С 2018 года в России появится новый вид банков — мелкие игроки получат статус региональных. ЦБ сделает им скидку, ослабив надзорную хватку в обмен на ограничение функционала. «Лента.ру» разбиралась в том, кто выиграет и проиграет от масштабной реформы, задуманной еще в 2001 году.
28 июля ЦБ сообщил о подготовленном законопроекте, которым вводится понятие «региональный банк».
Председатель Банка России Эльвира Набиуллина объявила о нововведениях на Международном финансовом конгрессе в Санкт-Петербурге (прошел в конце июня 2016 года).
Участники мероприятия назвали их «надзорной революцией» — возможное снижение регулятивного бремени было встречено на ура (так, страховые компании тоже захотели разделиться на федеральные и региональные).
Региональным банкам разрешат работать только на территории конкретных субъектов Федерации. Им запретят открывать отделения за их пределами. Также нельзя будет проводить трансграничные операции и работать с нерезидентами.
Получить региональную лицензию от Банка России смогут учреждения с капиталом от 300 миллионов рублей и активами, не превышающими 7 миллиардов рублей.
В пояснительной записке к законопроекту регулятор подчеркивает, что новый тип банков — это «сравнительно небольшая кредитная организация с ограниченным кругом операций». Они должны привлекать деньги и выдавать кредиты местному населению и предпринимателям.
В обмен на некоторое ограничение прав финансовая организация получит послабления по части обязанностей.
В частности, к региональному банку будет применяться пять нормативов вместо девяти: два норматива достаточности собственных средств (совокупного и основного капитала), еще два — концентрации кредитного риска (на заемщика или их группу и на связанное с банком лицо или их группу), один — норматив текущей ликвидности. Упрощаются требования к раскрытию информации.
Иными словами, ЦБ смягчит свои требования к показателям работы региональных кредитных организаций.
«Нужно сделать режим надзора пропорциональным масштабу кредитной организации. В этом основная идея региональных банков», — объяснил в беседе с «Лентой.ру» президент Ассоциации российских банков (АРБ) Гарегин Тосунян.
Он указал на то, что в России немало учреждений, действующих в одном регионе. Им не нужны транснациональные операции, филиальная сеть по всей стране и прочее. К ним имеет смысл применять менее жесткие требования. Это соответствует международной практике.
«В США есть много банков одного штата или даже одного поселка. Это разумно», — отметил глава АРБ. По его мнению, реформа приведет к тому, что стоимость банковских услуг упадет из-за снижения регулятивной нагрузки.
Надзор за остальными банками предложено ужесточить. Финансовое учреждение, желающее работать на федеральном уровне, должно обладать минимальным капиталом в 1 миллиард рублей (сейчас нижний порог для всех — 300 миллионов рублей). Предполагается также «последовательное внедрение международных стандартов Базельского комитета по банковскому надзору» (они предъявляют повышенные требования к финансовой устойчивости банков).
Как ожидают в ЦБ, переход на новую двухуровневую систему займет два года.
Законопроект, предложенный Банком России, во многом повторяет положения реформы, обсуждавшейся еще в 2001 году. Тогда масштабный план реконструкции банковской системы проводился через Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП). Саму реформу продвигали бизнесмен Александр Мамут (на тот момент — глава набсовета МДМ-банка, член правления РСПП) и Петр Авен («Альфа-групп»).
Полтора десятилетия назад союз предлагал создать в России трехуровневую систему: на вершине должен был находиться ЦБ, на второй ступени — федеральные банки, на третьей — региональные. В федеральный список попадали кредитные организации с генеральной лицензией (на тот момент их было 24 из 1300), в региональный — все остальные.
К банкам с генеральной лицензией предлагалось применять повышенные надзорные требования с параллельным расширением возможностей: доступом в любой регион, к любым клиентам (включая население и государство), с разрешением заводить корсчета в иностранных финансовых организациях.
Региональные организации получили бы лицензии на ограниченный круг операций. Предполагалось также, что платежи за пределы субъекта Федерации или за рубеж должны проводиться через банки с генеральными лицензиями.
В целом банкиры выступали за переход на международные стандарты финансовой отчетности (реализовано), изменение налогообложения для кредитных организаций с тем, чтобы они экономили деньги и создавали адекватные рискам резервы (реализовано) и, собственно, за ужесточение надзора за крупными игроками (сейчас как раз это и планирует ЦБ). Примечательно, что РСПП также предлагал установить минимальное требование к капиталу для федеральных банков в 1 миллиард рублей к 2002 году (аналогичную меру сегодня выдвигает регулятор).
Программа реформы принята не была. Вместо нее утвердили совместную стратегию ЦБ и правительства по развитию банковского сектора. Ее основной целью значилась очистка рынка от кредитных организаций, имеющих признаки несостоятельности. В начале двухтысячных регулятор не смог решиться на полноценную перестройку системы. К 2016 году программа РСПП не потеряла актуальности и фактически легла в основу грядущей реформы.
Источник «Ленты.ру», близкий к надзорному блоку ЦБ, утверждает, что в 2001 году в банковской системе России «царил полный хаос». Сперва регулятор должен был провести оздоровление сектора и лишь потом — выстраивать новую схему с федеральными и региональными банками. Идея их разделения на два вида никогда полностью не сбрасывалась со счетов, говорит он.
Активная фаза расчистки банковской системы началась только в 2013 году вместе с приходом Набиуллиной в ЦБ. За три года регулятор закрыл несколько сотен финансовых организаций. 29 февраля первый зампред Центробанка Алексей Симановский сообщил, что основная работа по расчистке завершится до 2017 года. А в 2018-м должен вступить в силу законопроект, разделяющий банковский сектор надвое.
По данным на конец июля, в России сейчас свыше 600 банков. Линия отсечения капитала, предложенная ЦБ, находится на уровне 1 миллиарда рублей. Согласно сведениям регулятора, почти половина из кредитных организаций обладает необходимым объемом собственных средств для того, чтобы претендовать на федеральную лицензию. Второе требование: активы, не превышающие 7 миллиардов рублей. Таких банков в стране также не более трех сотен. То есть около половины банковской системы России может сменить свой статус и уйти на понижение.
«Регулятор отнюдь не желает загонять небольшие кредитные организации в резервацию. Все это в интересах самих же некрупных региональных банков. Если банк не открывает корсчетов за границей, не торгует на иностранных биржах, не совершает сложных межбанковских операций, то и требования в отношении международных операций его касаться не должны», — пояснил «Ленте.ру» старший управляющий директор — главный аналитик Сбербанка Михаил Матовников.
Эксперт указывает на то, что в законопроекте есть и слабые места. Одно из них — запрет на открытие отделений в Москве (согласно тексту документа, региональный банк может иметь подразделения в своем основном и соседних с ним регионах).
«С одной стороны, я понимаю опасения регулятора: вдруг региональные банки начнут "пылесосить" вклады в Москве, пользуясь своим льготным положением? Но с другой стороны — как же им работать в межбанковских операциях в нашей стране, где столько часовых поясов? Одно дело — подмосковный банк, по условиям приравненный к столичному, а другое — калининградский, которой сможет проводить операции только в Калининграде. Я считаю, что открытие отделений в Москве надо разрешить», — говорит Матовников.
Банки-«пылесосы» упоминаются не зря. Именно такая репутация закрепилась за небольшими и, как правило, региональными кредитными учреждениями. Зачастую из-за нехватки средств они идут на рискованный шаг — резко поднимают ставки по вкладам, «пылесосят» рынок депозитов и переманивают клиентов у крупных игроков (у них ставки обычно ниже: средний процент у 10 самых больших банков на вторую декаду июля 2016 года — 8,85). В худшем случае эти маневры их не спасают, и они теряют лицензии. Компенсацию пострадавшим вкладчикам платит государство в лице Агентства по страхованию вкладов (АСВ). Фонд АСВ наполняется благодаря усилиям крупных банков и ЦБ.
И эта тройка — Банк России, АСВ и крупнейшие кредитные организации — выиграют от реформы.
Вообще, ЦБ уже разделил банки по степени важности. В октябре 2015 года был опубликован список системно значимых кредитных организаций. В него вошли 10 банков, контролирующих 60 процентов активов финансового сектора: Сбербанк, ВТБ, Россельхозбанк, Газпромбанк, Альфа-банк, Райффайзенбанк, банк «Юникредит», финансовая корпорация «Открытие», Росбанк, Промсвязьбанк. К их устойчивости применяются ужесточенные требования. Можно с уверенностью сказать, что они станут первыми в новом перечне федеральных банков.
Руководители некоторых из этих банков намекали на то, что они не хотят сидеть в одной лодке с небольшими игроками.
Президент Сбербанка Герман Греф, к примеру, призывал модернизировать систему страхования вкладов. С третьего квартала 2016 года банки перечисляют в фонд АСВ 0,12 процента от ежеквартальных остатков средств населения на счетах. Они скидываются в общий котел, чтобы в случае закрытия одной из кредитных организаций вкладчики могли получить компенсацию. То есть все платят за проигравшего. Ранее базовая ставка была на уровне 0,1 процента.
Кроме того, предусмотрены повышенные ставки для банков, склонных к риску — чем выше проценты по вкладам они предлагают, тем больше им придется заплатить в Фонд страхования вкладов (ФСВ; предусмотрено два дополнительных высокорискованных тарифа — повышенный и повышенный дополнительный).
Увеличение тарифа с 0,1 до 0,12 процента Греф воспринял крайне негативно. «Нас никто не спросил. Наутро узнали, что поднимаются ставки. Это очень плохая для нас и дорогая практика. Можно называть это взносами, но нам фактически объявили о повышении налога. На фоне заявления президента, что в течение трех лет не будут повышаться налоги», — цитировали «Известия» главу Сбербанка.
«Почему мы должны оплачивать чужое мошенничество и многолетние пробелы в надзоре?» — возмущался Греф, имея в виду работу упомянутых банков-«пылесосов».
Его коллега из ВТБ Андрей Костин касался еще одного аспекта взаимодействия крупных и маленьких банков. В октябре прошлого года он заявил, что кредитование малого и среднего бизнеса — крайне рискованное дело.
«Какой смысл их кредитовать? Будут невозвратные долги», — констатировал Костин. В первом квартале 2014 года прибыль ВТБ рухнула в 40 раз, до 400 миллионов рублей из-за необходимости создавать резервы под рискованные кредиты — в основном по займам, выданным наличными малому бизнесу.
Кредитование малых предпринимателей как раз предлагается передать в ведение региональных банков. В этом есть определенная логика: они лучше знакомы с возможностями местного бизнеса, могут более адекватно оценить платежеспособность коммерсантов.
Кстати, в июле 2015 года Костин утверждал, что в России слишком много банков. По его мнению, для стабилизации сектора будет достаточно и 100 финансовых организаций.
Источник «Ленты.ру» в руководстве одного из российских банков (входит в топ-5 по размерам активов) подтверждает, что сегодня речь идет о фактическом разделе рынка — в стране формируются две параллельные системы, к которым ЦБ предъявляет разные требования.
Крупные игроки выйдут победителями, признает банкир. Он говорит, что сам по себе статус федеральной организации послужит дополнительной гарантией надежности для клиентов. С федерального на региональный рынок уйдут сотни небольших конкурентов.
«С другой стороны, и мелкие региональные банки в обиде не останутся. Они и так в последние годы привлекали слишком большое внимание ЦБ. А применять к ним те же надзорные требования, что и к Сбербанку или ВТБ, — не просто странно или неправильно, это безумие», — рассуждает собеседник «Ленты.ру».
Так или иначе, но общим знаменателем для обновленной двухуровневой системы останется ФСВ. До тех пор, пока он формируется за счет всех банков (пусть даже вклад маленьких банков и ничтожен), а также ЦБ.
«Происходит разрушение региональной банковской системы в ходе всеобщей зачистки. Создаются несправедливые условия конкуренции: крупные банки, у которых больший доступ к финансовым ресурсам, вытесняют мелкие», — говорит начальник аналитического управления банка БКФ (размер капитала — 1,6 миллиарда рублей, активов — 9,6 миллиарда рублей) Максим Осадчий. По его словам, локальные банки лучше знают ситуацию на местах и лучше разбираются в местной специфике — они более маневренны и способны быстрее принимать решения, чем неповоротливые федеральные гиганты.
Эксперт считает, что систему выплат в Фонд страхования вкладов следует изменить. «Чем выше у банка риски, тем больше для него должна быть ставка страхования. Сейчас получается, что кредитная организация на грани банкротства делает относительно небольшие взносы. Расплачиваться в итоге за эту благотворительность приходится ЦБ», — говорит Осадчий.
«Подготовленный Банком России проект федерального закона не предполагает изъятия региональных банков из системы страхования вкладов. Размер дополнительных взносов, уплачиваемых банками, участвующими в системе страхования вкладов, увязан с уровнем риска в их деятельности», — сообщили «Ленте.ру» в пресс-службе ЦБ. Представители АСВ не успели ответить оперативно на запрос.
Создание параллельных банковских систем облегчит задачу АСВ и ЦБ, говорит собеседник «Ленты.ру», близкий к регулятору. Ослабление требований к региональным финансовым организациям приведет к тому, что лицензии станут отзывать реже — банкам, которые сейчас рискуют попасть в категорию неблагонадежных, понизят статус до региональных, и они смогут работать нормально. Впрочем, отмечает источник, полностью снять напряжение между большими и маленькими банками не удастся. Для этого необходимо пересмотреть подход к страхованию вкладов.
Действительно, в данной сфере наблюдается серьезный дисбаланс. Крупные и надежные банки формируют большую часть ФСВ (напомним, в фонд идет 0,12 процента от общего объема вкладов: чем больше ты привлек средств, тем больше отправил в ФСВ).
Получается, что за деньги крупных банков потом спасают вкладчиков маленьких, которым не хватало средств и которые решили получить их, задрав ставки по вкладам. Герман Греф неоднократно подчеркивал, что крупнейший в России банк наполняет ФСВ на 50 процентов. Таким образом, Сбербанк вынужден платить компенсации пострадавшим вкладчикам других финансовых учреждений. Платит им и Банк России, когда у АСВ кончаются деньги, и приходится обращаться за кредитом к регулятору.
Агентство по страхованию вкладов испытывает постоянную нехватку средств из-за массового закрытия банков. В этом году АСВ планирует привлечь кредит Банка России в размере 100 миллиардов рублей. В 2015-м брали еще два займа — на 110 миллиардов и 120 миллиардов рублей. Поэтому АСВ и выступает за увеличение страховых взносов, собираемых с банков. Здесь и проходит линия разлома между крупными и мелкими банками. До тех пор пока систему страхования вкладов не пересмотрят, ситуация кардинально не изменится. Проведение четкой границы между региональными и федеральными структурами — первый шаг на пути снятия противоречий, накопившихся в банковской системе более чем за 20 лет.