11 февраля у Латвии появился новый кабинет министров, который возглавил член коалиционного Союза зеленых и крестьян Марис Кучинскис. Таким оказался финал правительственного кризиса, затянувшегося на два месяца, — после того, как 7 декабря прошлого года предыдущий премьер-министр Лаймдота Страуюма подала в отставку. У русской общины приход новых министров вызвал обоснованное беспокойство: под напором входящих в коалицию национал-радикалов Кучинскис согласился с перспективой ликвидации школ нацменьшинств. Вопрос теперь только в сроках.
В Латвии русский язык хоть и считается официально «иностранным», остается родным примерно для 30 процентов жителей республики. Русскоязычное население компактно проживает главным образом в восточном регионе Латгалии, в Риге и в некоторых других крупных городах вроде Лиепаи. Власти страны никогда не скрывали своих намерений по ассимиляции «нетитульных» жителей. Кроме того, в конце 90-х все государственное образование было провозглашено моноязычным.
Первую серьезную попытку «латышизации» русских средних школ власти предприняли в 2004 году: министр образования Карлис Шадурскис заявил тогда о планах полностью перевести школьное образование на государственный язык. В ответ нацменьшинства выступили с демонстрациями и акциями протеста — их организацией занимался Штаб защиты русских школ, объединивший самых разных политиков оппозиционного толка. По воспоминаниям участников тех событий, они тогда «не дожали всего чуть-чуть». Якобы правительство уже подготовило проект закона о школах национальных меньшинств, предусматривающий фактическую отмену «Реформы-2004». Но в действительности был принят хоть и компромиссный, но куда более жесткий билингвальный вариант — преподавание предметов наполовину на русском, наполовину на латышском.
Однако школы не оставили в покое — все последующие годы натиск на них продолжался, хоть и без широкой огласки. «Русские и польские школы попросту закрываются, особенно в малых городах. Так, в 2011 году Латвия проходила в ООН первый раунд Универсального периодического обзора положения с правами человека. Этот момент стоит выделить, потому что тогда МИД Латвии согласился с российской рекомендацией сохранить сеть школ нацменьшинств. В 2010-2011 учебном году в республике насчитывалось 176 русских общеобразовательных школ (считая двухпоточные) и 5 польских. В 2015-м тот же МИД подготовил доклад ко второму раунду процедуры обзора ООН. Русских школ к этому времени осталось 160, польских — 4. Правда, латышские школы тоже порой закрываются из-за демографического кризиса, но их за те же четыре года стало меньше лишь на 4 процента. В 2016 году обсуждается закрытие еще нескольких учебных заведений, в том числе польской школы в городе Краслава. Если смотреть более продолжительный период времени, то картина для русского языка еще печальнее: в 1998-1999 годах русских школ насчитывалось 340», — прокомментировал ситуацию «Ленте.ру» правозащитник, член правления Латвийского комитета по правам человека Александр Кузьмин.
Кузьмин подчеркивает, что эта политика идет вразрез с обещаниями, которые давал Народный фронт Латвии (НФЛ) в период борьбы за выход республики из состава СССР. «НФЛ поддерживает культурную автономию проживающих в Латвии национальностей: стремление получить образование на родном языке (программа 1988 года, раздел 6, пункт 6), — цитирует он программные заявления политического движения. — НФЛ поддерживает право национальных меньшинств на всестороннее среднее образование на родном языке (программа 1989 года, пункт 8.4.)».
Ответственный редактор единственной русскоязычной ежедневной полноформатной общественно-политической газеты Латвии, Прибалтики и ЕС «Вести сегодня» Сергей Тыщенко в беседе с «Лентой.ру» выразил уверенность, что формально ничто не удерживает власти от ликвидации школ нацменьшинств. «Давайте откровенно: в Латвии официально нет никаких русских школ. То есть нет и никаких барьеров для унификации образования в тех школах, где еще преподают на русском. Вообще никаких! Там и так сплошная "билингвальщина", только в различных пропорциях. По закону есть четыре варианта, каждая школа выбирала свое процентное соотношение преподавания на русском и латышском: одни — 40 на 60, другие — 60 на 40, третьи — вообще 10 на 90. Правда, в правительстве сидят не идиоты, там отлично понимают, что просто так, наскоком, у них окончательно "зачистить" русский язык в образовании не получится. И в Европе, и в США, которые открыто и активно "курируют" кабмин Латвии, тоже не дураки живут. Если там не хотят получить очередной очаг напряженности в этом регионе, достаточно будет одного даже не окрика, а недоуменного взгляда с нахмуренной бровью, и Латвия станет тише воды, ниже травы. А если он нужен, этот очаг? Иначе зачем же тогда в течение всего 2015 года и в Литве, и в Эстонии, и в Латвии проводилось сразу несколько масштабных учений "по обороне", где главным сценарием было подавление выступлений недовольных внутри страны, а не отражение "внешней атаки"?» — приводит доводы собеседник.
Стоит отметить, что основным драйвером атаки на русскоязычное образование Латвии является праворадикальный Национальный блок, входящий в правящую коалицию, сложившуюся в парламенте государства. Сейчас за Нацблоком, открыто провозглашающим лозунг «Латвия — для латышей», закреплены посты главы парламента, руководителей Минюста, Минкультуры и министерства регионального развития. К слову, в настоящее время спикер Сейма Инара Мурниеце из-за болезни президента Раймонда Вейониса исполняет обязанности главы государства.
В 2011 году Нацблок уже пытался собирать подписи за окончательную отмену обучения на русском языке в школах Латвии — правда, неудачно. Однако и позже радикалы неоднократно выдвигали подобное предложение. В начале января кандидат в премьеры Марис Кучинскис провел неформальную встречу с представителями движения, по итогам которой сообщил, что достиг полного согласия с членами Нацблока и заручился их поддержкой. В свою очередь лидер радикалов Райвис Дзинтарс пояснил, что в обмен на поддержку Кучинскис обещал в случае своего утверждения приступить к полному переводу всех школ нацменьшинств республики на латышский язык. Чуть позже стало известно, что пост министра образования в его правительстве займет представитель партии «Единство» Карлис Шадурскис — тот самый, что уже пытался покончить с русскими школами в ходе печально памятной реформы 2004 года.
Все эти новости вызвали волнение в среде русскоязычного населения Латвии. Вряд ли Марис Кучинскис, известный прагматик, желает взрыва межэтнического противостояния в стране, но он в данном случае оказался заложником ситуации: сказать решительное «нет» попыткам дерусификации премьер не сможет, потому как сильно зависит от коалиционных радикалов. Поэтому вынужден хитрить и изворачиваться. Так, Кучинскис заявил, что не считает, что процесс ликвидации русских школ необходимо проводить молниеносно, хотя возражений по существу у него нет. «В планах Национального блока прописано, что школы должны быть только латышскими уже к 2018 году. Мы вычеркиваем эту цифру, но будем постепенно двигаться к тому, чтобы все говорили на латышском», — пояснил премьер-министр.
Предпримет ли действительно кабмин попытку окончательно изгнать русский язык из школ? Опрошенные «Лентой.ру» эксперты видят ситуацию по-разному. «Сегодня к развитию негативного сценария не готов никто, — считает Сергей Тыщенко. — Поэтому в декларации правительства и записано, что до 2018 года, несмотря на настояния радикалов, к окончательному решению вопроса русских школ не подойдут, хотя и будут двигаться в том направлении. Однако если никаких акций и других форм давления на Латвию — как внутренних, так и внешних — предприниматься не будет, то не исключен вариант полного перехода на латышский в этот срок. Особенно с учетом того, что новым министром образования назначен пресловутый Шадурскис». Вместе с тем, подчеркивает Тыщенко, в Латвии в 2018-м пройдут очередные парламентские выборы, и радикальные партии стремятся не упустить свой электорат. «Кто-то будет говорить, что борется за латышский, кто-то — что за русский язык, и каждый наберет свои очки. О детях, якобы ради которых все это затевается, никто здесь не думает», — уверен он.
«Нынешний министр образования Карлис Шадурскис известен тем, что 12 лет назад уже пытался ликвидировать русские школы, — прогнозирует лидер латвийского Конгресса неграждан Александр Гапоненко. — Тогда десятки тысяч школьников вышли на улицу для участия в протестных акциях, и латышизацию учебных заведений удалось приостановить. Возможно, теперь попытки закрыть русские школы возобновятся, и опять придется организовать протесты. Конгресс неграждан уже обсудил такого рода возможности и готов провести мобилизацию против русофобской политики правительства. Отбились мы от попыток ассимиляции тогда, отобьемся и сейчас».
Юрист Елена Бачинская, ранее выбранная омбудсменом русской общины страны, смотрит на ситуацию более пессимистично: «Я считаю, что русское образование в Латвии мы потеряли еще в 2004-м, согласившись на билингвальный вариант. Сегодня нетитульное население не имеет ресурсов ни материальных, ни человеческих для борьбы за свои права. Откуда их взять? Для организации эффективного протеста необходимы заинтересованные лица, которые готовы участвовать как деньгами, так и личным временем. Но у властей ресурсов значительно больше. Да и в последнее время тенденция такова, что правительство у нас игнорирует пожелания общественности — начиная с улучшения медицины и образования и заканчивая обеспечением лучших условий ведения бизнеса. В подобном контексте уличные протесты ничего не дадут. Я могу сказать поименно, кто выйдет на протесты, и это весьма небольшая группа людей, на которую власть, скорее всего, внимания не обратит и в расчет не примет. Во-первых, широкие массы давно разочаровались в возможности что-то изменить — люди смирились. Во-вторых, самые активные и инициативные представители населения разъезжаются по другим странам».
Педагог, руководитель международной молодежной организации «ПЕРОМ» Маргарита Драгиле считает, что при разумном подходе стороны еще могут договориться. Для этого, по ее мнению, необходимо, чтобы власти увидели в родителях учеников полноправных субъектов, налогоплательщиков, имеющих право стать «заказчиками образования». «Большинство латвийских русских не возражают против углубленного изучения государственного языка, — объясняет Драгиле «Ленте.ру». — Однако владение тем или иным языком еще не означает готовность человека к обучению на нем. Я и как педагог, и как родитель уверена, что учить ребенка необходимо на его родном языке (материнском, семейном). Тогда образовательный процесс намного эффективнее. Ведь именно на этом языке дитя начинает познавать мир, общается с родителями, формирует основные понятия и картину мира. Мой педагогический опыт свидетельствует, что если ребенка в раннем возрасте погрузить в чужую языковую среду, это чревато для него психологическими перегрузками, мешающими нормально обучаться и раскрывать заложенный в его личности потенциал».
Кстати, в 2008 году доктора педагогических наук, бывшие депутаты сейма Латвии Яков Плинер и Валерий Бухвалов представили книгу «Реформа школ нацменьшинств в Латвии: анализ, оценка, перспективы», в которой изложены результаты исследования эффективности билингвального обучения. По данным Плинера и Бухвалова, прослеживается тенденция снижения уровня знаний учащихся по всем предметам, особенно же ухудшилась успеваемость школьников по естественным наукам, которые преподаются билингвально или на латышском. В гуманитарных предметах результаты лишь немногим лучше. Например, в десятом классе на уроках биологии, проводившихся на русском языке, задания учителя в состоянии выполнить до 80 процентов школьников, а если предмет преподается на латышском — примерно 60. В ряде школ при билингвальном изучении математики в девятых классах задания учителя могут выполнить 55-65 процентов учащихся, а при изучении на русском языке — 60-90. Задания по истории на латышском языке выполняют 45-60 процентов десятиклассников, а на русском языке — 75. Неудивительно, что живущие в Латвии русские воспринимают перспективу окончательной ликвидации своих школ, мягко говоря, без восторга.