Представители благотворительных фондов обнародовали результаты мониторинга о доступности эффективных обезболивающих для тяжелобольных в выходные дни. Активисты провели опрос в соцсетях о том, какие трудности больные испытывают при выписке анальгетиков. А затем вместе с представителями департамента здравоохранения Москвы лично посетили несколько поликлиник. Поводом для исследования послужило самоубийство 6 января генерала Анатолия Кудрявцева. Военный пенсионер, страдавший раком желудка, в предсмертной записке написал, что не в силах больше терпеть мучительную боль. Как показали рейды, доктора на местах часто ничего не знают о современных анальгетиках и способах их применения. И многие просто не умеют правильно заполнять рецепты.
— На призыв в социальных сетях поучаствовать в мониторинге только лишь за один вечер мы получили 123 письма, — рассказывает президент благотворительного фонда помощи хосписам «Вера» Нюта Федермессер. — Жаловались на длительность процедур, хамство. Но большинство обращений связаны с отказами врачей перевести пациента с ненаркотического трамала на более сильные анальгетики. Даже если лекарства, которые человек принимает, ему не помогают, доктора готовы увеличивать дозы, лишь бы только не связываться с наркотиками. Хотя существующие инструкции Минздрава позволяют уже сегодня работать с наркосодержащими препаратами, многие врачи этого либо не знают, либо не умеют эти знания применять и предпочитают руководствоваться формулой «береженого Бог бережет».
Если для онкобольных еще можно получить наркотик, снимающий боль, пациентам с другими болезнями, не менее мучительными, добиться этого практически нереально. Хотя опять же — ведомственные инструкции медучреждениям это делать позволяют.
Фото: Игорь Руссак / РИА Новости
Но главные страдальцы — это тяжелобольные дети. Их проблемы не так растиражированы. В отличие от взрослых, они не прыгают с высоты, не стреляются, многие даже не могут как следует говорить. Им остается одно — молча терпеть.
— Их родители, может быть, и рады бы застрелиться, но не могут этого сделать — им обязательно нужно довести своего ребенка до конца, — говорит заместитель директора благотворительного фонда «Детский паллиатив», доктор Наталья Савва. — Весь ужас в том, что родители сами не знают, что такое адекватное обезболивание. У нас нет ни одного ребенка, кому отказали бы в таблетке. Весь вопрос — в эффективности. Двухлетке, например, могут выписать лекарство, которое ему вообще противопоказано и симптомов не снимает. В Минздраве до сих пор не утверждены клинические рекомендации по обезболиванию детей. Когда маленький пациент попадает к нам, и родственники видят, что малыш, может быть, впервые за несколько недель нормально спит и даже улыбается, то конечно, начинают задавать вопросы: «А почему раньше нас так не лечили? Почему ребенок страдал?». Просто доктора не знают, как это — правильно. Отсюда и хамство, на которое семьи часто жалуются. Грубость — защитная реакция врачей, которые с ее помощью скрывают некомпетентность.
Директор благотворительного фонда «Подари жизнь» Екатерина Чистякова, которая входит в рабочую группу при вице-премьере Ольге Голодец, где мониторятся вопросы доступности обезболивающих препаратов, рассказывает, что на фоне остальных городов в Москве ситуация самая благополучная. Согласно данным онкологического научно-исследовательского института имени Герцена, современные анальгетики в столице доступны 40 процентам онкобольных. Есть регионы, где доступность нулевая. Это Тыва, Хабаровский край, Чувашия, Якутия, Еврейский автономный округ, Чукотка. В сельской местности часто ближайшие аптеки, где можно по рецепту купить наркотический препарат, расположены в 500-1000 километрах. И скорая на вызовы онкобольных практически во всех регионах, кроме Москвы, ездить отказывается.
К тому же предубежденность провинциальных врачей к наркотикам гораздо сильнее, чем в столице. Незадолго до Нового года фонд «Подари жизнь» спасал от острой боли пятилетнюю девочку из Красноярска с опухолью головного мозга.
— В поликлинике не давали ничего, приезжала скорая, однако наркотики колоть отказывалась, — поясняет Чистякова. — Все, от начальников до рядовых, твердили: "Вы разве не знаете, что у нас в Красноярске доктор Алевтина Хориняк сидит за то, что выписала наркотик?". Никто не вспоминал, что суд ее оправдал. Но об истории все знают и все боятся. Вопрос удалось решить только после звонка из Минздрава местному министру здравоохранения. И это хорошо. Потому что если еще года два-три назад подобные проблемы упирались в глухую стену, сейчас вопросы удается решать хотя бы с помощью ручного управления.
Таким же «штучным» методом волонтеры весь день, 15 января, пытались облегчить муки пятилетнего Егора из подмосковных Мытищ с диагнозом нейробластома.
В конце декабря мальчика признали неизлечимым. «Когда страна праздновала Новый год, 3 января, у Егора начала болеть нога, — написала на своей страничке в Facebook менеджер детской программы фонда помощи хосписам «Вера» Лида Мониава. — А 5 января болело уже очень-очень сильно. Егор все время плакал. В первый же рабочий день после новогодних праздников мама пошла в детскую поликлинику в Мытищах. В детской поликлинике сказали, что очень хотят помочь, но все зависит от районного онколога взрослой поликлиники, направили маму туда. Мама пошла во взрослую поликлинику в Мытищах, там ей сказали, что выписать морфин не могут, направили в городское управление здравоохранения. Там сказали, что в данный момент в Мытищах физически нет морфина. Вероятно, появится в следующий понедельник. Егор страдает от боли уже 10 дней, в следующий понедельник будет 15 дней».
С помощью социальных сетей были мобилизованы чиновники всех уровней — от Минздрава до правительства Московской области. Ответственные лица вышли на связь с родителями и пообещали утром 16 января все уладить.
Эксперты отмечают, что и пациенты скудно осведомлены о том, что могут требовать. Например, приказ номер 1175 Минздрава дает право любому лечащему врачу единолично выдавать рецепт на наркотик. Сейчас многие доктора, чтобы не принимать на себя всю ответственность, вынуждают пациентов собирать несколько "разрешающих" подписей. А это затягивает процесс. Кроме того, при выписке из стационара нуждающегося могут снабдить обезболивающими лекарствами на пять дней.
— Семьи тяжелобольных редко жалуются, — поясняет заместитель директора «Детского паллиатива» Наталья Савва. — Им не до того. У них уходит близкий. А потом это как-то отходит на второй план. Но при минимальном количестве жалоб у чиновников может сложиться впечатление, что все более-менее функционирует. Инструкции Минздрава — есть, нужные решения — тоже. Однако система пока не научилась контролировать выполнение своих решений. Провели мониторинг — вроде бы по документам видно, что лекарства у всех нуждающихся есть. Но спросили ли у больного — насколько выписанные препараты, схема лечения оказались действенны, помогли ли?
Фото: Владимир Смирнов / ТАСС
Благотворительные фонды намерены подготовить памятки об алгоритме получения обезболивающих препаратов с выдержками из законов, адресами и телефонами ответственных ведомств. В Москве полезную информацию обещают разместить на стендах во всех поликлиниках. По словам замруководителя столичного департамента здравоохранения Андрея Старшинина, в ближайшее время будут организованы обучающие семинары для медиков: как оценить болевой синдром, какие существуют препараты, методы купирования симптомов и т.д. Обещают прочитать лекции и о том, как работать с документами для оформления сильнодействующих подотчетных препаратов, чтобы избежать претензий Госнаркоконтроля.
Также в Москве собираются усовершенствовать систему паллиативной помощи. Уже сейчас тяжелобольных в столичных клиниках запрещено выписывать накануне выходных — чтобы семьи не испытывали трудности с получением обезболивающих. После выписки из стационаров сведения о пациентах с болевыми синдромами будут направляться в поликлиники по месту жительства. Участковый терапевт, даже без обращения, обязан будет курировать таких пациентов. Такая схема еще с советских времен практикуется в роддомах для сопровождения новорожденных.
— Вот только, надо честно признаться, что как бы мы ни пытались наладить адекватную систему помощи тяжелобольным, в рамках имеющегося законодательства ситуация кардинально не изменится, — замечает президент благотворительного фонда помощи хосписам «Вера». — Пока в законе об обороте наркотических веществ существует возможность уголовной ответственности врачей за любые нарушения процедур в выписке рецептов, доктора будут всячески уклоняться от работы с лекарствами, содержащими наркотик. Врачей, которым было бы жалко ампул и таблеток, — нет. Им жалко себя и свою семью.