О богинях и кроликах Главные кинопремьеры недели

На экраны выходит один из главных фильмов сезона — новый сатирический шедевр братьев Коэн. Довольно редким и стоящим зрелищем оказываются и мультипликационный нуар «Зверополис», и крестьянская трагедия Теренса Дэвиса «Песнь заката». «Лента.ру» рассказывает, на что идти в кино.

«Да здравствует Цезарь!» (Hail Caesar!)
Режиссеры — Итан Коэн, Джоэл Коэн

Один день в Голливуде 1950-х. Не влезает в резиновый костюм русалки из-за внеплановой беременности звезда водных мюзиклов (Скарлетт Йоханссон). Заходится в истерике режиссер разговорных мелодрам (Рэйф Файнс), которому навязали на главную роль косноязычного ковбоя из вестернов. Грозят скандальными публикациями об идоле публики две светские репортерши-близняшки (обе — Тильда Суинтон). Наконец, сам этот идол (Джордж Клуни) пропадает невесть куда прямо со съемочной площадки нового блокбастера, древнеримского пеплума «Да здравствует Цезарь!». Не обойдется также без танцующих морячков и безработных сценаристов, консилиума священников (католический, православный, раввин) и домашнего порнографа, Дольфа Лундгрена и советской подлодки.

Зрителю предстоит во всем этом разобраться, а Эдди Мэнниксу (Джош Бролин), человеку со сложной студийной должностью и бескомпромиссным подходом к проблемам, — все это разрулить. Подлинный Цезарь здесь именно он. «Да здравствует Цезарь!» кажется одним из самых легкомысленных фильмов братьев Коэн. По форме это почти водевиль, который для каждой драматической ситуации выбирает максимально игривое разрешение. Но, как всегда у Коэнов, простота обманчива, а сатире подвергается все мироздание разом, сжавшееся в «Цезаре» до стен киностудии. Здесь находится место и вестерну, и пеплуму, и прочим классическим жанрам, каждый из которых получает пародийное, но верное воплощение. Миры Коэнов непременно вращаются вокруг человека с конфликтом веры — и в случае Мэнникса объектом поклонения оказывается великая и угарная сила кинематографа. У героя нет шансов отступиться от этой церкви, сколько бы его ни окружало придурков и обалдуев. Вокруг его нелепых попыток усомниться в своей вере Коэны выстраивают очередную божественную (во всех смыслах слова) комедию, не забывая каждым ее кадром показать, сколь сильно привержены богу кино и они сами.

«Песнь заката» (Sunset Song)
Режиссер — Теренс Дэвис

Шотландская глушь, начало ХХ века. Крис Гатри (топ-модель Агнесс Дэйн) подает большие, почти по Диккенсу, надежды — но жизнь окажется жестче и проще. Самоубийство матери и самодурство отца, бегство брата, повисшее грузом на плечах хозяйство. Предприимчивая, напористая, умная Крис примет один удар за другим, чтобы взять судьбу в собственные руки, и даже влюбится. История в лице Первой мировой нанесет девушке ответный удар. Она, впрочем, выдержит и его.

Дай такой сюжет в руки режиссеру средней руки — и получится вариация на тему «Серафимы прекрасной». Но эту экранизацию английского классика Льюиса Грассика Гиббона снимает Теренс Дэвис, и сам живой классик, один из мудрейших и вовсе не робких британских режиссеров. В копеечном, ординарном сюжете из крестьянской жизни, он разглядывает универсальную траекторию женской судьбы — придавленной, но и возвеличенной силой притяжения родной земли. Это старомодная, но поэтому и почти радикальная авторская позиция. Дэвису хватает смелости окунать современного зрителя в темы и даже поэтику Довженко с Пудовкиным (в принципе, «Песне заката» подошло бы любое из знакомых названий:«Земля», «Мать», «Окраина») — но без их дидактичной идеологической базы. Вся необходимая (и неотразимая) идеология здесь сводится к неземной телесности Дэйн — и этого оказывается более чем достаточно.

«Зверополис» (Zootropia)
Режиссеры — Байрон Ховард, Рич Мур

Трудно сельской девушке в городе одной. Даже если она только что закончила полицейскую академию и даже если она крольчиха по имени Джуди. Ведь мир мегаполиса — точнее, Зверополиса — полон куда более видных и авторитетных, а главное, согласно вековым традициям, пригодных для больших дел особей: буйволов, львов, даже гиппопотамов (в городе приодевшихся в костюмы-тройки). Чтобы обратить на себя внимание и доказать свое право быть копом, а не наследственной фермершей, храброй крольчихе придется понять и простить лисий род, а также раскрыть криминальное дело об исчезновении мистера Выдры.

Мир «Зверополиса» строится на реализации давней мечты о том, чтобы на территории совместного проживания были «и волки сыты, и овцы целы» — картина, которая сама по себе напрашивается в материал для комедии. У любой воплощенной мечты, впрочем, есть свои кошмарики (в данном случае — предрассудки и дискриминация по видовому признаку). Их преодолением, через юмор, бурлеск и пародию, и занимается детективный сюжет, который остроумно выворачивает на инфантильную детскую изнанку классические киномотивы от «Чайнатауна» и «Воя» до «Крестного отца» — и обнаруживает там поводы для шуток, погонь и ненавязчивой морали. Миру людей определенно есть чему поучиться у этого мира животных.

«Тряпичный союз»
Режиссер — Михаил Местецкий

Робкий, нелюдимый Ваня не очень знает, куда себя деть. Мать отправляет работать, но его угнетает перспектива провести молодость в ростовом костюме надгробия с флаером похоронного бюро в руке, даже несмотря на теплые отношения с загробным миром: своими единственным друзьями Ваня чтит Леннона, Кобейна, Меркьюри и Пресли. К счастью, найдется ему компания и в мире живых — в лице Тряпичного союза — троицы юных воображал, которые никак не определятся, арт-группа они, революционная ячейка или экспериментальный биоотряд. Понятно только, что у Вани есть дача, а у всех четверых горе-мушкетеров — свободное время и богатая фантазия. Да, стопроцентно ясно еще одно — что с Петром авторства Церетели пора что-то делать. Не то арт-проект, не то теракт.

Бодрый, лишенный богемной анемичности многих дебютов, первый полный метр сценариста «Легенды №17» Местецкого полон юношеской энергии и берется за все и сразу. От комедии русского бытия (с гастролями в военкомат и на сельскую дискотеку) — к экзистенциальному роману воспитания, от игривого арт-хулиганства — к истории экстраординарной дружбы. Увы, подобно своим меняющим поле действия персонажам, Местецкий отдается своим многочисленным увлечениям не до конца — немного поиграв, бросает, переключаясь на что-то новое. Такое ветреное фиглярство порой наводит на мысль, что ему нечего всерьез сказать ни по одному из поднятых вопросов, что особенно заметно к финалу, когда его экспериментальный биоотряд неминуемо переживет вполне рядовое, ординарное взросление. Примиряет то, что повзрослеть — и сфокусировать стиль и интонацию — неизбежно предстоит и создателю этого отряда.