Отношения России с Западом все больше напоминают хождение по кругу. Февраль отметился очередной попыткой мирного урегулирования, очередными санкциями и новыми дебатами по поводу поставки вооружений украинскому правительству. Как придать диалогу России и Запада позитивное поступательное движение? Фиона Хилл, старший научный сотрудник Брукингского института, специалист по России, предложила свой вариант решения проблемы.
Отправной точкой она выбрала необходимость считаться с позицией России, каким бы ни было отношение к ней западных стран. Кроме того, привлекательной кажется идея «маленьких шагов» с вынесением за скобки вопросов, порождающих наибольшие противоречия, — переговорный механизм уже не раз использованный администрацией Барака Обамы в налаживании отношений с политическими оппонентами. Тем не менее автор статьи, как и большинство американских экспертов, отказывается рассматривать сегодняшнюю политику Кремля в контексте всего постсоветского периода российской истории. Фиона Хилл не только уверена в уникальности сложившейся сейчас ситуации, но и предлагает продолжить активную политику по втягиванию соседних с Россией государств в орбиту западного мира.
Как бы то ни было, ее следует поблагодарить за то, что вместо повторения заученных и порядком надоевших упреков, обвинений и угроз, она попыталась взглянуть на будущее отношений России и Запада.
Перевод статьи подготовлен для «Ленты.ру» агентством «Внешняя политика»
Россия при президенте Владимире Путине представляет собой уникальный вызов западному мировому порядку. Путин уверен, что мощь России, ее место в современном мире и история означают, что к ней нельзя относиться как к обычной стране. Он желает, чтобы Запад и приграничные с Россией государства учитывали возможные негативные последствия, прежде чем принимали решения в области безопасности и экономики, где затрагиваются интересы Москвы. В том случае, если Путину кажется, что такие решения могут угрожать России, он хочет, чтобы Россия имела такое же право вето в данных вопросах, как и в Совете Безопасности ООН.
Совершенно очевидно, что Запад не приемлет такой позиции, но в настоящий момент непонятно, как на нее реагировать. В случае с Россией мы не можем просто адаптировать наши стратегии для выстраивания отношений с другими странами, точно так же, как и не можем использовать в качестве примера прошлый опыт отношений с Россией. Современная Россия — это вызов совершенно иного рода. В данной ситуации не подойдет даже стратегия выжидания в надежде на то, что Путин однажды покинет свой пост, а на его место придет кто-то другой. Путина нельзя рассматривать в отрыве от страны. Его взгляды отражают настроения российского общества. Любой его преемник будет точно так же активно защищать интересы России.
Что же делать? Необходимо определить контуры дальнейших отношений с Россией. Это задача на долгосрочную перспективу, но начинать нам следует с текущего кризиса на Украине, где наглядно проявились все наиболее глубокие противоречия.
1. Реализм. Это подразумевает осознание того факта, что и у России, и у нас есть определенные принципы, которыми мы никогда не поступимся. В первую очередь, Россия никогда не откажется от аннексированного Крыма. Следовательно, нам необходимо исключить Крым из переговоров по восточной Украине и сконцентрироваться на последней, отложив решение крымского вопроса на потом. До тех пор мы должны придерживаться такой же позиции, какую занял Запад относительно советской аннексии прибалтийских государств после Второй мировой войны: отказ от официального признания. Пока необходимо сохранить санкции, наложенные в ответ на аннексию Крыма.
Кроме этого, существует предел уступкам, на которые Москва готова пойти в отношении восточной Украины. Россия не хочет, чтобы поддерживаемое Западом правительство в Киеве управляло стабильной Украиной. Поэтому даже если Россия отведет свои войска, она никогда не откажется от помощи повстанцам. Москва пожелает сохранить за собой право единолично принимать решения по выполнению договора о разоружении и демилитаризации восточных регионов Украины. Западу просто надо смириться с тем, что Россия поддерживает повстанцев.
2. Постепенность. Таким образом, на переговорах нам необходимо сконцентрироваться на безотлагательных требованиях и выгодах, вместо того чтобы пытаться заключить «всеобъемлющее соглашение». Мы должны отложить такие сложные вопросы, как политическое и территориальное устройство Украины и ее статус в рамках НАТО и ЕС. В первую очередь нам следует убедить Россию, что ей будет выгодно изменить свое поведение. Сегодня русские убеждены, что санкции, особенно финансовые со стороны США, останутся навсегда, поэтому они не заинтересованы в изменении своей политики. Мы должны четко дать понять, что Соединенные Штаты и ЕС наложили на Россию санкции, потому что та нарушила принятые всеми соглашения. Если нам удастся найти взаимоприемлемый выход из текущего противостояния, то санкции будут сняты, а торговые отношения спустя какое-то время восстановлены.
Кроме этого, мы должны осознать, что Москва придает большое значение своему статусу великой державы с глобальными интересами. Путин понимает, что позиции России в качестве влиятельного международного игрока будут подорваны, если, помимо США и Европы, и другие страны присоединятся к политике санкций и изоляции России. Итак, Западу необходимо дать понять, что уважение к России теперь и в будущем непосредственно зависит от ее позиции в отношении Крыма и Украины, а не от ее статуса в прошлом. При этом нам следует заручиться поддержкой со стороны государств, не входящих в Трансатлантический союз.
3. Гибкость. Третьим элементом стратегии должно стать создание структуры, которая занималась бы выстраиванием отношений с Россией в долгосрочной перспективе подобно тому, как переговоры по Ирану ведутся в рамках механизма «5+1». Очевидно, что для этих целей не подходит ООН. Германия и ряд других стран предложили использовать в качестве площадки ОБСЕ, поскольку та позволяет нивелировать различия в составе участников ЕС и НАТО, а также включает США. В качестве возможной альтернативы можно рассмотреть создание меньшей и более специализированной группы, в которой были бы представлены интересы США, ЕС, НАТО, а также таких ключевых игроков, как Франция, Германия, Польша и Великобритания. В любом случае нам надо быть осторожными, чтобы не оказаться в ловушке, когда такой механизм превратится в самоцель, а наш выход из него затруднится. У нас должна быть возможность реагировать на действия России и Путина и изменять курс в случае необходимости.
Также нам следует быть готовыми к тому, что каждая сторона станет представлять любой успех на переговорах в качестве политической победы. Запад сможет заявить, что предложенные им инициативы работают. Русские могут сказать: «Видите, мы продержались достаточно долго, чтобы они осознали, что им без нас не обойтись».
4. Единство. Единство — ключевой момент любой стратегии в отношении России. Мы должны позаботиться о том, чтобы за этим понятием стояли реальные действия. Нам предстоит постоянно работать над устранением противоречий в рамках ЕС, НАТО и трансатлантических отношений в условиях существующей политической и экономической напряженности. Соединенные Штаты должны быть готовы идти на компромисс и убеждать, а не принуждать своих союзников принимать решения, к которым те могут быть еще не готовы. Нам следует разработать подход в отношении уязвимых и пограничных государств в Европе: Греции, Кипра, Балканских стран, Болгарии, Венгрии, Румынии и других. Также при тесном сотрудничестве с ЕС мы должны пересмотреть европейскую политику соседства для выстраивания отношений с такими странами, как Армения, Азербайджан, Грузия, Молдова, а также с государствами Центральной Азии, которые добиваются более тесного сотрудничества с ЕС либо поддерживают связи с Западом перед лицом угрозы со стороны России.
В целом поиск стратегии в отношении России и разрешение украинского кризиса предполагают отказ от уже опробованных сценариев. В первую очередь нам необходимо принять как данность внешнеполитические цели России. Реализм, постепенность, гибкость и единство должны стать основными элементами нового подхода.