Создатель инсталляций и художник Франческо Симети в 27 лет уехал из Италии, чтобы стать частью мирового художественного процесса: это куда удачнее получается в Нью-Йорке. Его специализация — крупные проекты, открытые для всеобщего обозрения в общественных местах. По предложению производителя материала Alcantara Симети создал инсталляцию Xanadu, представленную в настоящее время на выставке The King and I в миланском Palazzo Reale. Художник рассказал «Ленте.ру» о причинах провокационности своей работы и своем отношении к политике и национализму.
«Лента.ру»: Почему именно Xanadu?
Франческо Симети: Ксанаду — история, придуманная Марко Поло. Это был причудливый город, соединяющий реальность и вымысел. Собственно, это меня и привлекло, поскольку я люблю все смешивать, во-первых, и обожаю вымышленные миры, во-вторых. Я использовал технику театральных декораций, разделенную на сектора, чтобы усилить выразительный эффект. Я смешал элементы Дальнего Востока, Ближнего Востока, Европы, Америки и России, чтобы создать это ощущение мультикультурности, космополитизма, в которых я сам живу. Это история сегодняшнего дня, история о каждом из нас. В этой работе столкнулись абсолютно разные элементы окружающей нас среды — от культурных до политических, явные и скрытые.
Почему в этой работе так много национальных флагов?
Это тоже часть символики столкновения разных сторон бытия. Флаги, на мой взгляд, — высшее выражение национализма, а национализм сам по себе очень опасен. И я показал в своей инсталляции множество флагов, которые двигаются, закрывают друг друга, перекрещиваются. Некоторые из них государственные, другие — символические, например флаг ЛГБТ. Проблема, которую я хотел затронуть, в том, что все эти флаги, а значит, и сообщества, которые объединяются под этим флагом, вполне в состоянии сосуществовать в гармонии. Я хочу показать, что разное может мирно сосуществовать.
Вы сознательно разместили рядом флаги России, Украины и радужное знамя ЛГБТ-сообщества?
Вы можете мне не поверить, но нет, не специально. Я просто использовал их для единой композиции. Если кого-то в России это оскорбляет — я знаю, у вас непростые отношения и с Украиной, и с геями, — я готов извиниться.
Лично меня это не оскорбляет.
Это хорошо. Мне кажется, люди вообще должны быть снисходительнее друг к другу, принимать свои неизбежные различия как должное. Знаете, для меня, живущего в Америке, куда провокационнее выглядит флаг конфедератов — его использовала армия Юга в войне северных и южных штатов. Южане проиграли, что привело к отмене рабства в США, а флаг стал после этого символом нонконформизма и провокации. Или, напротив, маленький флаг T-Party, который я тоже использовал: это партия ультраконсерваторов, которые требуют запретить аборты, урезать полномочия правительства и разрешить всем свободно носить оружие. Так что в моей инсталляции, подобранной в числе прочего из фрагментов газетных фотографий, каждому зрителю бросается в глаза то, что для него на данный момент важнее и актуальнее. Вот вы обратили внимание на соседство вашего флага с украинским и ЛГБТ, потому что это актуально именно для вас.
То есть вы превращаете свои инсталляции в социальный манифест?
Да, безусловно. И это не ограничивается политическими демонстрациями. В Xanadu я попытался показать, что социальное важнее политического. Скажем, один из фрагментов инсталляции посвящен проблеме снабжения питьевой водой тех регионов, которые ее практически лишены. Поэтому на одном из фрагментов изображены цистерны для воды. В другом фрагменте я использовал фотографии, сделанные во время ликвидации последствий урагана «Катрина» в Новом Орлеане. Наконец вверху изображены облака — так, как их изображают на восточных миниатюрах, — и в этих облаках я расположил парней со странными желтыми штуками. Эти штуки, похожие на толстые шланги, используются для устранения последствий протечек нефти в мировом океане. В моей работе они собирают облака, но на самом деле эти парни борются с экологическим бедствием. Это такой философский посыл.
Вы экологический активист, поддерживаете Greenpeace?
Нет, я не активист. Я, скажем так, человек, который задумывается над проблемами современного мира, рефлексирует на эту тему. Активный гражданин. Знаете, иногда мы начинаем действовать только потому, что реальность нас пугает. Я не пытаюсь никого учить или поучать. Я просто рассказываю истории, которые можно довольно широко трактовать, интерпретировать. Любой из зрителей сам выбирает те смыслы, которые видит в моих инсталляциях. Это может быть хорошее и плохое, негативное и позитивное, конструктивное и бесполезное.
Ваши инсталляция довольно сложны технически. Скажем, в Xanadu использован механизм, аналогичный механизму перемещения декораций в театре. Вы оформляли спектакли, выступали в роли театрального художника?
Пока мне не довелось работать в театре, хотя очень хотелось бы попробовать себя в этом. Но пока я работаю только как художник, в том числе создатель инсталляций для публичных пространств. Я живу в Нью-Йорке, а этот город и вообще крупные города США — место, где такой вид искусства весьма популярен. Скажем, я делал свои работы для демонстрации на станциях метро. Иногда я устраиваю свои шоу в галереях и музеях, но это сильно отличается от «публичного искусства»: в музей или галерею зрители приходят целенаправленно, они знают, что хотят и рассчитывают увидеть, тогда как уличное искусство обращено к случайным прохожим и призвано их привлечь.
Композиция Xanadu чем-то напоминает классическое полотно Делакруа «Свобода на барррикадах». Вы не чужды академизма?
А ведь и действительно! Я как-то не думал об этом, не рассчитывал на это сходство, но вы правы, есть определенная параллель. Я люблю и классику, и современное искусство, мне нравится создавать современное искусство на базе классического. Я визионер, я многое вижу, отмечаю, запоминаю — иногда бессознательно, и потом визуализирую. Порой получаются параллели, подобные той, которую вы отметили. Но это скорее дух, подспудное влияние классики, нежели попытка ее копировать или пародировать.
Ваша основная техника — использование графических принтов, фрагментов фотографий?
Как многие художники public art, я использую разные техники. И принты, и графику, и скульптуру. Мне нравится экспериментировать, поэтому я, например, принял участие в проекте The King and I бренда Alcantara. Мне было интересно воплотить свои идеи с помощью этого материала. Но я хотел бы еще раз подчеркнуть, что не материал диктует художнику, а художник пользуется материалом.
Вы сотрудничаете с модными брендами?
Да. Как-то я разрабатывал капсульную коллекцию для марки Mother of Pearl. Их заинтересовали мои работы, они предложили использовать мои принты для своей одежды, и я согласился.
А что вы вообще думаете о моде? Вы живете в Америке, но по происхождению итальянец, а все итальянцы не чужды моды, не так ли?
Пожалуй, я тот итальянец, который предпочитает держаться в стороне от модных трендов.(Смеется.) На самом деле мне немного неловко одеваться модно и броско, я предпочитаю чувствовать себя комфортно и хожу в джинсах и футболках. Но мне нравится смотреть на модные вещи на других людях. Я люблю наблюдать за развитием уличной моды, ее спонтанными изменениями.
Скажите, а легко ли художнику прокормить себя в наши дни? Зарабатывая только искусством?
Это непросто, но возможно. Главная проблема в том, что, как говорится, «то густо, то пусто»: иногда у тебя много денег, иногда их почти нет. Есть отдельные художники, которые зарабатывают огромные деньги. Современный рынок искусства, особенно в Нью-Йорке, в Америке, просто огромен. Но это не гарантирует успеха и богатства всем — слишком многие стремятся стать художниками и попасть на этот рынок. Художественные колледжи и вузы постоянно расширяют прием. Некоторым из вчерашних студентов удается разбогатеть, но я не всегда понимаю, почему это удалось именно тому или иному из моих коллег, а не кому-то еще. Тем, кто хочет заниматься чистым искусством, Нью-Йорк не слишком подходит: он слишком маркетинг-ориентированный.
Как вы проводите свободное время?
Его не так уж много. Я играю со своими детьми в футбол, вообще занимаюсь спортом — бегом, плаванием, велогонками. Позволяет перезагрузиться, отдохнуть от творчества.