В последний день января ЦБ отозвал лицензию у «Моего банка», входившего во вторую сотню крупнейших финансовых организаций страны. В отличие от Мастер-банка или Инвестбанка, которые ЦБ «отключал» без предупреждения, «Мой банк» бился в агонии больше месяца. Эта отсрочка дала возможность предприимчивым клиентам забрать из банка вклады, сумма которых превышала 700 тысяч рублей, то есть лимит гарантированных государством выплат в случае банкротства финансовых организаций. Правда, для этого клиентам приходилось ходить в отделения «Моего банка» каждый день как на работу, так как он выдавал не больше 20 тысяч рублей в сутки.
«Чистка» банковского сектора в России началась осенью, когда ЦБ стал отзывать лицензии, не обращая внимания ни на размер финансовых организаций, ни на многочисленность их клиентов. Особенно досталось дагестанским банкам, но спокойно чувствовать себя не могла ни одна финансовая организация в стране, которая знала за собой нарушения. ЦБ даже решился на отзыв лицензии у Мастер-банка — кредитной организации с огромной клиентской базой, у которой финансовые трудности возникли так давно, что на рынке даже перестали верить в способность регулятора как-то исправить ситуацию. Во всяком случае, президент Московской международной валютной ассоциации Алексей Мамонтов рассказывал «Ленте.ру», что финансисты и до отзыва лицензии прекрасно представляли, с какими рисками связана деятельность «Мастер-банка».
Когда счет отозванных лицензий пошел на десятки, ЦБ немного изменил стратегию, неожиданно решив спасти нижегородский банк «Эллипс». В эту организацию была введена временная администрация из Агентства по страхованию вкладов, причем ЦБ выделил АСВ на санацию «Эллипса» кредит в пять миллиардов рублей.
Кроме «Эллипса», по похожей схеме был спасен банк «Солидарность», но вообще санация — это исключение из общего правила. В самом начале 2014 года ЦБ показал, что не собирается останавливаться на достигнутом, и вновь, как и в конце 2013-го, стал отзывать лицензии едва ли не пачками. На этом фоне долгая агония «Моего банка», продолжавшаяся по крайней мере полтора месяца, выглядит странно: складывается ощущение, что ЦБ хотел спасти организацию, но что-то пошло не так.
«Мой банк» — крупная финансовая организация, работавшая во многих городах европейской части России и специализировавшаяся на работе с розничными клиентами. Лучше всего у «Моего банка» получалось привлекать вклады физических лиц — если в рейтинге российских финансовых организаций по объему активов он занимал в декабре 120 место, то по сумме вкладов физических лиц — 88-е, и это с учетом того, что многие клиенты стали забирать деньги из «Моего банка» уже осенью и в начале зимы. Более того, объем вкладов — единственный балансовый показатель, по которому «Мой банк» входил в сотню крупнейших кредитных организаций России.
Первые симптомы болезни у «Моего банка» обнаружились в середине осени 2013 года. В газете «Ведомости» в ноябре вышла заметка о том, что ЦБ предписал финансовой организации снизить ставки по вкладам, посчитав их слишком высокими — а значит, и рискованными. Кроме того, издание выяснило, что основной владелец банка — бывший сенатор Глеб Фетисов — впервые с 2007 года не дал личной гарантии вкладчикам «Моего банка» по поводу сохранности их депозитов.
Эти гарантии служили хорошей рекламой для богатых клиентов, ведь состояние Фетисова журнал Forbes в 2013 году оценил в 1,9 миллиарда долларов (больше 60 миллиардов рублей). Для сравнения, всего в январе на балансе «Моего банка» находились депозиты физических лиц на сумму в 9,6 миллиарда рублей.
В начале декабря вдруг выяснилось, что Фетисов продал «Мой банк» 11 физическим лицам из России, Эстонии, Латвии и Великобритании. СМИ связали эту продажу с политикой — якобы бывший сенатор от Воронежской области, возглавивший партию «Альянс зеленых», собрался перейти в оппозицию власти и решил распродать все бизнес-активы. В пользу этой версии говорит и то, что Фетисов также избавился от доли в Altimo (крупнейшем акционере «Вымпелкома») и инвестфонде My Decker Capital.
Впрочем, в случае с «Моим банком» свою роль могли сыграть и иные — не политические — обстоятельства. Вполне вероятно, что Фетисов не хотел, чтобы его имя ассоциировалось с тонущей финансовой организацией. А то, что она тонет, он не догадываться не мог.
Про акционеров, которые пришли на место Фетисова, известно немного. Они довольно оперативно поменяли совет директоров «Моего банка» и дважды за месяц сменили председателя правления, но на этом их бизнес-активность приостановилась. Новые владельцы не смогли спасти банк от надвигающегося коллапса: уже в середине декабря выяснилось, что «Мой банк» ввел лимит на снятие наличных со вкладов — 20 тысяч рублей в сутки, а по дебетовым карточкам запретил расплачиваться больше чем на 60 тысяч рублей в сутки. Через несколько дней лимиты подравняли — теперь клиенты «Моего банка» любым способом не могли забрать со счетов больше, чем 20 тысяч.
Профильные форумы заполнены сообщениями о том, как в разных регионах России клиенты «Моего банка» в течение последнего месяца пытались забрать свои деньги. Кого-то сотрудники финансовой организации «кормили обещаниями», но средства не переводили, кому-то удалось с помощью ежедневных операций снизить размер вклада до 700 тысяч рублей, кто-то, у кого на счетах было немного денег, решил не суетиться и ждать отзыва лицензии, чтобы получить выплату по отработанной АСВ процедуре.
Между тем ЦБ с отзывом медлил. В январе, по подсчетам «Интерфакса», «Мой банк» 22 раза нарушал норматив мгновенной ликвидности и пять раз — норматив текущей ликвидности, но ни одно из нарушений не привело к запрещению на работу. Дошло до того, что банк сам перестал принимать вклады от населения, тем самым признавшись, что жить ему осталось совсем чуть-чуть, но пресс-релиза об отзыве лицензии на сайте регулятора так и не появлялось.
У медлительности ЦБ существует, по крайней мере, несколько объяснений. Во-первых, за финансовую организацию могли вступиться состоятельные вкладчики, каждый из которых держал на счетах в «Моем банке» гораздо больше, чем 700 тысяч рублей. Например, газета «Ведомости» со ссылкой на анонимные источники писала, что спасение банка лоббировал Никита Михалков, якобы державший в финансовой организации 200 миллионов рублей собственных денег и еще сто миллионов рублей — средств своих структур. В число заступников «Моего банка» газета включила и экономического советника президента России Сергея Глазьева.
Во-вторых, ЦБ, уже задумав лишить банк лицензии, мог потребовать от его руководства перевода части выведенных из финансовой организации активов обратно на баланс «Моего банка». В начале января «Мой банк» сообщил, что избавился от акций «Мой банк. Ипотека» — отдельной организации, у которой лицензию пока никто не отбирал. 30 января, за день до финального решения ЦБ, «Мой банк» вернул эти ценные бумаги обратно на свой баланс. По данным газеты «Коммерсантъ», с помощью сделки акционеры, возможно, пытались вывести хорошие активы, но почему-то в последний момент передумали.
В-третьих, днем 31 января появилось и официальное объяснение от Центробанка. По словам зампреда ЦБ Михаила Сухова, регулятор знал о ситуации в «Моем банке», но не мог формально отозвать лицензию, так как финансовая организация не предоставляла отчетности, необходимой для принятия окончательного решения.
Теперь состоятельных клиентов «Моего банка» ждет долгий процесс возвращения средств, причем комментарии ЦБ пока свидетельствуют о том, что все деньги вернуть не удастся: активов банка может не хватить на то, чтобы расплатиться с каждым клиентом. По словам Сухова, в финансовой организации около двух третей кредитов не генерировали денежный поток, а «дыра» в капитале «Моего банка» может превышать десять миллиардов рублей. Глава АСВ Юрий Исаев высказался еще жестче: по его словам, из «Моего банка» неизвестно куда исчезло 90 процентов активов.