В последние выходные сентября в Сочи прошло первенство Федерации триатлона России IronStar на так называемой «полужелезной» дистанции (заплыв 1,93, велогонка 90 и бег 21,1 километра), а также — впервые в России — финал кубка Европы IronStar ETU на олимпийской дистанции. Владимир Волошин — президент ассоциации выпускников Московской школы управления «Сколково», владелец компании Newman Business Consulting, сооснователь состязаний IronStar в России — рассказал «Ленте.ру», почему бизнесмену нужно бегать и почему в триатлоне не бывает плохих людей.
«Спортом я занимаюсь с пяти лет. У меня не было выбора, как нет его у детей музыкантов. Мама — мастер спорта по легкой атлетике и тренер по плаванию, папа — мастер спорта по биатлону. Сначала было плавание, потом легкая атлетика, в 1983 году я ушел в биатлон — до 1994 года. Завершил карьеру в юниорской сборной Эстонии — участвовал в чемпионатах Европы и мира. Я задал себе вопрос, чем я хочу заниматься, когда мне будет тридцать, — продолжать тратить все силы на профессиональный спорт, вбухав туда все силы и здоровье и ничему прикладному, кроме спорта, не научившись, или сделать спорт второстепенным в жизни, только для поддержания формы, и учиться чему-то новому. Если бы я думал, что могу стать олимпийским чемпионом, я бы, может, и остался в спорте. Но я понимал, что это невозможно».
«Любительский спорт стал популярным трендом, и сложился он не просто так. Есть разные объяснения тому, почему вдруг многие люди, особенно в больших городах, встали и побежали. Про желание сбросить лишний вес (согласно опросам, 76 процентов женщин и 34 процента мужчин хотят похудеть), восстановиться после болезни или травмы — все понятно. Но есть и еще одно. Люди в офисе недостаточно оценены, им не дают понять, что они уникальны и способны на многое. Даже после решения серьезных задач им в лучшем случае скажут «спасибо». Корпоративная культура в российских компаниях на низком уровне, человек в них деперсонализирован. Когда человек надевает кроссовки, идет тренироваться и в какой-то момент пробегает 5, 10, 21, 42 километра — это взрывает сознание коллег: они привыкли видеть человека в офисе совершенно другим, а он, оказывается, такой крутой! Назову еще одну причину. Среди спортсменов-любителей есть много тяжело и напряженно работающих людей, по-хорошему «злых до работы». Люди устают, а спорт позволяет им выносить огромную стрессовую нагрузку, выплеснуть энергию, направить ее в правильное русло. «Бесов» из себя изгнать».
«Спрашивают, не надоедает ли бегать. Простой бег может надоесть, но триатлон — это «бриллиант в короне», особенно для спортсменов-любителей. Туда приходят из трех циклических дисциплин — бег, плавание и велогонки. Есть те, кто не любит бег, но любит плавание, — они могут выступать в эстафете, в команде из трех участников: один плывет, другой бежит, третий велик крутит. Спорт затягивает. Пройдя первую дистанцию, человек на этом не успокаивается, ему хочется улучшить результат — он продолжает бегать, заниматься спортом, обращать внимание на то, что ест. Мы отслеживаем статистику: с каждым годом сокращается число людей, которым безразлично, какие продукты они потребляют. Кстати, я 20 лет отработал в алкогольной индустрии и неплохо знаю динамику рынка. Пить стали меньше. Продажи крепких алкогольных напитков и пива в последние два года упали — запрет на ночную торговлю, увеличение акцизных ставок. Сам по себе алкоголь не зло, он есть в организме любого человека. Спортсмены пьют пиво, им это необходимо для восстановления — это же «жидкий хлеб». Конечно, они не выдувают по пять-шесть литров — им завтра тренироваться или идти на работу. Спорт налагает совсем другую ответственность с точки зрения потребления, и люди знают меру».
«Оптимист ты или пессимист — зависит от того, как ты голову настроишь. У меня она настроена на положительные мысли. Даже если случилось что-то плохое, из этого нужно сделать правильные выводы и конвертнуть в положительную сторону. Я сделал все для того, чтобы моя семья — жена, ребенок, родители — не остались бедными, если со мной что-то случится. В моей жизни были несчастные случаи, когда я на какое-то время оказывался обездвиженным, но мне не приходило в голову сдаться. Когда не можешь шевелиться, рискуешь одними только мыслями разрушить себя изнутри, если начинаешь отчаиваться. Нельзя вешать нос! Надо общаться с людьми, идти вперед — пусть фигурально, если физически идти не можешь.
Не люблю опаздывать. Лучше заранее приехать, даже на час раньше — посидеть, поработать. Не люблю и когда ко мне на встречу опаздывают: мы живем в большом городе, хочется успеть сделать многое, время распланировано и его всегда не хватает. Считаю, что времени у человека при желании хватит на все. «Нет времени на спорт» — просто отговорка».
«У каждого человека есть люди-спутники. До поры до времени ты их не видишь и даже не подозреваешь об их существовании. Скажем, у нас есть паратриатлет Ярослав. Он никогда ни о чем никого не просил, а тут написал мне письмо: «Хочу участвовать в триатлоне, хочу быть спортсменом-героем, как другие паратриатлеты». И сразу оказалось, что вокруг Ярослава есть люди-спутники, которые готовы помочь ему, поддержать и морально, и финансово. Это было за два месяца до соревнований — за два месяца они подготовились, и Ярослав вышел на старт. Ему нужно было только сделать шаг, написать письмо. «Стучите, и вам откроется». Другое дело что есть двери, в которые стучать бесполезно, — надо искать другую дверь и снова стучать, и найдутся желающие помочь. Слепые триатлеты бежали и плыли в связке с сопровождающими волонтерами. Когда паратриатлеты выходили на пирс после заплыва, люди плакали — не от жалости, от восхищения силой духа.
Иногда к нам обращаются с просьбой, скажем, помочь купить велосипед. Если это взрослые и работоспособные люди — скорее всего, им откажут деликатно, но в том смысле, что мы не спонсируем увлечения взрослых мужиков. Но если есть талантливый ребенок, который способен на многое в триатлоне, а его семья не может купить за 100 тысяч рублей велосипед, который через год, когда он подрастет, нужно менять, — спонсоры помогут. Потому что дети не могут зарабатывать».
«Триатлон — один из видов спорта, где могут вместе стартовать профи и любители. Но профи бежит за золотой медалью и премиальными, а любитель — за самопреодолением: он состязается с самим собой. И для него действительно важно пробежать в этом году на минуту быстрее, чем в прошлом, пусть даже в итоге он займет сотое место и не претендует на олимпийское золото.
У нас есть триатлеты-любители, чьи велосипеды стоят по миллиону рублей. Просто потому, что это статус, они могут себе это позволить, им приятно, что те, кто разбирается, понимают, сколько стоит велик, хотя и на нем любитель не обгонит олимпийского чемпиона. Но, в отличие от сверхдорогой машины, велосипедом не пустишь пыль в глаза — проехал и проехал, большинство даже не поймет, сколько он стоит.
Другое отличие — в том, что профессионал, тренируясь и соревнуясь, думает только о спорте и о победе, ему некогда думать ни о чем другом, кроме цели. А любитель бежит и думает о близких, о себе и своей жизни, друзьях, работе. Порой после такого осмысления на финиш он приходит новым человеком».
«Говорят, что марафон вреден для здоровья, вообще интенсивные занятия спортом вредны. На самом деле вредно пренебрегать здоровьем. Когда мы с друзьями, учась в бизнес-школе, создавали Skolkovo Triathlon Team, мы первым делом отправляли людей на медицинские и функциональные тесты, которые показывали, способен ли человек преодолеть нагрузки. И только по результатам теста определяли, с чего начинать и как тренироваться, чего нельзя ни в коем случае, что нужно для восстановления. 99 процентов любителей, которые бежали недавно Московский марафон, не знают своих функциональных порогов, не знают, в каком состоянии их сердце. Для участия нужна медицинская справка. Да, ее можно купить на улице, но я не понимаю, зачем люди это делают: такая «липа» стоит столько же, сколько нормальная справка. Это колоссальная безответственность».
«Я всегда «рассчитываю на ноль». Готов начинать с нуля и к нулевому результату внутренне готов. Главное — я сам сделал то, что хотел и планировал. Когда я бываю в командировках, я в соцсети предлагаю всем желающим присоединиться к пробежке, и многие присоединяются. Когда я бежал 24-часовой благотворительный марафон, я предложил всем желающим за взнос в благотворительный фонд присоединиться ко мне и пробежать столько, сколько они хотят. Хоть сто метров. И в итоге я не бежал один ни минуты, всего пришло около 250 человек.
Все, кто тогда бежал рядом, пробежали больше, чем планировали. Тренироваться лучше в компании с кем-то. Бег — отличный инструмент социализации. Люди, которые бежали вместе со мной, выяснили, что они пересекались ранее не только на спортивных мероприятиях, но и по работе. Эти 24 часа активного общения привели к тому, что люди продолжают общаться до сих пор и ездят вместе в спортивные поездки. Участвуя в забегах, вы получаете возможность познакомиться с очень интересными людьми, и эти встречи могут оказаться судьбоносными».
«Количество продаваемых в России велосипедов в разы больше, чем автомобилей. Их миллионы. Но выйдя на улицу мы задаемся вопросом — где все эти велосипеды? Инфраструктура не создана. Власти должны пойти навстречу людям, которые ездят на велосипедах, и тогда сократится автомобильный трафик и увеличится количество здоровых людей. Я бы с удовольствием ездил на работу на велосипеде.
Говорят, что всему мешают чиновники, но чиновник чиновнику рознь. Мне кажется, большинство чиновников заинтересованы в том, чтобы город был удобным для жизни. Когда мы организуем соревнования, чиновники идут нам навстречу, помогают избежать ошибок, которые можно сделать из-за незнания бюрократических процедур — не там запятую поставить в документе. Когда мы заявили о желании провести соревнования с участием паратлетов, один человек позвонил и сказал, что готов сам оплатить все расходы: «Только, пожалуйста, найдите таких ребят, я хочу, чтобы у нас инвалиды могли стать героями». Бывший успешный предприниматель — ныне чиновник.
Как-то мне сказали, что мода на марафоны пошла после Болотной — мол, власти канализировали протесты в спорт, стали поощрять массовые забеги — и кончились все «болотные». Я на Болотную не ходил, эта конспирологическая версия мне кажется странной. Но бегают действительно активные граждане. Неспокойные души, которым нужна какая-то движуха. Они против маразма, они хотят жить лучше».