Руководство музея Ростовского кремля недавно заявило, что картины художников-авангардистов Ильи Машкова, Александры Экстер и Жоржа Брака, подаренные музею почти год назад британским меценатом, князем Никитой Лобановым-Ростовским, оказались поддельными. Еще два года назад директор лично вручала всемирно известному коллекционеру символические ключи от будущей экспозиции, а теперь публично обвиняет его в подлоге. Впрочем ознакомить общественность с результатами экспертизы, которая могла бы подтвердить эти обвинения, в администрации музея не сочли нужным. Вместо этого музейщики обвинили Лобанова-Ростовского в попытке устроить в историческом особняке собственные апартаменты. Кому выгодна шумиха вокруг подлинности дареных авангардистов и чем объяснить интерес князя к Ростову — разбиралась «Лента.ру».
Меценат Никита Лобанов-Ростовский предложил передать часть своей коллекции в дар музею еще в ноябре 2011 года. Предложение приняли не сразу, но в марте 2013 года в Ростов Великий начали доставлять многочисленные экспонаты, в том числе предметы мебели. Всего в музей поступило около тысячи предметов — в частности, картины (акварели и рисунки художников-эмигрантов), книжные издания, а также старинные карты России и Европы. Были и произведения декоративно-прикладного искусства из камня, дерева, металла, керамики, ткани и фарфора.
Выставку предметов искусства из коллекции Лобанова-Ростовского открыли в мае 2013 года. Церемония проходила в парадном зале Красной палаты кремля. На открытии коллекционер подарил музею первые два эскиза художницы-авангардистки Александры Экстер. С этого времени меценат регулярно дарил музею части своей обширной коллекции: примерно дважды в месяц в Ростов привозили по два чемодана ценностей. В итоге коллекция музея пополнилась 15 тысячами экспонатов.
Картин и ценностей стало так много, что в 2014 году директор музея Наталия Каровская рассказала о намерении создать в Ростовском кремле филиал музея Лобановых-Ростовских. Разместить коллекцию предполагалось за пределами кремля, в купеческом особняке Шляковых, который нуждался в серьезной реставрации. Князь, в свою очередь, получил символический «золотой ключ» от музея и начал специально закупать картины для будущей выставки. Среди прочего, он собрал в дар музею девять работ русского художника Немухина.
Спустя полгода появился проект реставрации особняка, затем руководство музея получило 34 миллиона рублей на проведение ремонтно-восстановительных работ. Информация о выделении средств есть на сайте госзакупок. По плану реставрация должна завершиться в 2017 году, однако бурной деятельности на объекте не наблюдается. Сам Лобанов-Ростовский за все это время никакой информации о ходе работ от руководства музея не получил.
«Здание должно быть сдано в октябре, этим летом, по предварительным планам, мы должны были встретиться с директором и решить, как наполнять комнаты. Все, кроме одной — там планировался мемориал бывшего хозяина, купца Шлякова», — рассказал «Ленте.ру» Лобанов-Ростовский. Директор учреждения, в свою очередь, заверяет, что работы идут медленно потому, что музей «не может бросить все и заниматься только коллекцией Лобанова-Ростовского».
«У князя эмоциональное отношение к коллекции, у нас — профессиональное. Предоставленные нам дары не представляют собой цельной коллекции», — говорила Каровская в беседе с «Известиями» год назад.
Несмотря на неопределенность со сроками открытия экспозиции, в 2016 году коллекционер презентовал музею еще три картины: авангардистов Ильи Машкова, Александры Экстер и Жоржа Брака. Стоимость каждой оценивается в сотни тысяч долларов. Именно они были объявлены подделками. В музее подчеркнули, что работы получили негативные отзывы экспертов, впрочем, не указав, кем именно и когда проводилась экспертиза. Администрация уверяет, что были проведены также дополнительные исследования, отрицающие подлинность полотен. Но на официальном сайте музея говорится, что отчеты экспертов до сих пор не получены.
Никита Лобанов-Ростовский — прямой потомок Ярослава Мудрого, Владимира Мономаха. Однако детей у князя нет. Единственное его детище — эта коллекция. На Ростов Великий, по словам Лобанова-Ростовского, выбор пал по родственным мотивам: предки мецената княжили в этом городе.
«Лента.ру» обратилась к князю за комментарием по поводу случившегося, в ответ Лобанов-Ростовский прислал копии экспертиз, проведенных ведущими российскими специалистами, докторами искусствоведения Георгием Коваленко и Глебом Поспеловым. Среди документов, поступивших в распоряжение редакции, также оказались результаты химических и графологических анализов, проведенных во Франции и Германии. По словам коллекционера, указанные компании несут юридическую и финансовую ответственность за проведенную экспертизу подлинности — они аккредитованы при суде.
«За последние 50 лет наше собрание побывало в музее "Метрополитен" в Нью-Йорке, в 50 музеях США и Канады, в ведущих музеях Японии и Европы, дважды — в ГМИИ имени Пушкина. Только невежда может предположить, что показ моих даров в провинциальном музее Ростовского кремля может улучшить мое имя в мире искусства или повысить стоимость имеющихся у меня произведений», — отмечает Лобанов-Ростовский. По его словам, в конце июня он получил письмо от директора музея, в котором утверждается, что в планах учреждения никогда не значилось создание музея Лобановых-Ростовских, а сам Никита Дмитриевич «вводит в заблуждение государственные органы и общественность».
«Мне кажется, что дирекция сознательно ищет способы меня дискредитировать, чтобы не создавать музей, — недоумевает меценат. — Диалога с директором у меня не было последние семь месяцев, она не отвечает на письма. Это само по себе странно, потому что все это время в Домодедово приезжал их водитель, который забирал мои посылки из Лондона и давал расписку о получении. Теперь они пытаются все выставить так, как будто я их заваливаю мусором».
На сайте музея Ростовского кремля также появился комментарий сложившейся ситуации. В нем мецената обвиняют чуть ли не в самозахвате части музея (создание которого, по словам директора, в планах не значилось). По версии представителей Ростовского кремля, коллекционер «попытался построить собственный мемориальный музей с апартаментами для проживания».
Лобанов-Ростовский подобными обвинениями обескуражен: «Как мог даритель что-то строить в государственном музее? Утверждения о том, что я хотел там построить личные апартаменты, не выдерживают никакой критики. Для меня мука лишний час быть в Ростове, я стараюсь возвращаться поездом в тот же день, когда приезжаю. Я никогда не останавливался в имеющейся в музее гостинице, не пользовался никакими льготами со стороны администрации Ростовского музея».
В администрации музея отказались прокомментировать ситуацию, заявив, что вся информация представлена на сайте. По словам заместителя директора по научной работе Сергея Сазонова, результаты экспертиз будут опубликованы позже: «Он подарил нам работы год назад. Сомнения в подлинности возникли сразу. Экспертизы — дело небыстрое, об их результатах вы скоро узнаете».
«В течение последних четырех лет Ростовский кремль с удовольствием принимал дары, которые к ним возили чемоданами. Писали льстивые благодарственные письма, — поясняет публицист Андрей Новиков-Ланской. — Вызывает недоумение, что годами все были довольны, и вдруг такой скандал. Вероятно, это нужно для того, чтобы отвлечь внимание от ситуации с затянувшейся реконструкцией здания. Конечно, обидно, когда известного коллекционера шельмуют на девятом десятке лет».
Когда экспонат поступает в музей, по правилам, его проверяют на подлинность в кратчайший срок, потому что по пути картину могли подменить или испортить, объясняет доктор культурологии, преподаватель МГУ Екатерина Федорова. Ей кажется странным, что картины не отправили на экспертизу год назад, сразу после получения, тем более если их подлинность якобы изначально вызвала сомнения.
«Я уверена, что цель этой грязной возни вокруг пожилого человека — намеренно и прагматично вышибить его из седла. Чтобы он оставил все как есть. Это страшное оскорбление для мецената, который сам возит ценности чемоданами. Изумляет логика музея: раз три картины не подлинные, то выставки не будет. А как быть с остальными 15 тысячами экспонатов?» — возмущается Федорова.
Слухи о поддельности русского искусства, и авангарда в частности, сильно преувеличены, считает специалист по русскому авангарду, искусствовед Светлана Джафарова: «Из-за этой точки зрения мы рискуем потерять огромный музей. Вся эта шумиха раздувается ради выгоды торговцев искусством. Им необходимо, чтобы таких полотен было мало, а спрос и цена на них повышались».
По ее словам, никто из экспертов, давших ранее положительное заключение о подаренных полотнах, не может быть заинтересован в том, чтобы выдать фальшивку за оригинал. «Нам все время приходится подлинные вещи защищать. Провести отрицательную экспертизу гораздо проще, чем защитить произведение от нападок. Но, увы, русский авангард ценен тогда, когда его мало», — резюмирует Джафарова.