Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган посетил на днях свой «второй дом» — Пакистан. Визит сопровождался скандалами — перед самым приездом Эрдогана из страны спешно выслали 450 сотрудников турецко-пакистанской сети школ, еще недавно считавшейся одним из главных инструментов «мягкой силы» Анкары, а третья по численности парламентская фракция бойкотировала выступление турецкого лидера. Зачем Эрдоган ездил в Пакистан и почему не все в Исламабаде рады его визиту, разбиралась «Лента.ру».
«Господин Эрдоган, добро пожаловать в свой второй дом».
Так премьер Пакистана Наваз Шариф приветствовал высокого гостя — турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана, прибывшего в страну 16 ноября с двухдневным визитом. Тема «второго дома» звучала неоднократно — на совместной пресс-конференции двух лидеров, на встрече первой леди Турции Эмине Эрдоган с супругой президента Пакистана Мехмудой Мамнун Хусейн, в заголовках пакистанской прессы.
Сам двухдневный визит больше напоминал непрерывный праздник дружбы. Эрдоган встречался с премьером Навазом Шарифом и главой штаба Сухопутных войск Рахилом Шарифом, направо и налево рассказывал о «пакистанских братьях, всегда приходивших на помощь Турции в самые трудные времена», обещал инвестиции и увеличение товарооборота и призывал крепить единство мусульманского мира.
Без скандала, впрочем, не обошлось. Речь турецкого президента в парламенте бойкотировали представители третьей по численности фракции — стремительно набирающей популярность «Техрик-е-Инсаф» (PTI) во главе с бывшим крикетистом Имраном Ханом, метящим в премьер-министры. Лидер PTI поспешил разъяснить, что не хотел никого обидеть, — просто партия считает премьера Наваза Шарифа нелегитимным и потому не посещает заседания.
В целом пакистанские политики — и провластные, и оппозиционные — резонно решили, что Эрдоган приехал в том числе и с целью поддержать своего давнего товарища, нынешнего премьера Наваза Шарифа. Поскольку разговоры о возможном военном перевороте в Пакистане возникают все чаще, визит Эрдогана, совсем недавно подавившего вооруженный мятеж, воспринимается вполне однозначно.
Сам Эрдоган, впрочем, на публике проявил деликатность и о пакистанских внутриполитических проблемах не сказал ни слова. Зато обрушился с жесткой критикой на общих врагов Исламабада и Анкары: террористов и их заграничных покровителей.
«Запад вооружает боевиков "Исламского государства". Будем осторожны, друзья мои, — это заговор против всего исламского мира».
Эти слова Эрдогана, обращенные к пакистанскому парламенту, депутаты встретили громовыми аплодисментами. И неудивительно: Пакистан и Турция издавна считают себя столпами, на которых держится вся мусульманская умма.
Особые отношения между двумя странами возникли еще до того, как на политической карте мира появились государства Пакистан и Турция. В 1919 году, когда Османская империя, султан которой считался повелителем всех правоверных, после поражения в Первой мировой оказалась на грани исчезновения, мусульмане Британской Индии начали кампанию гражданского неповиновения. Солдаты и офицеры возвращали свои боевые награды, чиновники отказывались от должностей, десятки тысяч человек пытались через Афганистан и Персию пробраться в Османскую империю, чтобы защитить султана.
Турки этого не забыли. Когда в 1947 году Пакистан получил независимость, Турция одной из первых установила с ним дипломатические отношения. Основатель страны Али Джинна открыто восхищался Ататюрком и обещал строить государство на его принципах. С тех пор Пакистан и Турция шли по жизни плечом к плечу. Обе страны состояли в антисоветском блоке СЕНТО и неизменно поддерживали друг друга в ООН и ОИК. Пакистан помог Турции во время Кипрского кризиса, когда Анкара оказалась под угрозой санкций; Турция — Пакистану в 1990-х, когда из-за наложенных после ядерных испытаний ограничений Пакистан чуть не лишился своей авиации, к которой не поставлялись запчасти. Несмотря на многочисленные военные перевороты и кризисы в обеих странах, каждое новое правительство неизменно подтверждало верность пакистанско-турецкой дружбе.
Хотя противоречий за эти годы накопилось немало. К примеру, во время гражданской войны в Афганистане турки поддерживали Северный альянс, а пакистанцы — «Талибан». До сих пор Анкара и Исламабад дипломатично закрывают глаза на разногласия по поводу синьцзянских уйгуров-исламистов, которые в Турции считаются борцами за свободу, а в Пакистане — опасными террористами.
Но все это меркнет на фоне симпатии, которое население стран испытывает друг к другу. В июле 2016 года в дни мятежа на улицы пакистанских городов вышли тысячи человек, чтобы выразить поддержку Эрдогану. После известия о провале переворота митинги переросли в праздничные шествия. Люди несли портреты турецкого президента и плакаты «Слава турецкому народу, сорвавшему заговор тайных агентов Америки», «Народ Пакистана — с президентом Эрдоганом», «Поздравляем турецких братьев, защитивших демократию».
Анкара немало поработала над тем, чтобы научить пакистанцев любить Турцию так горячо и беззаветно. Турки действовали при помощи «мягкой силы», причем настолько образцово, что другим впору у них учиться.
Одна из главных опор турецкого влияния в Пакистане — гуманитарные организации, в частности «Кимсе Йок Му» (дословно «Есть тут кто-нибудь?»), основанная в свое время проповедником Фетхуллахом Гюленом и тесно связанная с его движением «Хизмет». Турецкие гуманитарщики спасли тысячи пакистанцев во время стихийных бедствий — землетрясений и наводнений, выстроили для них новые дома, обеспечили едой и предметами первой необходимости.
Особенно активны турки в образовательной сфере: в Пакистане действует целая сеть школ и колледжей PakTurk, где на данный момент обучаются более 10 тысяч человек. Учиться там престижно, и уже десятки тысяч пакистанцев владеют турецким языком.
Но основной инструмент турецкой «мягкой силы» в Пакистане — кинематограф. Сотни турецких фильмов в переводе на урду день и ночь транслируются по телевидению, конкурируя с продукцией Болливуда и местных киностудий. В результате пакистанцы, сами того не ведая, проникаются турецким образом жизни. Все большую популярность приобретает турецкая кухня и товары, для многих граждан Пакистана Турция стала настоящей страной мечты, где в довольстве и неге живут герои любимых сериалов. Ежегодно миллионы пакистанцев посещают Анкару и Стамбул; за несколько последних лет компания Turkish Airlines на пакистанском направлении увеличила прибыль на 300 процентов.
Правда, в связи с июльским мятежом турецкая система «мягкой силы», с таким трудом выстраивавшаяся годами, дала сбой. Внезапно обнаружилось, что множество учителей из PakTurk — скрытые гюленисты или сочувствующие. В преддверии визита Эрдогана пакистанское правительство спешно выслало из страны 450 человек — преподавателей и членов их семей, дав им три дня на сборы. Турецкий лидер оценил этот жест по достоинству, поблагодарив Исламабад и заявив о необходимости совместной борьбы с терроризмом. Судя по всему, Эрдоган резонно счел, что лучше сбавить градус нагнетания великой дружбы, чем позволить гюленистам свить гнездо в Пакистане.
До «Кимсе Йок Му» дело пока не дошло, ее отделения в Пакистане пока работают штатно. Но это, судя по всему, только вопрос времени: в самой Турции арестованы уже десятки ее активистов.
Если с «мягкой силой» у турков в Пакистане хорошо, то с экономическим влиянием из рук вон плохо. Турецкий бизнес начал свой «поворот на восток» менее 10 лет назад, и то по инициативе сверху, когда Эрдоган решил, что пора сделать Турцию снова великой и наладить торговые связи со странами Центральной и Восточной Азии. Пока получается не очень: соглашение о зоне свободной торговли, к примеру, до сих пор так и не подписано. Эрдоган, впрочем, пообещал во время визита, что работа над ним завершится до конца года.
Турции экономическое и политическое проникновение в Пакистан необходимо как воздух. Все чаще интересы Анкары и ее союзников по НАТО, в первую очередь США, сталкиваются в различных регионах: в Сирии, Ираке, Египте, Ливии, на Балканах. Пакистан и Саудовская Аравия предоставляют Турции уникальный шанс — создать военно-политический треугольник, обеспечивающий интересы Анкары в регионе независимо от мнения Вашингтона по тому или иному вопросу. Союз с Пакистаном откроет турецким компаниям доступ на китайский рынок и в проект CPEC — китайско-пакистанского экономического коридора.
В Исламабаде укрепление связей с Турцией, в свою очередь, рассматривают как возможность обзавестись сильным союзником, жизненно необходимым в условиях перманентного конфликта с Индией и постепенного охлаждения отношений с США, особенно ввиду избрания президентом Дональда Трампа. Пакистан намерен трансформировать дружеские связи в стратегическое партнерство, и в Анкаре, судя по всему, эта идея встретит полное понимание.