Уэлл дан, Pelageya! Звезды "Гарри Поттера" и "Безумцев" превратили Булгакова в комедию
Британский телеканал Sky Arts, занимающийся культурным вещанием, снял минисериал по булгаковским "Запискам юного врача" - очевидно, решив скрестить повальное увлечение костюмными сериалами о жизни рубежа веков вроде "Аббатства Даунтон" с модой на медицинские драмы а-ля "Доктор Хаус". Исполнители главных ролей - Дэниел Рэдклифф, всем известный по роли Гарри Поттера, и Джон Хэмм, звезда американского сериала "Безумцы". Словом, все слагаемые безукоризненны - однако их сумма не может не удивлять.
Подозрительными были уже первые материалы в британских СМИ, предварявшие выпуск минисериала: в интервью Хэмм и Рэдклифф наперебой рассказывали, как они любят Булгакова и как смеялись, читая "Записки юного врача". Спору нет, автор "Дьяволиады" и "Роковых яиц" умеет смешить до коликов, но всегда казалось, что его практически мемуарные медицинские очерки - все же из другой оперы. Подозрения усилил трейлер, целиком собранный из комических сцен: молодой и немолодой мужчины вместе в одной маленькой ванне, удар головой о лампу над операционным столом, недоуменное лицо врача перед мужчиной со спущенными штанами и роженицей с раздвинутыми ногами, клоунада с вырыванием зуба, наконец. Опасения оправдались: это и есть сериал по Булгакову.
Оба главных актера телефильма играют одного и того же персонажа: повзрослевший доктор (Хэмм) из 1937 года вспоминает молодого себя (Рэдклифф) в 1917-м. Чтобы срифмовать две ключевые даты российской истории, создатели сериала пошли против исторической правды: 26-летний Булгаков действительно работал врачом в селе Никольское в год русской революции, но рассказы, основанные на этом опыте, писал не 20, а лишь 8-9 лет спустя. Перенос в 1937 год мотивирован дополнительно: уже не юный врач перечитывает свой юношеский дневник, пока его кабинет осматривают товарищи из НКВД; очевидно, рассказ про Россию без советских страшилок кажется британцам неполным. Два актера на одну роль оказались нужны для передачи особенностей дневника средствами кино: взрослый врач призраком из будущего навещает себя молодого, и пока Рэдклифф поет песнь невинности, Хэмм глядит на него Доном Дрейпером и учит опыту. Когда оба актера оказываются в кадре, превосходство зрелости над юностью пересчитывается не столько в 20 лет, сколько в 20 сантиметров разницы. Спокойствие авторов минисериала по этому поводу можно понять: действительно, за два десятилетия жизни при Советах люди менялись еще и не так.
Разница в росте между Хэммом и Рэдклиффом - лишь самая заметная из многочисленных театральных условностей "Записок юного врача", которые вообще больше всего напоминают веселый бенефис, где актерам дают порезвиться. Главная повторяющаяся хохма первой серии - как одна из медсестер постоянно с благоговением повторяет имя предшественника нового врача: Leopold Leopoldovich, - говорит она, Рэдклиф строит недовольные рожи, а британский зритель, надо думать, похохатывает - ну и имена у этих русских. Так же театрально юный герой повторяет несколько раз подряд фразу "Доктор - это я", убеждая работников сельской больницы (а на самом деле себя - подмигивает нам режиссер), что его действительно прислали им в начальники. Русь дореволюционная, декорационная, клюквенная вообще одна из главных героинь сериала: деревенская изба интерьерами больше напоминает дворянское гнездо, сельский фельдшер разве что потупее заезжего горожанина - но отнюдь не менее элегантен, в комнате у главного героя висят серебряновечные силуэты - чуть ли не Ахматовой и Гумилева; живодерская стоматологическая сцена сопровождается "Калинкой" в исполнении советского хора. Впрочем, все это не удивляет после таких вступительных титров:
Конечно, британские телевизионщики ничего не придумывают: они пусть и отрываются, но следуют Булгакову. Его герой, приехав в деревню, действительно мысленно прощается с московскими витринами и "золото-красным Большим театром", а спустя абзац получает по ногам чемоданом, выпавшим из повозки. Однако в той же сцене, умещенной в две секунды сериала, больше мистера Бина, чем булгаковского "злобного отчаяния". Столь же амбивалентны две главные медицинские сцены первой серии. Первая из них - тяжелые роды: врач в панике; проявляет свою неопытность; весь мажется в крови; тем не менее, женщина успешно разрешается от бремени; герой вновь начинает верить в свои силы. Вторая - вырывание зуба: врач доволен собой после прошлого успеха, но все равно проявляет свою неопытность; кровь бьет фонтаном; вместо зуба герой выдирает пациенту полчелюсти, которые хранит всю оставшуюся жизнь, как клятву Гиппократа. Создатели сериала удачно сопоставили два эпизода из разных рассказов Булгакова, подчеркнув их структурную похожесть на фоне эмоциональных различий. Однако они не удержались и добавили в обе сцены клоунады, тем самым чуть не перечеркнув удачные находки.
Где же в британском сериале то, что русский читатель ценит в Булгакове и что нашел в нем, например, другой экранизатор "Записок" - Алексей Балабанов? Где боль, смерть, неблагополучие, тяжелый труд, сифилис, морфий? Возможно, это будет в оставшихся трех сериях (в конце концов, почти все эскапады из трейлера уместились в первую). Возможно, британцев немного спровоцировал сам Булгаков: уж слишком благополучно, по-докторхаусовски завершаются почти все "Записки юного врача". И, конечно, мы не знаем, как они переведены на английский. Однако вряд ли дело только в этом. Британцы сняли кино как бы про Россию, но наполнили его британскостью. Место гуманистического пафоса, унаследованного Булгаковым у русской литературы XIX века, у них заняло вудхаузовское чувство юмора - основа английского национального достоинства. Узнать себя в этом русский зритель при всем желании не сможет, зато понаблюдать за скрещением русской культуры с таким обаятельным менталитетом вряд ли откажется. Неизменное качество британских телефильмов плюс мастерство и обаяние Хэмма и Рэдклиффа - ему в помощь.
Как сказал юный врач после принятия трудных родов, Well done, Pelageya!