики сценического оборудования тупо взвинтили цены вдвое. Поэтому когда мы посчитали бюджет, он оказался адский. Митинг на Сахарова стоил ровно в десять раз дороже, чем митинг на Болотной, - 3 миллиона.

Где-то за неделю до 24-го это стало понятно. Сидим мы такие, в кошельке у Ледоколова 400 рублей, и то до них не добраться, потому что Ледоколов их никому не даст. Начинают возникать самые фантастические идеи типа пойти с шапкой по офисам на "Красном Октябре" или по каким-то знакомым олигархам. Никаких знакомых олигархов у меня, к примеру, нет. У Немцова, наверное, есть, но он не пойдет. Сутки происходила очень серьезная мозговая работа по выявлению среди своих знакомых людей, которым не жалко расстаться с миллионом-другим. Может быть, когда-нибудь результаты этой аналитической деятельности пригодятся.

Но тут, откуда ни возьмись, появляется Пархоменко и говорит: "А давайте заведем кошелек на "Яндексе", просто доверим его какому-то известному человеку, которому все доверяют. Туда все люди будут кидать деньги, и мы все про это напишем на фейсбуке". Вот, типа, Романова согласна.

И понеслось. Должен сказать, что, опять же, до последнего момента было непонятно, насколько сработает эта затея. Деньги собрались в необходимом количестве уже "на флажке". Но сработало же.

Конечно, и Сережа - большой молодец, и Оля - большой молодец, но мало кто знает, что едва ли не самый большой молодец - это, черт побери, Алексей Козлов. Безусловно, при всем уважении к коллегам-журналистам, никаких денег нам доверить нельзя. Мы просто не по этой части, мы плохие счетоводы. Когда дело доходит до банковских проводок или налогов, которые необходимо уплатить в определенный момент с этих снимаемых сумм, - вот тут без Козлова все бы просто пропали.

Козлов стал финансовым директором, что ли. Он говорил, чего надо делать, сколько у нас на самом деле денег есть и когда мы их законным образом можем из этого кошелька вынимать, как проводить платежи. Это все исключительно Лешин опыт, и никто другой с этим бы не справился. То, с каким хладнокровием, профессионализмом и здравомыслием он выруливал из самых сложных ситуаций, вызывает невероятное уважение.

Короче, называя вещи своими именами, я именно поэтому хожу сейчас в Краснопресненский суд. Даже не потому, что мне хочется восстановить справедливость или поднять свой голос против российской судебной системы, а потому, что Козлов - крутой. Он за эти три месяца никогда никого не оставлял в беде, и сейчас нужно не оставить в беде его. [Интервью состоялось до вынесения Алексею Козлову обвинительного приговора.]

.b-dreamers { font-family: Arial, Helvetica, sans-serif; }<br />.b-dreamers a { color: #cc0b00; text-decoration: none; font-weight: bold; font-size: 22px; }<br />.b-dreamers small { display: block; color: #444138; font-size: 10px; }<br />