На этой неделе у Владимира Путина должно состояться совещание по социальным расходам бюджета. Сегодня это, пожалуй, самый больной вопрос для правительства. Любое из предлагаемых решений чревато серьезными политическими или экономическими издержками. Но все ли варианты использовал кабмин, чтобы избежать социального цугцванга?
Индексация кризиса
Еще в конце июня Минфин заговорил об отказе от индексации социальных выплат. По оценкам финансового ведомства, это позволило бы казне сэкономить 2,5 триллиона рублей в 2016-2018 годах.
Но в России, по данным МВФ и ОЭСР, не менее трети экономически активного населения трудится в бюджетных организациях. В абсолютных величинах это около 25 миллионов человек. Еще свыше 42 миллионов — пенсионеры. Иными словами, секвестр соцвыплат бьет по доброй половине избирателей.
Неудивительно, что против минфиновской инициативы выступила не только «социальный» вице-премьер Ольга Голодец, но также помощник президента Андрей Белоусов и спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко.
Параллельно Голодец перешла в контратаку. Под ее прицелом вновь оказалась накопительная пенсионная система, сохранить которую правительство решило, несмотря на возражения соцблока. На сей раз Голодец воспользовалась махинациями ряда банков и НПФ для дискредитации частной пенсионной индустрии.
«Часть денег была направлена на решение отдельных проблем конкретных предприятий в предбанкротном состоянии, которые использовали средства пенсионеров, чтобы заткнуть дыры», — так в кулуарах Петербургского экономического форума вице-премьер описала судьбу пенсионных средств, размороженных и перечисленных НПФ в 2015 году. А по рынку распространились слухи, что с компроматом на некоторых пенсионных махинаторов, вроде владельца «Российского кредита» Анатолия Мотылева, Ольга Голодец дошла чуть не до президента.
Эта атака была отбита. Но теперь Агентству по страхованию вкладов необходимо выплатить более 40 миллиардов рублей клиентам лишенных лицензии мотылевских банков. Плюс — не менее 30 миллиардов рублей надо вернуть вкладчикам НПФ, аффилированных с хозяином «Роскреда».
Формально эти выплаты пойдут не за счет бюджета. В крайнем случае — за счет ЦБ.
Но вскоре по накопительным пенсионерам прозвенел колокол из-за рубежа. Еще в конце июня министр финансов Антон Силуанов предположил, что разговоры об очередном моратории могут возобновиться, «если мы столкнемся с внешними вызовами, если мы столкнемся с новой ситуацией в экономике, если нам не будет хватать расходов на первоочередные обязательства».
Ольга Голодец всегда найдет повод заморозить пенсионные накопления. Фото: Дмитрий Азаров / «Коммерсантъ»
Когда через пару месяцев в «красной зоне» оказался Китай, а нефтяные котировки упали почти до 40 долларов за баррель, Ольга Голодец воплотила в жизнь прогноз оппонента. В конце августа она заявила об актуальности моратория на формирование пенсионных накоплений. «Вы видите, насколько рынок неустойчив. Сегодня риски возрастают с каждым днем, если не с каждым часом. Надежных средств вложения очень мало», — пояснила Голодец.
Забота о гражданах, решивших самостоятельно накопить себе на старость, и переживания о рискованности их вложений едва ли были здесь определяющими. «Нам нужно все равно свести Пенсионный фонд к балансу... Сегодня полная индексация пенсий равна сумме накопительных пенсий», — признала Голодец в минувший вторник, после того, как газета «Ведомости» сообщила, что в правительстве обсуждается возможность нового моратория по пенсионным накоплениям.
Строго говоря, те 350 миллиардов рублей, которые имела в виду вице-премьер, — это не столько объем накопительных пенсий как таковых, сколько величина годовых взносов в накопительную компоненту. Но даже изъятие такой суммы, по мнению Антона Силуанова, очень опасно. В том числе и для казны.
«Это приведет к тому, что мы эти деньги проедим на текущие расходы и еще потратим средства Резервного фонда», — предупреждает министр финансов.
Позицию Силуанова по накопительным пенсиям и индексации поддерживают Минэкономразвития и ЦБ, между которыми по другим, не менее принципиальным вопросам прежде не наблюдалось единодушия.
По данным ВЦИОМ, 60 процентов россиян тоже выступают против «накопительного» моратория. Что вполне объяснимо — с помощью НПФ и Внешэкономбанка копят на старость не более 60 миллионов человек. Но гораздо больше сограждан — 80 процентов — не устраивает перспектива повышения пенсионного возраста. А ведь Минфин предлагает провести такую реформу уже в 2016 году. Как раз для того, чтобы разрешить коллизию с текущими соцвыплатами.
Минфин просит задержаться на работе
Во время апрельской прямой линии Владимир Путин, ссылаясь на демографические изменения, признал: «Количество тех людей, которые работают и вносят вклад в наполнение пенсионной системы, становится меньше, а количество людей, которые пользуются средствами из пенсионной системы, все больше и больше. В какой-то момент это может достичь такой ситуации, когда эти средства поддержки напрямую из бюджета становятся просто для бюджета неподъемными». По мнению президента, в будущем данную проблему придется решать. Но обсуждать повышение пенсионного возраста нужно «в открытом диалоге с обществом».
Антон Силуанов
Антон Силуанов не видит альтернативы непопулярным мерам. Фото: Александр Миридонов / «Коммерсантъ»
Однако старт парламентской избирательной кампании, похоже, не лучшее время для такого диалога. По крайней мере, для поисков консенсусного решения. Косвенное свидетельство тому — крайне острая реакция Госдумы на минфиновские предложения.
Вице-спикер Госдумы Николай Левичев призвал «ввести мораторий на любые изменения в пенсионной системе на несколько лет и закрыть эту тему». И добавил, что, если Минфин продолжит «угрожать» россиянам нововведениями, то это скажется негативным образом на социальном климате и экономической ситуации в стране.
А единоросс Андрей Исаев заверил «и профсоюзы, и объединения работодателей, и ветеранские организации» в том, что ни одного решения «мы не будем принимать без консультации с ними».
В верхней палате парламента к проблеме отнеслись менее нервно. «Дискуссия идет уже около двух лет, общество подготовлено к принятию этой идеи», — убеждена Валентина Матвиенко. Хотя, по ее мнению, «нет сверхзадачи с 1 января 2016 года все решить. Потребуется время» .
Благосостояние не для всех
В отсутствие открытой и конструктивной дискуссии по проблеме финансирования соцобязательств провисает вопрос о том, все ли имеющиеся инструменты использует кабмин для того, чтобы минимизировать политические и/или экономические издержки. Например, фигурой умолчания в битвах между Минфином и соцблоком почему-то стал Фонд национального благосостояния (ФНБ).
На официальном сайте финансового ведомства указывается: ФНБ «призван стать частью устойчивого механизма пенсионного обеспечения граждан Российской Федерации на длительную перспективу», а одна из его функций — «обеспечение сбалансированности (покрытие дефицита) бюджета Пенсионного фонда Российской Федерации». Но об использовании ФНБ для решения пенсионных проблем за последнее время говорилось лишь однажды. И вовсе не на правительственных совещаниях или с думских трибун.
Экс-глава Минфина Алексей Кудрин летом заявил: «Если бы сейчас было бы принято решение о повышении пенсионного возраста и мы бы понимали график улучшения баланса Пенсионного фонда, я бы пошел на расходы ФНБ для того, чтобы на этот период обеспечить безболезненный переход на этот (новый) пенсионный возраст».
Идейный вдохновитель финансово-экономического блока сделал своеобразную «оферту» соцблоку. Если бы Голодец перешла в лагерь сторонников повышения пенсионного возраста, ФНБ можно было бы «распечатать» для текущей индексации.
Российским пенсионерам придется набраться терпения. Фото: Игорь Зарембо / РИА Новости
В подобном размене было некоторое лукавство. По идее, нацфонд следовало бы по умолчанию направить на финансирование соцвыплат, коль скоро их не вытягивает бюджет.
Но и такой торг оказался неуместен. «Социальный» вице-премьер в ответ объявила, что как минимум до 2018 года правительство не намерено обсуждать повышение пенсионного возраста.
Забыл о декларируемых целях ФНБ и Минфин. Антон Силуанов и его подчиненные хорошо помнят лишь о том, что 60 процентов нацфонда может быть направлено на финансирование инфраструктурных проектов. Хотя эта планка была установлена распоряжением Дмитрия Медведева в июне 2014 года, когда санкции против России уже были введены, но нефть стоила еще вдвое дороже, чем сейчас. Иными словами, отдельные компании и банки нуждались в поддержке гораздо больше, нежели бюджет.
Возможно, отчасти поэтому никто не предложил использовать ФНБ для закрытия очередных дыр в Пенсионном фонде вместо того, чтобы чуть позднее, в августе 2014-го, вводить мораторий на пенсионные накопления. Тем более что, выводя из игры НПФ, правительство становилось главным источником длинных денег для экономики. А у кого основные финансовые ресурсы — у того влияние.
На 1 сентября 2015-го размер ФНБ составлял 4,9 триллиона рублей. По словам Антона Силуанова, на инфраструктурные проекты в этом году было направлено лишь 350 миллиардов рублей. 60-процентная инфраструктурная квота еще явно не выбрана. Дмитрий Медведев и его подчиненные сохраняют в своих руках важный рычаг воздействия на «национальных чемпионов» и подрядчиков «строек века». Но теперь эти победы придется оплачивать финансовым поражением миллионов гораздо менее обеспеченных сограждан и избирателей.