В четверг, 21 июля, основатель «ВКонтакте» и защищенного мессенджера Telegram Павел Дуров предложил создать в Крыму «цифровой офшор» — зону, где не будут действовать авторские права и патенты крупнейших мировых компаний. Его идея не блещет новизной: деятели сети не единожды предлагали перестроить существующий мировой порядок на основе возможностей интернета. «Лента.ру» вспомнила известные теории государственного устройства, гарантирующего гражданам полную анонимность и доступ к любой информации.
Идея Дурова создать на отдельной территории зону, где не действовали бы законы об авторских правах, практически полностью копирует основные постулаты многих пиратских партий, объединяющих под своими знаменами любителей свободы в интернете. В большинстве стран они не пользуются большой популярностью и редко представлены в органах власти.
Исключением можно считать пиратскую партию Исландии. После того как нынешний премьер-министр Сигмундур Давид Гюннлейгссон оказался владельцем крупной офшорной компании и ушел в отставку в связи с публикацией материалов «панамского досье», местные пираты неожиданно завоевали доверие населения и в мае стали самой популярной партией страны.
У них нет формального лидера, организацией руководят семь человек, среди которых выделяются бывшая представительница WikiLeaks Биргитта Йонсдоттир и известный общественный деятель Смари Маккарти. Оба в свое время тепло общались с Джулианом Ассанжем и вместе с ним формировали свои нынешние политические концепции.
Их образ идеального государственного устройства представляет собой смешение идей о свободах в сети и делегативной демократии. В таком государстве все важные для страны решения выносятся на анонимное интернет-голосование, а законопроекты публикуются в открытом доступе для широкого общественного обсуждения. Крайне важная для страны отрасль рыболовства тоже должна регулироваться посредством интернет-аукциона, что позволит увеличить доходы населения и повысить конкуренцию.
Но главное — пираты хотят изменить существующее законодательство в отношении авторского права и анонимности в сети. Полностью избавить жителей Исландии от гнета правообладателей не получится, ведь до обещанного ими референдума по выходу из ЕС страна будет вынуждена подчиняться правилам Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ), зато ее можно превратить в своеобразный аналог Тортуги XVII века и сделать пристанищем для пиратов со всего мира. Для этого планируется отменить любые ограничения на анонимность и средства шифрования в интернете, не выдавать киберпреступников и любую хранящуюся на территории страны информацию. Политическое убежище обещано даже бывшему сотруднику АНБ Эдварду Сноудену, а сама Исландия должна стать «Швейцарией для битов».
При этом пиратская партия не собирается полностью аннулировать авторские права, а предлагает видоизменить их, чтобы свести к нулю роль многочисленных продюсерских центров (которые презрительно именуются «посредниками») и вернуть произведения их создателям.
Бонусом для электората станет либерализация антинаркотической политики, за которой последуют масштабные инвестиции в исследование легальной марихуаны.
Не менее амбициозная политическая программа и у одной из старейших в мире пиратских партий — шведской. Спустя всего полгода после основания в 2006 году организация IT-предпринимателя Рика Фальквинге уже пыталась пробиться в парламент, но получила меньше одного процента голосов.
В отличие от исландских коллег, Фальквинге и примкнувшая к нему адвокат Анна Труберг не имеют четкой политической программы, зато готовы бороться за свободный обмен информацией во всем мире. Помимо громких заявлений о том, что неограниченное распространение знаний и культуры — следующий этап развития цивилизации, шведские пираты предлагают не ограничивать законами некоммерческий контент, а также избавить кино, музыку, игры и софт от гнета правообладателей. Иными словами, приносить доход авторам должны прямые продажи, а пользователи могут выбрать, хотят ли они отдать за что-то деньги или использовать бесплатный аналог.
В случае победы пиратов на выборах в Швеции страна выйдет из всех международных организаций по защите авторских прав. В отличие от исландских коллег партия не уделяет много внимания вопросам хранения и передачи данных, хотя и признает, что не будет выдавать их третьим лицам.
Зато шифрование стало краеугольным камнем политической программы Фальквинге и его коллег. Шведы искренне верят, что гарантия приватности в интернете напрямую влияет на неприкосновенность личности, а поэтому вся переписка пользователей должна быть полностью скрыта от властей. Население же необходимо обучать навыкам шифрования и использования анонимайзеров.
Благодаря активной деятельности Фальквинге в Бельгии был основан «Пиратский интернационал», в который вошли пиратские партии всего мира. Активным, но официально не зарегистрированным членом организации является и Пиратская партия России. У большинства пиратских союзов схожая политическая программа: отказ от существующей системы распределения авторских прав, популяризация шифрования в интернете и легализация легких наркотиков.
Важным аспектом является и продвижение электронной демократии, позволяющей населению контролировать исполнение законов и финансовую систему государства через интернет. С повсеместным проникновением технологий каждый гражданин должен получить право выставить любой вопрос на общественное голосование.
Помимо официально зарегистрированных политических партий, на просторах сети существуют и масштабные сообщества, объединенные общей идеологией. Их членами были многие известные криптографы, разработчики шифрованных сервисов и активисты современных пиратских партий.
Одним из первых подобных объединений стали так называемые криптоанархисты, выступающие за шифрование абсолютно всех данных. В их понимании власти и корпорации собирают о людях все больше информации, и, защищаясь от грядущей массовой слежки, необходимо разрабатывать все новые инструменты для сохранения анонимности в сети. Свою теорию они называют неким подобием арифметической прогрессии, в которой уровень защиты данных в случае взлома спецслужбами защитной программы возрастает после внедрения следующей. В итоге шифрование станет настолько всеобъемлющим явлением, что государство откажется от попыток получить доступ к любым данным.
Эту модель в своих эссе обосновал один из основоположников криптоанархизма, бывший ведущий инженер Intel Тимоти Мэй. В середине 1990-х годов он вел закрытую переписку с другими любителями анонимности, где делился с ними мыслями о будущем сети. Некоторые его прогнозы были весьма утопичными, но он одним из первых предсказал активную борьбу государства с шифрованием, уход преступников в «темный» интернет и опасность хакерских взломов.
Некоторые криптоанархисты позже основали движение шифропанков, члены которого сосредоточились на разработке конкретных сервисов. В разные годы к ним примкнули разработчики протоколов шифрования PGP и OTR, создатели торрент-клиента BitTorrent и криптовалюты BitCoin, а также основатель WikiLeaks Джулиан Ассанж и его соратник из Tor Джейкоб Эпплбаум. Именно члены этого движения внедрили большинство способов шифрования, которыми сегодня пользуются сторонники анонимности.
Правда, в отличие от любивших пофилософствовать криптоанархистов, шифропанки не грезили мечтами изменить существующий государственный строй и скорее преследовали цель обеспечить безопасность наиболее прогрессивных пользователей сети. Многие общались с известными хакерами и считали, что имеют полное право на банковские взломы, махинации с кредитными картами и публикацию секретных данных — ведь жертвы сами виноваты в своей беззащитности.
При этом большинство адептов движения знали друг друга в лицо и часто встречались на так называемых «криптопати» — закрытых хакерских вечеринках, представлявших собой нечто среднее между оргией и коворкингом. По слухам, в 2012 году такую тусовку организовал и Эдвард Сноуден, с удовольствием рассказывавший гостям о шифровании жесткого диска. Вряд ли девушка, снимавшая вечеринку сотрудника АНБ на камеру, знала, что всего через полгода он станет для Америки предателем номер один, но поступит в полном соответствии с идеологией шифропанка.