Аномально холодные и дождливые весна и начало лета отодвинули срок сбора первого урожая, что увеличило инфляцию на 0,1-0,2 процента по сравнению с прогнозом. Более того, неблагоприятные погодные условия влияют на решения Банка России по ключевой ставке, которая непосредственно сказывается на темпах экономического роста: при жесткой денежно-кредитной политике ВВП увеличивается медленнее. В результате плохая погода может помешать восстановлению экономики после рецессии последних нескольких лет.
Природные и климатические неурядицы во все времена приносили немало головной боли людям, подчас разрушая экономику целых стран и цивилизаций. Достаточно вспомнить извержение вулкана Кракатау в VI веке нашей эры, которое привело к масштабному похолоданию и, как следствие, острому кризису в Восточной Римской империи. Многие историки даже возлагают на этот катаклизм ответственность за падение позднеантичной цивилизации.
Со временем экономика все больше ориентировалась на производство непродовольственных товаров, а развитие сельскохозяйственных технологий минимизировало ущерб от погодных неприятностей. Зависимость человечества и отдельных государств от климата в наше время не очевидна — от неурожайного лета не случится массовый голод, и цивилизация не рухнет. Тем не менее финансовые потери от непредсказуемости погоды могут быть вполне реальными.
За примерами далеко ходить не надо. В США в 2015 году ВВП в первом квартале внезапно показал рост только на 0,2 процента в годовом исчислении — хотя по тогдашним трендам экономика должна была вырасти на 3 процента. Почти половину недобора составили убытки от необычайно холодной зимы с мощными снегопадами, парализовавшими экономическую активность. Остальное пришлось на обвал нефтяных цен и резкий рост курса доллара.
Теперь вызванные погодой экономические неурядицы могут затронуть и Россию. Конец весны и начало лета выдались беспримерно холодными: 16 июня был установлен температурный антирекорд в Москве. В целом в последние два месяца температура воздуха была на 3-4 градуса ниже нормы. Кроме того, еще и май выдался крайне дождливым.
Все это, как подсчитали в Минэкономразвития, способно поднять инфляцию на 0,1-0,2 процентного пункта. Сбор сельскохозяйственной продукции из-за холодов усложнился, что привело к росту цен. В первую неделю июня плодоовощная продукция подорожала на 2,2 процента, тогда как за аналогичный период прошлого года — только на 0,3 процента. В результате экономика пока не может уложиться в норматив Банка России по инфляции (4 процента к концу 2017 года), хотя в мае казалось, что этот момент уже наступил.
А раз инфляция не снижается, то Центробанк будет вдвойне осторожен в своей денежно-кредитной политике. Так и случилось: на очередном заседании было решено понизить ключевую ставку только на 0,25 процентного пункта (многие аналитики ожидали снижения на половину пункта). Одной из главных причин послужила плохая погода, ставящая под угрозу замедление темпов инфляции. Если же ставки выше, чем ожидает рынок, то и деньги циркулируют в экономике менее активно — желающих брать кредиты под жестокий процент и сейчас немного.
Погодные условия могут повлиять на экономику и напрямую. В последнее время Россия позиционирует себя как глобальная продовольственная сверхдержава, ориентирующаяся на экспорт зерна как одну из главных статей дохода. Действительно, в прошлом году поставки зерновых на мировой рынок приблизились к 16 миллиардам долларов, превысив экспорт вооружений и заняв почетное второе место после продукции ТЭКа.
Неурожай может сильно помешать планам министра сельского хозяйства и дальше наращивать объемы вывоза зерна (в самой России его хватает с избытком, благо потребление хлеба за последние 10 лет сократилось более чем на треть). Кстати, одна из причин повышения урожайности — потепление климата на значительной части территории России. Сейчас же из-за плохого лета урожай может уменьшиться на 10-15 миллионов тонн. А значит, и экспорт потеряет миллиарды долларов.
Впрочем, экспорт снизится и вне зависимости от урожая. Во-первых, зерно заметно подешевело (не в последнюю очередь потому, что Россия, Украина и Казахстан увеличили поставки на мировой рынок и обострили конкуренцию). Во-вторых, спрос основных потребителей зерна, в частности Египта, может сократиться. И тогда значительная часть урожая все равно пойдет в хранилища.
То же самое касается и импортозаместительных продовольственных товаров. С Турции уже сняли часть санкций, хотя помидоры по-прежнему под запретом. Вытеснение российской продукции иностранной может помочь в борьбе с инфляцией, но снизит показатели ВВП.
Но особого драматизма в нынешних климатических пертурбациях для России нет. Если какой-то эффект с точки зрения экономики в целом и будет, то в самом худшем случае он выразится в десятых долях процента ВВП. Другое дело — отдельные производители. Для них погодный эффект может быть весьма существенным. Большая часть территории России — зона рискованного земледелия, и отклонения температуры от нормы на два-три градуса способны разорить сельхозпредприятия и фермеров.
Между тем бизнес знает способы защиты от капризов погоды. Так называемые «погодные фьючерсы» — производные финансовые инструменты, которые позволяют компаниям застраховаться, — действуют на американском и европейском рынках уже более 20 лет. Но в России такой способ хеджирования рисков практически не распространен, да и биржи не предлагают подобные бумаги.
По словам президента некоммерческого партнерства РТС Романа Горюнова, фьючерсы на погоду — вовсе не каприз и не странность, а необходимость для компании, чья деятельность связана с природными условиями. «Другое дело, что в российских реалиях дизайн инструментов надо серьезно обдумывать, нужно большое количество разнообразных бумаг — климат в Москве и на Дальнем Востоке существенно различается», — заметил собеседник «Ленты.ру». При этом на данный момент можно говорить разве что о потенциальном спросе на такие бумаги.
«Инициатива в выпуске фьючерсов принадлежит бирже, но для этого ей нужно, чтобы сами компании проявили заинтересованность. У нас же многие живут по принципу «гром не грянет — мужик не перекрестится». Однако когда что-то уже случилось, хеджировать риски поздно, а пока все хорошо, люди об этом не думают: это же и дополнительные расходы, и организационные мероприятия», — подытожил эксперт.