Десять лет назад об Алекс Хай говорил весь мир. Она одержала победу над гильдией гондольеров Венеции, изменила тысячелетнюю традицию и стала первой в истории женщиной-гондольером. И лишь недавно выяснилось, что все было совсем не так. Это другие считали ее первой женщиной, а она всегда была мужчиной. «Лента.ру» разобралась в этой запутанной истории.
Алекс родился в Западной Германии в 1967 году. Родители назвали дочь Александрой, но считать себя девочкой ребенок наотрез отказался. «Я все понял еще до того, как пошел в школу», — вспоминает он. Алексу хотелось выглядеть и вести себя как мальчик. Он был забиякой, любил подраться и не желал играть с куклой Барби.
Родители видели, что происходит, и совершенно не одобряли. Мать пыталась отучить дочь от глупостей, но ничего не получалось. В итоге она махнула на Алекса рукой и родила другого ребенка. Он, в отличие от непутевой «Александры», был хорошим мальчиком. «Родители по возможности игнорировали меня, — говорит Алекс. — В некотором роде это меня спасало: мог одеваться как хотел и делать что хочется».
В 15 лет Алекс сбежал из дома. «В Гамбурге есть район, который называется Санкт-Паули. Там проститутки и прочие нехорошие вещи. Как раз туда я и попал», — рассказывает он. Теперь Алекс понимает, что его приключения могли закончиться очень плохо, он знает массу подобных историй. Но ему повезло: он встретил в Санкт-Паули людей, которые его понимали. Они дали ему убежище.
Тогда Алекс даже не помышлял о коррекции пола. В то время большинство людей даже не знали о существовании трансгендеров, а медицинское решение проблемы было труднодоступным и не особенно надежным. О его секрете почти никто не знал.
Через несколько лет Алекс поступил в Гамбургский университет. Отучившись на факультете визуальных искусств и кинематографии, он переехал в Сан-Франциско. По иронии судьбы, первой работой Алекса в качестве дизайнера стало оформление ресторана в венецианском стиле. Затем кто-то заказал карнавальный макет гондолы из папье-маше. А когда Алекс устроился в кинокомпанию, его отправили в Италию искать натуру для фильма про средневековую Венецию.
Тогда он впервые увидел каналы древнего города собственными глазами. По ним сновали гондолы — на этот раз настоящие, а не из папье-маше. Зрелище заворожило Алекса.
Первое письменное упоминание венецианских гондол датируется 1094 годом, но историки подозревают, что они еще древнее. Эти лодки идеально приспособлены для навигации по каналам Венеции. Пик популярности этого средства передвижения пришелся на XVIII век: тогда жителей города обслуживали от восьми до десяти тысяч гондольеров. Сегодня их осталось всего четыре сотни.
Изготовители венецианских гондол тщательно следуют традициям. Длина каждой лодки составляет ровно 10,87 метра. Для деталей используют древесину разных пород: сосну, дуб, вишню, орех, вяз, красное дерево, лиственницу и липу. Весла вытачивают только из бука. Так было заведено сотни лет назад.
Алекс был очарован древностью Венеции и ее обычаями. Он быстро понял, что хочет жить в этом городе и быть гондольером. Помогло знакомство с графом Джироламо Марчелло — наследником одного из древних венецианских семейств. Тот свел его с гондольерами и предложил попробовать.
«Помню свой первый день. Меня привели к главному в группе и представили: это Алекс. Будет нашим талисманом. Потому что женщина, — рассказывает Алекс. — А женщин-гондольеров никогда не было».
Гондольеры поворчали, но взяли его подмастерьем. «Ну вот, теперь у нас есть гондольер с грудью», — шутил один старичок. «Многие из них, наверное, думали: она продержится пару недель или месяцев, а потом устанет», — вспоминает Алекс.
Первые семь месяцев к нему относились как к прислуге: он по двенадцать часов в сутки надраивал чужие гондолы. Потом его все же стали учить, как держать весло, как грести и как рулить. А это очень непростое ремесло — управление гондолой требует изрядной физической силы, точности и сосредоточенности.
Малу-помалу Алекс освоил навигацию по 177 венецианским каналам и выучил историю города. «На мой взгляд, она справлялась лучше, чем многие мужчины», — говорит Фулвио Скарпа, возглавлявший тогда гильдию гондольеров.
Было тяжело, но Алексу нравилось. Грубая мужская компания была именно тем, чего ему не хватало. Он знал прозвища каждого гондольера, освоил местный жаргон и ругался так, будто вырос с веслом в руках. Его считали за своего.
«Это, пожалуй, было лучшее время в моей жизни, — говорит он. — И тут начались проблемы».
Гильдия гондольеров девять веков контролировала венецианские каналы. Именно она выдает разрешения на вождение гондолы. «Это их собственный мир, — объяснял корреспонденту Chicago Tribune представитель городских властей Леопольдо Пьетрагноли. — Только они решают, кто будет гондольером, а кто — нет. Это средневековая организация, которая дожила до наших дней».
Претендент должен сдать экзамен и продемонстрировать не только умение справляться с лодкой, но и прекрасное знание истории и достопримечательностей города, владение итальянским и другими языками. Количество лицензий куда меньше, чем желающих: их всего 425. Чужакам они не достаются.
«Отец передает ремесло сыну. Идея заключается в том, чтобы хранить традицию, ведь Венеция есть Венеция, — объясняет член комиссии гондольеров Альдо Россо. — Водить гондолу — не такое уж прибыльное занятие. Если у гондольера есть сын, которому можно отдать лицензию, это обеспечит ему пенсию».
Несмотря на это Алекс надеялся, что ему удастся получить разрешение. В 1997 году он готовился к экзамену, но тут о нем пронюхали газетчики. Женщин никогда не брали в гондольеры, а тут не просто женщина — иностранка. Такую историю нельзя пропускать. Алекс не хотел лишнего внимания, но журналистка объяснила ему, что молчать нет смысла: напишут в любом случае, с ним или без него.
Через пару дней вышли газеты с заголовком «Женщина бросает вызов гондольерам». Когда Алекс пришел на лодочную станцию, его ждал недобрый прием. «Мы стараемся, учим тебя, а ты, оказывается, бросаешь нам вызов?» — спрашивали его. Многие вспомнили, что с самого начала не хотели связываться с женщиной.
На экзамене Алекс показал все, чему научился за несколько лет, но его усилия признали неудовлетворительными. Он не стал возмущаться: многим не удается сдать экзамен с первого раза. Однако вторая попытка закончилась еще хуже.
Алекс обратил внимание, что после экзамена лицензии достались только родственникам других гондольеров. Это было хорошо заметно по фамилиям. Все стало ясно: гондольеры подсуживают своим. Кумовство — оно и в Венеции кумовство. Алекс решил добиваться отмены результатов экзаменов. Пересдавать должен не только он, а все, и на этот раз — честно.
Это снова привлекло внимание прессы, причем не только в Италии, но и за границей. Гильдию обвинили не только в коррупции, но и в сексизме. После этого гондольеры стали относиться к Алексу еще хуже: ему угрожали, намекали, что зарежут в темном переулке. На очередную пересдачу собралась целая толпа. Люди кричали ему: «Убирайся домой!»
«Я пытался не отвлекаться. Хотел показать лучшее, на что способен, — вспоминает Алекс. — Но не смог». И завалил третий экзамен.
Алекс нашел свою гондолу в 2000 году. Уже тогда она была далеко не новой. Из-за ужасного состояния ее хотели разобрать, но учитель Алекса решил поменять протекающее дно — вдруг это спасет лодку. «Спустя несколько недель вижу ее вверх дном на Кантьере Креа, — вспоминает Алекс. — Она показалась мне ужасно могучей, как кит или дракон. А когда коснулся кормы, сделанной из разных пород дерева, то ощутил магию». Он назвал лодку «Пегас», и она служит ему до сих пор.
Алекс не терял надежды получить лицензию. Он предпринял еще пять попыток сдать экзамен, но безуспешно. Его умения никого не волновали. Гондольеры не хотели видеть в своих рядах иностранку. И признание в том, что она трансгендер, не улучшило бы ситуацию.
«Женщины — самые прекрасные существа на свете, но они не должны становиться гондольерами», — считал новый глава гильдии Роберто Луппи, сменивший Фулвио Скарпу в 1998 году. Он с самого начала был против Алекса. «Чего она добивается? — говорил он. — На мой взгляд, ей следовало бы остаться дома и заботиться о семье».
В 2005 году Алекс сдался. Он посоветовался с юристами и нашел лазейку, позволяющую водить гондолу без лицензии. Когда-то венецианскую знать возили частные гондольеры, которые даже не состояли в гильдии. Он мог пойти по их стопам.
Алекс договорился с гостиницами, и некоторые согласились поставлять ему клиентов. Граф Марчелло подарил ему традиционную бело-голубую ливрею, которую с XVIII века носили гондольеры, служившие его семье. Каждый день Алекс надевал ее и отправлялся за туристами на верном «Пегасе». Казалось, что дела налаживаются.
Но гондольеры не могли оставить Алекса в покое. Гильдия уговорила власти Венеции внести поправку в закон и запретить возить туристов по каналам без лицензии.
Алекс пошел в суд без особых надежд на победу, но неожиданно судьи встали на его сторону. Тяжба продолжилась в других инстанциях и завершилась поражением гильдии. Запрет отменили, и Алекс смог вернуться к работе. Его победа попала в новости по всему миру.
Прославиться в качестве первой женщины-гондольера — совсем не то, о чем мечтал Алекс. Он всю жизнь считал себя мужчиной, но выбирать не приходилось, тем более что туристы, приезжающие в Венецию, нередко хотели увидеть знаменитую «гондольершу», про которую рассказывали по телевизору.
Скрепя сердце, Алекс сделал рекламный сайт, на котором называл себя «женщиной-гондольером». Если такой ярлык приносит заработок — этим нужно пользоваться. «Это была тяжелая ситуация», — говорит он. Днем он играл роль женщины, а вечерами, с близкими знакомыми, был мужчиной.
Так продолжалось десять лет. С каждым днем двойная жизнь давалась ему все тяжелее. Он чувствовал себя подавленным, не мог слышать, как его называют женщиной: «Все эти люди были убеждены, что я феминистка, что я одна из них, а это не так».
В 2017 году Алекс дал интервью радиопередаче Radiolab и рассказал свою историю, а через несколько месяцев решил совершить трансгендерный переход. Он начал принимать мужские гормоны, и ему тут же стало лучше. После этого он полетел в Сан-Франциско, встретился с врачами и обсудил операцию по коррекции пола.
Ему 50 лет, и он считает, что ждать больше нельзя. Операцию нужно делать или сейчас, или никогда. «Мне хочется заниматься делом, к которому я питаю страсть, и выглядеть так, чтобы люди видели меня тем же человеком, которым вижу себя я», — говорит Алекс.