В субботу, 15 декабря, в Москве на Лубянской площади состоялся несанкционированный "Марш свободы", собравший от 700 человек (данные полиции) до пяти-семи тысяч (данные организаторов). Практически все инициаторы акции, включая Алексея Навального, Илью Яшина, Ксению Собчак и Сергея Удальцова, были задержаны сразу или почти сразу после ее начала. Около полутора часов простояли на Лубянке рядовые участники, затем ОМОН выдавил их в переулки и метро.
Задержано, по данным полиции, 40 человек (по данным "ОВД-инфо" - более 60 активистов). Из-за того, что изначально запланированное шествие так и не было согласовано с московскими властями, акция потеряла если не смысл, то содержание-то уж точно. Цветы к Соловецкому камню и плакаты про то, что президент - нехороший человек: получается, это все, что осталось от многотысячных митингов за честные выборы.
Сквер у Соловецкого камня был забит людьми уже к 15:00, когда "Марш свободы" должен был начаться "официально", то есть по плану организаторов. Представители Координационного совета оппозиции несколько дней пытались согласовать акцию в форме шествия с мэрией Москвы, но безуспешно - договориться не удалось. ГУ МВД по Москве, основываясь на фотографиях с полицейского вертолета (он провисел над Лубянкой почти час), сообщило, что на митинг пришло 700 человек, причем 300 из них - журналисты. Эти данные не вполне корректны: многие возлагали к Соловецкому камню цветы и сразу же уходили, а их место занимали вновь прибывшие. То есть в стоянии на Лубянке участвовали несколько тысяч человек. Таким образом, это была самая массовая несанкционированная акция за последние годы. Однако это не отменяет того, что количество пришедших не идет ни в какое сравнение с разрешенными митингами и шествиями, начавшимися в декабре 2011 года.
На протяжении первого часа акции правоохранители вели себя довольно мирно и почти никак себя не проявляли. Разве что сквозь толпу пробирался полицейский, монотонно повторявший в мегафон: "Граждане, которые возложили цветы, проходите в сторону метро". Большая часть тех, кто "возлагал цветы", проводили время, дискутируя о том, когда же начнутся массовые задержания (у оппозиционеров более популярны синонимы "винтилово" и "винтаж").
Едва ли не первыми были задержаны члены КС оппозиции Илья Яшин и Ксения Собчак. Они в компании депутата Госдумы Дмитрия Гудкова вышли из кафе и спустились в подземный переход в районе Лубянской площади. Несколько выходов наверх были перекрыты полицией. Однако возле одного из них полицейский предложил троице остановиться - и подняться здесь. Шеренга правоохранителей расступилась, первым по ступенькам двинулся Гудков. Его как депутата не тронули, но когда Гудков оглянулся, Яшина и Собчак уже вели в полицейский автомобиль. "Их тихо задержали, даже нежно. Я не сразу понял, что и произошло", - говорил потом Гудков корреспонденту "Ленты.ру". Позже Яшина и Собчак доставили в ОВД "Текстильщики" (а спустя пару часов и вовсе отпустили).
Там же в итоге оказался и еще один член КС Алексей Навальный. Он пришел на Лубянку со стороны Охотного ряда в сопровождении десятков журналистов и фотографов. Навальный спокойно прошел по переходу, поднялся на улицу. Остановился, чтобы поговорить сначала с членом КС Михаилом Гельфандом, потом с актером Максимом Виторганом. Всякий раз эти остановки провоцировали толчею и давку, фотокоры друг другу все ноги отдавили. Навальный раздал несколько десятков интервью, в которых поблагодарил пришедших, рассуждал о мирном характере акции. А потом, сразу по выходу из сквера, Навальный был задержан (позднее стало известно, что Навального, как и других известных оппозиционеров, не стали привлекать к административной ответственности: полицейские не оформили протокол, ограничившись профилактической беседой; на остальных задержанных в этот вечер на Лубянке, как позже сообщил портал "ОВД Инфо", были составлены протоколы по статьям 19.3 и 20.2 КоАП).
Беспорядочное движение по скверу продолжалось под монотонное повторение полицейскими в мегафон: "Граждане, спускайтесь в метро, не мешайте возлагать цветы другим гражданам". Настроения в толпе были полярными. От "по-настоящему все только начинается" до "три тысячи человек - это все, чем мы могли ответить на аресты". Несколько человек были со значками "Я тоже был на Болотной площади. Арестуйте меня". Значки явно отсылали к событиям 6 мая 2012 года (по итогам которых возбуждено "болотное дело"). В толпе были группы анархистов и антифа, но вели они себя тихо. "Обычно меня задерживают везде, где только я появляюсь", - хвастал чуть в стороне националист, глава высшего национального совета движения "Русские" Дмитрий Демушкин. Он как в воду глядел: задержали его чуть позже, несмотря на бурные замечания, что он на Лубянке находится как наблюдатель, а не как участник. Из "лидеров протеста" не задержанными остались в итоге лишь сопредседатели "Парнаса" Борис Немцов и Владимир Рыжков, да отец и сын Гудковы.
Чувствовалось, что собравшиеся не забыли: скоро - Новый год, корпоративы, подарки, отпуска. К примеру, активист Николай Ляскин попадать в отделение полиции не намеревался. "У меня на вечер и на выходные большие планы, - Ляскин немножко помолчал и ностальгически добавил: - Это во времена "Стратегии-31" я освобождал вечера от всех дел". По прогнозам Ляскина, "винтилово" должно было развернуться через час после начала акции. Он ошибся совсем ненамного - полиция приступила к задержаниям рядовых участников акции примерно через полтора часа. Видимо, ждала, пока самые теплолюбивые оппозиционеры уйдут домой. К этому моменту акция у Соловецкого камня стала напоминать типичный митинг "Стратегии-31" на Триумфальной площади в период ее расцвета.
Если 31 декабря 2010 года правозащитница Людмила Алексеева выходила на Триумфальную площадь в костюме Снегурочки, то спустя почти два года у Соловецкого камня люди водили хоровод, скандируя "Свободу политзаключенным". В какой-то момент "космонавты" (бойцы ОМОНа или внутренних войск в черных шлемах с прозрачным забралом) начали выхватывать из толпы самых активных. Те как могли сопротивлялись. За задержаниями рядовых активистов грустно наблюдал человек в костюме Деда Мороза.
- Как нож сквозь масло проходят, - прокомментировал действия полицейских мужчина, у которого из-под пуховика выглядывала розовая рубашка и фиолетовый галстук.
- Их только этому и учат, а в Чечне некому воевать, - откликнулся его товарищ. У него на пуховике была наклейка с изображением мальчика и призывом "Папа, Путина прогони".
.Uppod yes
"Долой власть чекистов", "Позор", - неслось со всех сторон на полицейских, которые невозмутимо продолжали точечные задержания. Наконец, омоновцы начали вытеснять людей с площадки вокруг Соловецкого камня в сторону маленького бульварчика со скамейками и Политехнического музея.
"Круг замкнулся! Последний вздох", - прокричала пожилая оппозиционерка и начала петь. Вообще же на этой акции почти никто ничего не кричал, но людей все равно забирали в автозаки. Неподалеку какой-то парень сидел на скамейке и читал книжку Курта Воннегута. Когда тащившие оппозиционера омоновцы едва не выбили книгу у него из рук, он возмутился, как будто забыв, где он на самом деле находится (уже после митинга корреспонденту "Ленты.ру" рассказали, что это был журналист Никита Аронов и что его прямо с этим Воннегутом отвели в автозак).
Происходившее на Лубянке напоминало акции "Стратегии-31" и тем, что людей было довольно мало (по сравнению с согласованными митингами за честные выборы), многие были хорошо между собой знакомы. То и дело знакомые натыкались друг на друга и начинали короткие светские беседы, которые прерывали омоновцы очередным жестким задержанием. "Это Триумфальная для интеллигенции", - сказала корреспонденту "Ленты.ру" член "партии 5 декабря" Мария Баронова и отправилась греться в хинкальную.
Журналисты и оппозиционеры вообще периодически уходили передохнуть в окрестные кафе. Шеф-редактор компании "Афиша-Рамблер" Юрий Сапрыкин вместе с членом Координационного совета оппозиции и владельцем "Дождя" Александром Винокуровым грелись в буфете Политехнического музея.
- Там за столиком сидят фээсбэшники и на своих "айпадах" читают твиттер Ксении Собчак, а другие через огромную трубу фотографируют, можно сказать, лица протеста, - рассказал об обстановке в буфете Сапрыкин.
- Да, вон же они, - показал на освещенные окна музея Винокуров.
- Ну, надо им помахать, - сказал Сапрыкин, но тут его унесла куда-то вбок толпа.
Обычно на одного человека наваливалось четыре или пять омоновцев, которые либо вели, либо тащили оппозиционера по земле в сторону автозака. Но иногда полицейских было меньше - и очередную жертву
полиции удавалось коллективно оттащить в сторону. Омоновцы осматривались, понимали, что они в меньшинстве и убегали прочь. Победившие систему активисты издавали победный клич и вскидывали вверх кулаки в теплых варежках.
На акции у Соловецкого камня, в отличие от разрешенных митингов "За честные выборы", почти не было плакатов и креативных костюмов. Правда, в толпе перемещался человек с громадным яйцом на голове. "Человек-яйцо не ходит на несанкционированные акции", - сообщал плакат на спине. Если верить тому, что беспрерывно говорили в мегафоны полицейские, человек-яйцо как минимум заблуждался. Активист Константин Дихтярь вместо плаката держал в руках журнал The New Times с говорящей обложкой "Козлы они".
Полицейские упорно теснили толпу к Политехническому музею, периодически вылавливая людей и оттаскивая их в автозаки. В какой-то момент к цепи вдруг подошел высокий пожилой человек в коричневой
дубленке и черной меховой шапке и, тыча в омоновцев пальцем, долго кричал "Вы же мрази, подонки! Ментов нужно убивать!" "Убивайте их!" - обратился он сразу ко всем. Полицейские мужчину почему-то не тронули, ему пришлось уйти.
Наконец, к шести часам вечера из сквера выдавили практически всех оппозиционеров. Нескольким, правда, удалось вернуться к Соловецкому камню. Женщина в белом пуховике молча встала прямо у стелы, заваленной цветами. В руках она держала свечку и плакат "Мученики ГУЛАГа, молите бога о нас!" К ней быстро подошли две сотрудницы правоохранительных органов, повалили ее на землю и отвели в автозак.