Анкара предприняла серьезное наступление на структуры проповедника Фетхуллаха Гюлена на постсоветском пространстве. Пока турецкие власти ограничиваются дипломатическими заявлениями, хотя и выдержанными в весьма жестких тонах. Фактически администрация президента страны Реджепа Тайипа Эрдогана призывает свернуть сеть организаций, долгие годы выступавших проводником турецкой «мягкой силы» в бывшем СССР. «Фетхуллахчилар» (так называют последователей проповедника) упорно не сдают позиции в республиках, союзных России, — Казахстане и Киргизии.
После неудавшегося переворота 15 июля Анкара чрезвычайно энергично преследует «предателей» не только внутри страны, но и за рубежом, в том числе на постсоветском пространстве. Если у себя дома турецкие власти могли не заморачиваться условностями и даже объявили о приостановке действия Европейской конвенции по правам человека, то с другими государствами приходится соблюдать политес.
Хотя обращения к братским странам порой выглядят как плохо завуалированные ультиматумы. Так, на митинге в Анталье 24 июня глава турецкого МИД Мевлют Чавушоглу сообщил о том, что позвонил своему коллеге в Киргизию и обратился к нему с призывом изменить отношение к последователям Гюлена. Иначе, подчеркнул Чавушоглу, Анкара изменит свое отношение к республике. «В эти трудные дни надо доказать свое братство», — заявил дипломат.
Особое внимание Чавушоглу уделил Киргизии. В интервью изданию HaberTurk он отметил, что «предупреждает некоторые страны», в частности и эту центральноазиатскую республику, поскольку, по словам министра, гюленовцы «выбрали Кыргызстан своей базой в Центральной Азии».
Понятно, что эти слова дипломата адресованы в первую очередь внутренней аудитории — нужно показать решительность власти в деле преследования «предателей». Но Бишкек на риторику министра отреагировал весьма нервно.
«Хотели бы напомнить, что Кыргызстан прежде всего независимое, суверенное государство, которое само в состоянии понять и решить, что для него хорошо, а что плохо», — разразился достаточно резкой отповедью МИД республики. Заявление Чавушоглу охарактеризовали как «язык ультиматумов и шантажа». В Бишкеке также подтвердили, что получали обращение Анкары по поводу учебных заведений, связанных со структурами Гюлена.
Турецкий МИД, однако, ничуть не смутился. Посол в Киргизии Мотделывветин Кылыч объяснил, что министра «неправильно поняли». А потом, видимо, для правильного понимания, отметил, что «именно Турция является той страной, которая первая признала независимость Кыргызстана и оплачивает членские взносы Кыргызстана в ООН и в других международных организациях за счет гранта».
Мевлют Чавушоглу также продолжил разъяснительную работу. «Если в Киргизии будет переворот, то его совершит организация Гюлена. Это самая большая угроза для Киргизии», — любезно предупредил он Бишкек.
«Турецкое внешнеполитическое ведомство неслучайно выбрало такой тон. Уж в чем-чем, а в неумении сообразовываться с моментом дипломатов Анкары нельзя было упрекнуть никогда. Бишкек, конечно, ответил, как и должны отвечать власти независимого государства, но главная цель администрации Эрдогана достигнута — спецслужбы Кыргызстана взяли под еще более плотный контроль структуры, которые относят к гюленовскому сообществу», — прокомментировал «Ленте.ру» дипломатические демарши Анкары и Бишкека киргизстанский политолог Марс Сариев.
Эксперт также подчеркнул, что ассоциируемая с Гюленом сеть учебных заведений «Себат» действительно популярна в республике — там могут получить хорошее образование дети даже из малообеспеченных семей. По его словам, молодое пополнение чиновничьего корпуса Киргизии — в значительной части выпускники турецких лицеев.
Представитель Турции в Астане Невзат Уянык был более сдержан и дипломатичен. Однако смысл его обращений к властям Казахстана был выдержан в том же духе. Он обратил внимание Астаны на то, что Турция официально поддерживает университет в расположенном на юге республики городе Туркестане, а вот другие учебные заведения, именуемые турецкими, к Анкаре отношения не имеют.
Дипломат отметил, что Анкара ждет поддержки от дружественных государств. «Попытка [переворота] также является предупреждением и для других стран», — сделал Уянык прозрачный намек. Власти Казахстана ответили, что учебные заведения продолжат свою работу.
Уточним, что сеть турецких учебных заведений связывает с Гюленом официальная Анкара. Руководство структур, имеющих отношение к лицеям, связь с Гюленом отрицает или уходит от прямого ответа.
Отношения официальной Анкары и Гюлена складывались более чем парадоксально. Писатель, бывший имам, проповедник с миллионами последователей по всему миру, Гюлен покинул Турцию в 1999-м и сейчас проживает в США. Религиозное сообщество «Нурджилар» (или «Нурчилар», признано экстремистским и запрещено в России), родственное структурам Гюлена, в том же году было запрещено турецкой прокуратурой. Несмотря на это, его деятельность, «осуществляемая за пределами Турецкой Республики, признана правительством страны полезной с точки зрения реализации стратегических задач Турции и доктрины пантюркизма».
Как соотносятся «Нурджилар» и организация Гюлена «Хизмет»? Это подразделения единой структуры, родственные организации или, может быть, вообще одно и то же? Вопрос темный. Среди тех, кого власти подозревают в связях с этими организациями действует известный принцип: «все отрицать и ничего не комментировать». Как бы то ни было, организации, связанные с Гюленом (или те, которым это приписывают), прекрасно выполняли функции турецкой «мягкой силы» — то есть внешнеполитических институтов влияния. В 90-х сеть турецких лицеев раскинулась по всему постсоветскому пространству. Высокий уровень преподавания, хорошие помещения. Религиозно-идеологическое окормление осуществлялось ненавязчиво, незаметно — многие родители и не подозревали, что взгляды их детей могут измениться. Государственные органы тоже пребывали в неведении — как выяснилось, добровольном.
Известный российский эксперт Раис Сулейманов подробно описал на примере Татарстана, как именно структуры Гюлена завоевывали влияние на постсоветском пространстве. Помимо создания сети средних учебных заведений, сторонники этого проповедника «охотно и активно работают со светской аудиторией, а не только с религиозными кругами, привлекая тем самым на свою сторону интеллигенцию, журналистов, чиновников, депутатов, располагая их к себе, делая их потом теми, кто будет лоббировать интересы джамаата (объединения верующих, в данном случае — структур Гюлена — прим. «Ленты.ру»)».
В Казахстане, Киргизии и Азербайджане издавалась «гюленистская» газета Zaman. В июле азербайджанская Zaman закрылась, ранее Совет прессы республики выразил недоумение освещением в издании попытки переворота в Турции. Учредители газеты оказались очень понятливыми. «Учитывая интересы государства, решили приостановить с сегодняшнего дня деятельность газеты Zaman-Azerbaycan и сайта zaman.az в связи с событиями в регионе, произошедшими в последние дни, и возможное влияние их на дружбу Турции и Азербайджана», — приводит РИА Новости их заявление.
А, например, Ташкент еще в конце 90-х — задолго до того, как это стало трендом, закрыл турецкие лицеи. В 2013-м органы правопорядка Узбекистана заинтересовались деятельностью журналистов-выпускников учебных заведений структуры Гюлена.
Постсоветские страны постепенно ограничивали активность лицеев Гюлена. В 2011-м начал сворачивать работу этих учебных заведений Туркменистан, в 2014-м Азербайджан закрыл 11 таких лицеев, в 2015-м к процессу подключился Таджикистан.
Именно к 2013-2014 годам отношения Анкары и Гюлена снова испортились после некоторой оттепели. Действительно, удивительным образом официальная Анкара и движение «Хизмет» стали, насколько это вообще возможно, политическими попутчиками после прихода к власти в Турции Эрдогана в начале 2000-х. «Гюленисты» помогли одержать победу эрдогановоской «Партии справедливости и прогресса». Кошка между союзниками пробежала после того, как премьер-министр подавил в 2013-м выступления на площади Таксим — впрочем, причин охлаждения отношений между оппозиционным проповедником и «султаном» (в некоторых кругах именно так величают нынешнего президента Турции) приводят множество.
В сухом остатке — у Анкары самые серьезные намерения, раз она стремится прекратить деятельность структур, которые раньше воспринимались как ее союзники за пределами Турции. Перспектива снижения уровня влияния на постсоветском пространстве турецкие власти, естественно, волнует гораздо меньше собственной безопасности.
Сам факт ссоры Турции со своей «мягкой силой» крайне занимателен для специалиста по этой стране — это многое может сказать об устройстве политической жизни в бывшей Османской империи. Но с точки зрения российских интересов намного важнее другое: в самом ближайшем окружении нашей страны сеть влияния ближневосточного государства разворачивается или сворачивается из-за ссоры главы этого государства и проживающего за океаном проповедника. Открытым остается вопрос — почему сторонники Гюлена удерживают свои позиции в союзных России Казахстане и Киргизии. Астана и Бишкек призывы Эрдогана ограничить их деятельность оставили без внимания. Вариантов ответа на этот вопрос много — может быть, это никакие не гюленисты, а обычные люди доброй воли, желающие пестовать молодое поколение именно в Средней Азии (тем более сами эти люди так и уверяют). Может, именно сейчас бывшие советские республики решили напомнить Турции, что являются независимыми странами. В любом случае это не праздный вопрос для России.